Интервью«Мадемуазель хочет тебя видеть»: Как я работала
с Коко Шанель
Вспоминает 76-летняя экс-модель Анн-Мари Капбер-Куацца
Анна Аристова
Профессия модели всегда была окружена множеством мифов, особенно это касается середины XX века и знаменитых «кабин» парижских модельеров — доверенных моделей кутюрье, порой становившихся их близкими друзьями. В одной из таких «кабин» Chanel работала Анн-Мари Капбер-Куацца, которая имела статус любимицы Коко Шанель. 76-летняя экс-модель поделилась с Wonderzine воспоминаниями о модельной индустрии образца 1960-х годов, работе с Мадемуазель, непреходящей красоте и феминизме.
Первые шаги
У меня никогда не было интереса к моде — всё сложилось совершенно случайно. Мне было семнадцать, и я только окончила школу, когда услышала, что любимица Кристиана Диора Люси «Lucky» Дофар открыла курс манекенщиц. С разрешения мамы я решила попробовать себя в качестве модели — с этого всё и началось.
Однажды к нам на занятие пришёл неизвестный мужчина — он принялся отсматривать всех девушек, и в конце концов он вызвал меня. Этим месье был кутюрье Жан Дессе — он хотел, чтобы я представила его июльскую коллекцию. Так я получила свою первую модельную работу.
Коко Шанель
Как все манекенщицы, каждую неделю я ходила к парикмахеру. Однажды мой мастер Александр рассказал, что я очень понравилась его клиентке Мари-Элен де Ротшильд (супруге барона Ги де Ротшильда. — Прим. ред.) — как раз в то время, когда любимица Габриэль Шанель Мари-Элен Арно объявила о своём уходе, и Мари-Элен де Ротшильд отметила, что я могла бы подойти на её место. «Она уже поговорила с Коко Шанель — Мадемуазель хочет тебя видеть», — сказал он. Мари-Элен де Ротшильд была права: мы с Мари-Элен Арно относились к одному типу женщин, у нас даже был одинаковый размер одежды. Шанель осталась довольна — так я начала работать вместе с ней.
У Коко Шанель был свой метод работы. Я никогда не видела её с карандашом в руках, она просто выбирала ткань и приступала к работе — прямо на нас. Она шила модели с первого раза и уже потом вносила в них разные изменения. Порой на одну вещь у неё могло уходить до пятнадцати метров ткани. За работой Шанель очень любила поговорить — она закуривала сигарету и начинала рассказывать о своей юности, сестре, первой любви, друзьях, первом путешествии в Соединённые Штаты, запуске парфюма Chanel № 5 и многом другом.
Мадемуазель была такой разговорчивой! Но нам она доверяла. В то время у кутюрье были так называемые кабин — команды моделей, работавших с кутюрье круглый год. В «кабин» Шанель нас было двенадцать. Шанель очень заботилась о нас — после работы мы нередко ужинали вместе в отеле Castille, рядом с квартирой Шанель на улице Камбон. Но самыми запоминающимися в работе с Мадемуазель для меня были презентации. Было приятно видеть, как Шанель наблюдала за плодами своей работы с высоты знаменитой зеркальной лестницы (лестница в мастерской Шанель на улице Камбон, один из символов модного дома Chanel. — Прим. ред.). В отличие от современных дизайнеров, она не приветствовала публику после показа и предпочитала стоять инкогнито в самом верху ступеней — так, чтобы её никто не видел.
Работа моделью в 60-е
Самым сложным было целыми днями стоять на ногах: утром мы презентовали коллекции перед важными клиентами, затем Шанель приступала к работе и вечером мы работали на фотосессиях для модных изданий. После работы мы часто выходили в свет в платьях из последних коллекций: всей «кабин» мы ходили в клубы, на вечеринки к Ротшильдам и другие важные мероприятия — мы служили своего рода рекламой дома Chanel. Пожалуй, самой приятной частью работы была возможность находиться в кругу ярчайших людей той эпохи. В ателье к нам часто заходили друзья Мадемуазель Шанель: журналистка и основательница Elle Элен Лазарефф, меценатка и подруга Жана Кокто Франсин Вейсвеллер, братья Превер, режиссёр Лукино Висконти, актриса Роми Шнайдер — и многие, многие другие.
Но больше всего мне запомнилась Брижит Бардо. Лазарефф часто упоминала её в разговорах с Шанель и просила сшить для неё платье, но Мадемуазель была категорически против встречи с ней. Она считала Бардо совершенно не соответствовавшей духу её дома. В конце концов Лазарефф удалось её уговорить о встрече — мне кажется, Шанель согласилась лишь из уважения к своей подруге. Когда Бардо пришла в ателье, Шанель как раз работала над моим платьем. Мадемуазель бегло бросила взгляд на актрису и сказала: «Раздевайся». Что Бардо и сделала — прямо на моих глазах. Шанель, до этого ни на секунду не умолкавшая, подняла взгляд — впервые в жизни она потеряла дар речи. Бардо была восхитительна, а Шанель любила красивых людей. Результатом стало нежное, полупрозрачное платье из чёрного муслина. Подобный эффект на неё однажды произвёл лишь Ален Делон — по понятным причинам.
Урок Шанель
Работа с Коко Шанель послужила для меня большим жизненным уроком. В свои 78 лет она никогда не произносила фразу «Я устала». Мадемуазель часто повторяла: «Послушай, моя хорошая, каждое утро я просыпаюсь и первым делом протягиваю руку за румянами. Я наношу их на скулы и немного на кончик носа. Потом я встаю, подхожу к зеркалу и говорю сама себе: „Дорогая, да ты просто красавица!“». Она была для меня образцом для подражания — примером женщины, увлечённой своим делом и никогда не сидевшей сложа руки. Даже сегодня каждое утро я вспоминаю её слова.
«Манифест 343 шлюх»
После Chanel меня ждала другая, не менее интересная дорога, но мы с Мадемуазель всегда оставались в хороших отношениях. Я стала работать с Александром — парикмахером, порекомендовавшим меня Мари-Элен де Ротшильд. Он был в восторге от моих волос, они давали ему большой простор для творчества. В то время Александр тесно работал с L’Oréal — компания приглашала его работать на мероприятиях по всей Европе, и я путешествовала вместе с ним. Однажды он пригласил меня сняться в рекламе культового лака L’Oréal Elnett — так я стала его лицом.
Затем я уехала в Нью-Йорк, где целый год проработала в агентстве Eileen Ford — ныне Ford Models, после чего вновь вернулась в Париж. Меня пригласил на работу Тед Лапидус, и я стала директором его бутика. Было интересно попробовать себя по другую сторону индустрии, и мне нравилось работать с Тедом, но, к сожалению, в то время у него были большие проблемы с оплатой. Поэтому, когда со мной связались представители газеты Le Nouvel Observateur, я приняла их предложение о работе в качестве коммерческого директора — но это уже совсем другая история.
Тем не менее, думаю, вам будет интересно, что в 1971 году я подписала Манифест за декриминализацию абортов, известный как «Манифест 343 шлюх» (фр. Manifeste des 343 salopes), составленный Симоной де Бовуар. Наше открытое письмо было опубликовано как раз в Le Nouvel Observateur — вместе со мной его подписали Катрин Денёв, Франсуаза Саган, Жанна Моро, Марина Влади, Аньес Варда и другие именитые женщины. Наш манифест стал толчком для принятия знаменитого «Закона Вейль» в 1974 году (закон о легализации абортов во Франции, автором которого стала министр здравоохранения и одна из важнейших феминистских фигур Франции ХХ века Симона Вейль. Этот закон часто называли «делом всей её жизни». — Прим. ред.).
Карл Лагерфельд
Мне нравится то, что сегодня в Chanel делает Карл Лагерфельд: я считаю, ему удаётся идти в ногу со временем, не изменяя стилю дома. Сама Коко не очень жаловала мужчин-кутюрье — она считала, что геи не любят женщин. Единственным модельером, который её восхищал, был Кристобаль Баленсиага. Думаю, ей бы понравилось то, что делает Лагерфельд.
Красота
При любых обстоятельствах важно всегда оставаться собой. Мне кажется, сегодня женщины слишком много стараются и в погоне за совершенством теряют свою индивидуальность. Я ничего не имею против эстетической хирургии, но всё же важно сохранять естественность. Для меня куда важнее юность интеллектуальная, нежели внешняя. Энергия, динамизм — эти качества не имеют срока годности.
