Марка: Fortytwo

Fortytwo — совместный проект. Наше преимущество — команда. Некоторые считают, что человек в коллективе всего лишь винтик в механизме, а нам кажется, что наоборот. К каждому делу мы подходим с разных сторон. Гусейн всегда занимался менеджментом, а я дизайном (в прошлом я художник, мастер миниатюрной живописи). Изначально мы работали в рекламном агентстве, но ушли и основали Forty Two. 

С названием получилась смешная история. Было множество вариантов, которые мы отметали. 42 — это смысл жизни, вселенной и всего такого. К тому же 42 — неофициальный год рождения рок-н-ролла. В этом году родились Джими Хендрикс, Пол Маккартни и множество других приятных людей. 42 — это особый угол. И много-много всего. Но изначально это была табличка с номером дома, которая лежала на нашем рабочем столе. После мучительных раздумий мы поняли, что это должно быть случайное название, которое ни к чему не обязывает. А уж потом зашли в «Википедию» и узнали все остальные значения цифры.

Первым делом нужно было разобраться с тканями: что хорошо, что плохо. Когда ты в первый раз подходишь к 10 разным рулонам хлопка, ты не понимаешь, какой из них лучше. Сначала мы закупили кучу всего адского в Москве. Но быстро поняли, что с этим надо завязывать, и поехали в Италию. Мы поездили по стране, были на крупных фабриках, где заказывает ткани Max Mara, были на совсем маленьких. В результате выбрали небольшое количество материалов, которые на тот момент могли себе позволить. То, что материалы в Италии очень дорогие, — это миф. Привезти их бывает трудоемко, но в итоге выходит чуть ли не дешевле, чем если купить ткани в Подмосковье. Потом ездили за тканями в Турцию. Там индустрия работает не хуже, чем в Италии. Правда, турки не очень хорошо говорят по-английски. Если учесть проживание в Стамбуле и доставку, тоже выходит совсем недорого. За 2–3 дня можно охватить довольно большой объем и базовых тканей (трикотаж и хлопок), и более сложных. Ткани закупались с тем условием, что их можно будет дозаказать через какое-то время. С этим проблем не возникало.

^{Коллекция FW 2010}

Мы столкнулись со всеми трудностями, с которыми могли. Модель первой футболки разрабатывали месяца три: очень ответственно подошли к делу. Замучили двух конструкторов: то нам надо было на 5 мм шире, то уже. Сейчас у нас есть небольшое производство, на котором работают шесть человек: технологи и портные. Мы стараемся внимательно относиться к мелочам. Это заметно, если рассматривать одежду с изнанки. 

Вещи мы создаем совместно с другими дизайнерами и иллюстраторами. Есть капсульная коллекция с иллюстратором Александром Овчинниковым, креативным директором агентства Milk; есть коллекция весна-лето 2011 года, сделанная вместе с Die Blonde, Надей Круговой. Коллаборации — это очень интересно. 

Вещи Fortytwo покупают и солидные мужчины около сорока, и мальчики и девочки. Это одежда не про какой-то конкретный стиль. У каждого есть брюки, которые надеваешь всегда, — любимые, потасканные, идеальные для тебя, которые не подведут. Такую одежду мы пытаемся создавать. Мы не делаем ничего нового. Всё уже изобрели до нас. 

Мы изначально собирались организовать производство на «Флаконе». Он не зря называется «дизайн-заводом», его создатели постарались собрать вокруг себя максимальное количество людей, занимающихся дизайном. Скоро там откроется много шоу-румов, и постепенно всё разрастется во что-то серьезное. Сейчас на «Флаконе» есть несколько дизайнеров, которые делают одежду. Мы хотим всех объединить и выступить единым фронтом. 

Мы учимся на своих ошибках и до сих пор проходим «экспресс-курс по выживанию». Трудности встречаются повсюду: закупка тканей, выбор конструктора — такое чувство, что у нас этим занимаются только старенькие бабушки, которые с трудом понимают, чего от них хотят. Производство — тоже отдельная проблема. В России, как всегда, начинают за здравие, заканчивают за упокой. Первую партию отшивают нормально, вторую уже как-то неуверено, а потом ты бегаешь за вещами по всему Подмосковью. Дальше, получив эти вымученные вещи, ты пытаешься их продать. Нам в повезло: одновременно с нами стали появляться магазины, которые хотели продавать коллекции российских дизайнеров. 

^{Коллекция SS 2011}

Всё, что у нас получается, так или иначе выходит случайно. С самого начала мы решили участвовать во всех маркетах, которые могли найти. На питерском SUM к нам с переводчиком подошла девушка, ей понравились наши принты. Она оказалась представителем берлинского шоу-рума, который продает вещи дизайнеров из разных стран. В этот же вечер я написал ей письмо. И она ответила — привозите вещи. Потом то с логистикой были проблемы, то вещи не могли дошить. Но в итоге всё сложилось. Это не приносит никаких денег, это имиджевая история. Но в будущем, если мы решим расширяться, за границей о Fortytwo уже кто-то будет знать. 

Почему у многих молодых дизайнеров не получается? Основная проблема в том, что люди не могут дожать. Нужно доехать до Италии, поездить, выбрать, проанализировать, где лучше или хуже, а не просто прийти в первый попавшийся сток. Наша проблема еще и в том, что нет примера. С российскими дизайнерами вечно что-то происходит, с Султанной Французовой, Чапуриным: пришел инвестор, ушел. Какая-то жесть происходит. Так не должно быть. 

Fortytwo совсем молодая марка. Индустрия, в которой мы пытаемся работать, тоже молодая, поэтому шансов много, главное — их не упустить. Изначально мы делали мужскую одежду, сейчас выпускаем и женскую. В конце февраля хотим сделать верхнюю одежду и обувь. 

^{Купить вещи Fortytwo можно на дизайн-заводе  «Flacon», магазинах «Русская улица», Ekepeople и в маленьких шоу-румах.}