10 фактов об Алене Долецкой
После ухода Алены Долецкой Look At Me вспомнил 10 фактов о бессменном главреде российского Vogue.
У Алены Долецкой есть твиттер.
|
Почему люди в интернете предпочитают выражать вопиющую недоброжелательность и грубость под никнеймами, а в лицо тебе сыпать карамельную лесть?
|
Алена Долецкая родилась в 1955 г. в семье врачей. Ее отец — Станислав Яковлевич Долецкий, знаменитый детский хирург, академик АНССР, член Королевской академии детских хирургов Великобритании, а мать — Кира Владимировна Даниель-Бек, хирург-онколог, профессор.
|
Я — дочь «сына врага народа» Станислава Долецкого. Внучка сосланной на 17 лет в ГУЛАГ Софьи Станевич, блестящего инженера, и руководителя телеграфного агентства РОСТА (ныне ТАСС) Якова Долецкого, застрелившегося в 1937 году, когда он узнал, что его должны арестовать.
|
|
|
Отец был детским хирургом, очень известным, а еще писателем, писателем-публицистом, как теперь принято говорить. Мама была профессором и тоже автором большого количества книг.
|
|
По образованию Алена — филолог-компаративист: она окончила филологический факультет МГУ и защитила диссертацию по теме «Сравнительная риторика русской и английской речи». Позже работала на кафедре, переводила Уильяма Фолкнера и Рэя Брэдбери.
|
Скажу честно, когда я приняла предложение стать главным редактором, я поехала в Лондон и занималась две недели на факультете журналистики – хотя я филолог, я много чего написала, у меня не одна книжка была к тому моменту. Но сразу стало понятно, что они как-то по-другому варят и приправляют тексты, они как-то по-другому делают обложку, по-другому строят предложения, там все по-другому.
|
|
Первый номер российского Vogue вышел в сентябре 1998 года — в разгар дефолта.
|
Я все это прекрасно помню! И свои сентябрьский и октябрьский номера 1998 года, которые составляли примерно одну пятую от того, что мы делаем сегодня. Тут мы зависим от тех, кто занимается всем, кроме глянца, — властью, политикой, экономикой. Лучше бы они занимались этим хорошо.
|
|
Этот момент, август 98-го, я не забуду до конца жизни. Я прилетаю в Лондон по делам. Идет встреча, параллельно я даю интервью Би-би-си, и вдруг входит Бернд Рунге и чтото кладет мне в руки. И я понимаю, что это первый номер русского Vogue, который только что пришел из печати. То, что я почувствовала, не передать словами. Слезы так и брызнули! Это было счастье. И сразу не менее сильное впечатление – в России разражается дефолт. И первое, что мы сделали тогда с Берндом, – приняли решение об отмене торжества, связанного с выходом журнала. Тут у меня случилось второе слезоизлияние, хотя я вообще-то не реву. А праздник был задуман колоссальный! Это была Красная площадь, красная дорожка, по которой должны были пройти все первые лица мира моды, огромное количество людей уже подтвердили свое присутствие, уже писали, какую подушку им, будьте любезны, сорганизуйте в «Национале». Было ужасно больно и обидно отменять праздник, но этого невозможно было не сделать из уважения к стране. А потом первый номер Vogue появляется в России, тут же выходят все эти статейки в «МК», в «Московской правде», что первый номер он же и последний. И только опыт общения с прессой не позволил мне ввязаться в дискуссию и не написать через все полосы этих газет: «НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!» Я была абсолютно уверена, что все у нас будет хорошо.
|
|
До работы в Vogue Алена некоторое время работала в Cosmopolitan.
|
У меня был краткий опыт работы в Cosmo, глубоко, с моей точки зрения, неудовлетворительный и непродуктивный, но одновременно позитивный и продуктивный в том смысле, что я поняла, чего я не хочу делать.
|
|
Газета New York Times однажды назвала Алену «долговязым славянским аналогом Миранды Пристли». Британская The Sunday Times отзывалась о ней как о «живом олицетворении пост-советской непоколебимости и стиля». Блогер Брайан Бой называет Алену своим любимым главредом Vogue.
Любимая порода собак — сибирский хаски.
|
Они - лучшие дружки, нелаящие-небрешущие, уважают свободу твою, свою и твоих друзей, только очень любят много гулять!!!! И Денис Симачев меня точно подержит в этой любви!!! А еще берите в дом собак брошенных и вылеченных профессионалами (типа ребятами из Экологии Человека).
|
|
На обложке первого номера российского Vogue были Кейт Мосс и Амбер Валлетта. Сфотографировал их Марио Тестино.
|
На Vogue работали и работают лучшие художники, все всегда было самым лучшим, самым смелым, самым неожиданным, самым дорогим. Самым, самым, самым. Именно поэтому для первого номера мы привезли звезд – фотографа Марио Тестино, Кейт Мосс и Амбер Валетту. Это были топ-модели мира. Для нас специально открывали Шереметьевский дворец, перекрывали Никитскую, около здания ТАСС – там велись съемки для первого русского Vogue. Идея с самого начала была мне ясна – мне хотелось, чтобы русские читательницы Vogue получили не нечто среднее местного разлива: «Вот вам теперь книжечка для бедненьких о моде!». Я хотела, чтобы русские читатели ощутили себя частью международной, мировой, престижной (не люблю это слово, но тем не менее) отмеченной группы. Мне хотелось, чтобы как можно быстрее разрушались границы стран. Признавали Россию, не признавали – мне было все равно. Тогда вообще никто ничего не понимал. Невежество Запада по отношению к России было феноменальным. Я работала с мировыми агентствами, фотографами, люди говорили: «В России? Где? Там же медведи!». Я про этих медведей уже слышать не могу.
|
|
Изначально Алена собиралась поступать не на филологический, а в медицинский.
|
Я должна была поступать в медицинский – мне хотелось быть такой же великой, как папа с мамой. И два последних года в школе я работала у папы в клинике нянечкой, мыла полы, убирала за больными, а еще втихую, в маске, ходила на операции. Однажды папа узнал меня в толпе своих аспирантов и попросил немедленно выйти вон. Уже дома произошло выяснение неожиданных для родителей обстоятельств: что я-то хочу быть хирургом, а не связывать жизнь с такими чудесными профессиями, как, например, офтальмолог или косметолог. И они единодушно заявили: хирургом никогда! А я сказала: «Ну тогда до свидания, никакого медицинского!»
|
|
Алена появилась на обложке журнала Black Square (в номере зима 2009-2010).
|
Я пришла в ювелирный бутик в Париже, где, как человек, глубоко помешанный на ювелирке, я начала примерять вещи. А они были так счастливы, что я зашла в магазин, что тут же закрыли его на «спецобслуживание». Однако я была в рубашке, на которую примерять украшения — преступление: так никогда не поймешь, о чем и для чего изделия. Поэтому я скинула рубашку на талию — так красивее смотрится ювелирка — и давай вертеться и крутиться перед зеркалом, как сорока. Фотограф Мэтт Ирвин пришел в совершеннейший восторг и щелкал почти все время. Так что, не знаю, кто там и что там топлесс, но на талии у меня там рубашка.
|
|
|