ТенденцияРваные кроссовки и мятые юбки: Зачем дизайнеры создают искусственно изношенные вещи

«у нас есть целый отдел, который состаривает и пачкает вещи», — заявил креативный директор Balenciaga Демна Гвасалия после шоу весна-лето — 2023. И спустя несколько дней представил кампанию «Relics» авторства дизайнера и фотографа Леопольда Дюшемина, в которой вещи были искусственно изношены буквально до дыр.

Желание создавать «пожившие» вещи в последнее время объединяет многих дизайнеров. Тот же Демна Гвасалия с помощью горячей линии Balenciaga с советами по стилю продвигает идею, что изношенная обувь, свитер с дырками или грязноватый низ джинсов — новая норма. У Bottega Veneta, Burberry в коллекциях изобилие мятых вещей, а у Prada найдутся даже рваные. Новенький деним уступил место грязному и выцветшему, например у Miu Miu и Diesel. Но что это торжество искусственно изношенных вещей значит для рядового покупателя? Разбираемся, действительно ли дизайнеры нормализуют «старение» одежды или это очередная иллюзия, демонстрирующая, что красиво «состариться» могут только вещи за тысячи долларов.

С чего всё началось

Традиция создавать искусственно изношенные вещи в модной индустрии существует давно. Мартин Маржела, Ёдзи Ямамото, Вивьен Вествуд, Рэй Кавакубо и множество других дизайнеров не раз вдохновлялись деконструкцией и выпускали рваную, потёртую и выцветшую одежду. Иногда этот жест был критикой элитарного, поверхностного лоска института моды и показного гламура — именно так описывает коллекции Рэй Кавакубо издание i-D magazine. Однако эксперименты с «эстетикой лохмотьев» далеко не всегда были удачными. Резонансной стала для Джона Гальяно его кутюрная коллекция Dior в 2000 году. Дизайнер рассказывал, что «утренние пробежки открыли для него Париж в новом свете»: встречая по пути бездомных людей, он увидел в них «сходство с Теннесси Уильямсом и Марлоном Брандо». Внешний вид людей, оставшихся без дома и доступа к базовым благам, «вдохновил» Гальяно на создание рваных платьев, потрёпанных юбок и ободранного тюля. После шоу критики обвинили дизайнера в циничном отношении к судьбе бездомных, а также эстетизации их внешнего вида.

Спустя два десятилетия модную индустрию всё ещё волнует искусственно изношенная одежда. Особенно востребована она оказалась именно в этом году, а больше всего экспериментировали дизайнеры с обувью. Бренд New Balance придумал «потрёпанную» версию модели 2002R; Reebok в коллаборации с Maison Margiela выпустил модель TZ Pump Deadstock, имитировав потёртости. Но, пожалуй, самый громкий релиз получился у Демны Гвасалии: дизайнер создал искусственно изношенную версию кед Paris Sneakers. В продажу поступило лишь сто пар стоимостью почти две тысячи долларов.

Креативный директор Balenciaga ещё в апреле 2021 года выпустил «пожившую» версию сумки Neo Classic и с тех пор не раз фантазировал на тему «изношенности». Спустя год в коллекции весна-лето — 2023 он представил десяток состаренных вещей, «уничтожив» тотал-образы, аксессуары и обувь. Помимо дизайнера грузинского происхождения, свои вариации состаренных, выцветших, мятых, изношенных вещей также показали Miu Miu, Alexander McQueen, Diesel, Givenchy, Prada. В отличие от креативного директора французского дома, дуэт Миуччи Прады и Рафа Симонса не был так радикален — в их коллекции о том, что вещи могут меняться со временем, напоминали искусственно созданные складки, необработанные края и порванные материалы.

Сама Миучча, комментируя шоу, сказала, что ценность одежды заключается в следах жизни, оставленных на ней. Основательница бренда Arctic Explorer и журнала Badlon Ксения Чилингарова в своём телеграм-канале отметила, что коллекция Prada напомнила ей о выставке в Fondazione Prada, посвящённой арте повера (итал. — «бедное искусство» — Прим. ред.) — направлению, отрицавшему роскошь и утверждавшему, что всё прекрасное утратило смысл с индустриальным рывком. Художники арте повера использовали не дорогостоящие, а чаще всего вообще бесплатные материалы, которые были повсюду: землю, камни, мусор, старую одежду, — а работы размещали на контрасте в роскошных помещениях. Их целью было показать, каким эфемерным и бессмысленным может быть искусство. Чилингарова увидела в коллекции Рафа Симонса и Миуччи связь именно с этим течением: «Некоторые платья будто бы сделаны из бумаги, кажутся недоделанными. Свитера выглядят как поношенные, а из-под них виден нижний слой одежды. Украшения отсутствуют. При этом почти невесомые накидки подчёркивают хрупкость. Словно повисла мысль: „Зачем это всё? Какой в этом смысл? Ведь есть и другие ценности помимо ‚богатства‘ — обнажённые хрупкость и беззащитность, которые не нужно прятать в слоях и сложных формах“».

Какой в этом смысл

Казалось бы, что сегодня может быть абсурднее, нежели продавать искусственно изношенную одежду за тысячи долларов. Однако, как ни странно, такие вещи с успехом продаются, а стратегия спорных релизов действительно работает. Например, те же самые кеды Paris Sneakers принесли Balenciaga рекордную огласку в медиа и упоминаний на пять миллионов долларов.

Демна не раз говорил — «всё, что он делает, имеет причину». Его идеи на первый взгляд могут показаться абсурдными, но нередко за ними скрывается подтекст, провокация, вызов системе, в которой нормально покупать искусственно изношенные вещи за тысячи долларов, гордиться тем, что удалось их «урвать», и в то же время стыдить и сторониться людей, вынужденных стирать до дыр свою обувь лишь потому, что им не хватает средств на новую.

Хочется верить, что у креативного директора Balenciaga и других дизайнеров есть более серьёзные намерения, нежели просто выпускать якобы изношенные вещи с завышенной ценой исключительно для собственной выгоды. «Искусство имитирует жизнь, да?» — иронично подмечает издание The Face. И правда — мир сегодня наполняют хаос, войны и разруха, климатический и социальный кризисы, перепотребление в одних частях света и бедность в других. В этом контексте кутюрные наряды выглядят куда абсурднее потрёпанных кед. А равная цена, возможно, намекает, что всё высокое и прекрасное в периоды нестабильности так обесценивается, что может сравняться в цене с чем угодно.

Помимо поэтического смысла, у искусственно изношенных вещей есть и другой посыл — одежда может и должна жить, а затем «стареть». Издание i-D отмечает, что после экспериментов Рэй Кавакубо и Вивьен Вествуд в 2000-х годах якобы «пожившие» вещи из провокации в итоге стали мейнстримом и «мало помогли излечить „неофилию“ — наше ненасытное стремление к новизне». Возможно, сейчас дизайнеры вновь пытаются приучить потребителя к тому, что обновлять гардероб каждый сезон — расточительство и стоит смириться с тем, что на вещах будут появляться следы жизни, хотелось бы нам этого или нет.

Нет ли тут этической дилеммы

Мы уже однажды рассуждали о том, почему «огламуривание» образа бездомных надо оставить в прошлом и насколько этично спекулировать на тему homeless chic. Но, похоже, для дизайнеров никакой этической дилеммы тут нет, раз в топе тенденций вновь оказались изношенные, выцветшие, мятые вещи, дыры и лохмотья.

С одной стороны, подобные релизы и правда могут научить людей спокойнее воспринимать «старение» одежды, появление зацепок, дырок и потёртостей, приучить не прощаться с вещью после нескольких месяцев носки. Как отмечает редактор Elle UK Камилла Шарьер, «нам нужно учить людей носить вещи и не бояться их испортить. Это нормально — купить что-то новое, наблюдать за тем, как вещь стареет со временем, и радоваться тому, что вы ею обладали». Кроме того, продажа якобы изношенных вещей за тысячи долларов может ещё и привлечь внимание к расточительству, которое никуда не исчезает даже в самые непростые времена.

Однако, с другой стороны, благие намерения не отменяют тот факт, что модные бренды продолжают романтизировать и коммерциализировать homeless chic, зарабатывают на этой «эстетике» огромную прибыль и при этом никак не поддерживают бездомных людей. Похоже, никто не хочет оказаться на месте бездомного человека за бесплатно, но при этом некоторые люди готовы отдать тысячи долларов, чтобы выглядеть как бездомные, а другие не против заработать на этом запросе.

В этом плане спорно выглядят и некоторые кампании, которые устраивали бренды в последнее время. Так, в июле Канье Уэст придумал для продажи коллекции Yeezy GAP «оригинальное» решение: одежду поместили в чёрные мешки, со стороны напоминавшие мусорные пакеты, а в другой раз музыкант предложил покупателям покопаться в мусорных баках в поисках подходящих вещей. И хотя интерпретировать эту выходку можно по-разному — даже представить, что Уэст таким образом пытался дать огласку проблеме бездомности, — однако всё это больше напоминало провокацию, нежели попытку действительно помочь кому-либо.

В противовес спорным вещам и кампаниям в модной индустрии иногда появляются и достойные инициативы. Так, в мае этого года голландская «Армия спасения» выпустила благотворительную коллекцию изношенной обуви под названием «По-настоящему потрёпанные» (Truly Destroyed). Организаторы, чтобы обратить внимание на проблемы бедности и неравенства, решили продать восемь пар обуви, которую носили реальные бездомные люди. Стоимость каждой пары — 1450 евро, а все средства от продажи пошли на поддержку и программы реабилитации бездомных.

До сих пор искусственно изношенная одежда — предмет для основательных дискуссий. Однозначно вредной или полезной назвать эту тенденций нельзя, пока к ней есть множество вопросов. И дело тут не столько в спорных задумках дизайнеров, сколько в социальных проблемах, которые не решаются и потому не дают закрывать глаза даже на незначительные триггеры вроде рваных кед.

ФОТОГРАФИИ: Balenciaga, Yeezy, Givenchy, truly destroyed