МнениеВремя перемирия:
Почему Эди Слиман достоин поста в Céline

На сайте Céline уже красуется чёрно-белый фотопортрет Эди, а пресса пестрит сообщениями о том, что Бернар Арно, глава концерна LVMH, которому принадлежит марка, наделил его беспрецедентными полномочиями: под управлением Слимана будут запущены мужская, кутюрная и парфюмерная линии. Ему отдан полный контроль над большинством подразделений, включая рекламно-маркетинговое направление и департамент мерчандайзинга. При этом работать Эди планирует «на удалёнке» из Лос-Анджелеса, который давно считает вторым домом, — и это несмотря на то, что штаб-квартиры Céline расположены в Париже и Лондоне. Более-менее полноценное представление о том, чем обернётся для марки такое неожиданное кадровое решение, мы сможем получить в сентябре: именно тогда в рамках Недели моды в Париже пройдёт первый «смешанный» показ, где будут одновременно представлены женская и мужская коллекции.

История повторяется: как и в 2012-м, когда дизайнера назначили креативным дизайнером Yves Saint Laurent, Слиман беззастенчиво вламывается в двери уважаемого модного дома. Реакция профессионального сообщества и поклонниц не столько самого бренда, сколько творчества и личности Файло, предсказуема: первые заинтригованы и обескуражены, у вторых — траур.

Свою чёткую позицию в отношении современниц Фиби многократно доказывала не пустопорожними слоганами на футболках, а вполне конкретным делом

«Учитывая то, как непочтительно Слиман обошёлся с наследием Ива Сен-Лорана, я не перестаю задаваться вопросом: насколько оправданна эта штатная рокировка? Что ждёт Céline под руководством дизайнера, чей творческий путь выстлан километрами микроскопических юбок из кожи и узеньких замшевых штанов, способных превратить самые стройные ноги в подобие сарделек, перетянутых пищевой бечёвкой?» — вопрошает модный медиамагнат Леандра Медин в программной заметке, которую она опубликовала после новостей о новом статусе Слимана. Этот текст исчерпывающе даёт понять, какие настроения царят в стане «файлофилок», как называют себя почитательницы творчества Фиби Файло.

Переоценить значение профессионального наследия Файло действительно трудно. На протяжении долгого времени мода общалась с женщинами исключительно посредством приказов; именно благодаря уникальному таланту бывшей главы Céline она превратилась в союзника, стала инструментом, с помощью которого можно доходчиво объяснить миру, что ты собой представляешь. В отличие от многих дизайнеров, прикрывающих знамёнами феминизма прорехи в собственном мастерстве, свою чёткую позицию в отношении современниц Фиби многократно доказывала не пустопорожними слоганами на футболках, а вполне конкретным делом. Удивительно, но бескомпромиссно люксовая марка под её началом перестала ассоциироваться со снобизмом и элитарностью — предложив взамен образ свободной и самостоятельной женщины. Так, все разномастные марки от COS до Ellery, пропагандирующие «новую женскую моду», вышли из шинели Файло. Шинели размера гиперсайз.

Учитывая всё это, выбор Эди Слимана на роль преемника Файло и в самом деле вызывает множество вопросов. На первый взгляд, они с Фиби полные антиподы: Слиман воспевает юность и буйство гормонов, главные лирические героини Файло — зрелые женщины интересной судьбы вроде писательницы Джоан Дидион и модели и активистки Дарьи Вербовой. Он прославился благодаря гипертрофированно узким силуэтам в мужском Dior начала 2000-х, её же знаком отличия всегда были преувеличенно свободные формы. Одежда, которую шьёт Слиман, лучше всего смотрится в декорациях разнузданной вечеринки или бешеного рок-концерта, а вещи Файло, напротив, созданы для тех, кто познал дзен и достиг гармонии.

Впрочем, главная претензия, предъявляемая Слиману фандомом Céline, заключается в том, что Эди — мужчина. Мужчина, вставший у руля сугубо женской марки, созданной женщиной для женщин. «Вот так взяли и обесценили все достижения Фиби, отдав Céline в руки дизайнера-мужчины. Теперь ещё один мужчина будет диктовать нам, женщинам, как следует одеваться», — примерно такие интонации звучат в материале модного портала Racked.

Если попробовать взглянуть на ситуацию под другим углом, окажется, что подходы Эди и Фиби не так уж далеки друг от друга. При всей разности приёмов оба дизайнера ведут творческую борьбу ради схожих целей

Конечно, делать точные прогнозы относительно того, как будет выглядеть Céline эпохи Эди Слимана, дело неблагодарное: непредсказуемость результата, саспенс, интрига — руководство LVMH, объявляя о начале сотрудничества марки с новым дизайнером, явно рассчитывает держать модное сообщество в напряжении. Трудно сказать, чего именно хотят наниматели Эди: того, что он сможет продолжить дело, начатое Файло, или же просто рассчитывают на солидную прибыль — и мужской Dior, и Saint Laurent в его бытность креативным директором приносили огромные деньги. Ясно одно: если попробовать взглянуть на ситуацию под другим углом, окажется, что подходы Эди и Фиби не так уж далеки друг от друга. При всей разности приёмов оба дизайнера ведут творческую борьбу ради схожих целей: свободы, равенства, взаимного уважения и вашего безупречного гардероба.

В объёмном интервью, которое Слиман дал за год до ухода из YSL, он объясняет свою одержимость худобой. Выбор субтильных моделей в качестве объекта вдохновения обусловлен тяжёлыми травмами детства: будучи подростком, внешне похожим на своих нынешних муз, Эди подвергался жёсткой травле со стороны сверстников. Дизайнер утверждает, что разнообразие должно быть честным, поэтому на подиуме важно представлять весь спектр человеческого телосложения. Против жёстких конвенциональных канонов красоты выступает и Фиби в компании с Джоан Дидион — только в противовес Слиману она смотрит в собственное будущее, а не прошлое.

В то время как Файло позволила девушкам проявить свою более суровую, маскулинную сторону и легитимизировала их право носить кроссовки вместо каблуков, Слиман, затеяв революцию в мужском Dior, в свою очередь, дал мужчинам карт-бланш на проявление женственной стороны. Право на боа, подведённые глаза, брючки в облипон и уже привычные ботинки на кубинских каблуках — во многом заслуга Слимана.

При всём этом самая главная проблема с выбором Эди на место креативного директора заключается вовсе не в его гендерной принадлежности или зацикленности на определённой эстетике. Всё дело в том, что, когда заходит речь непосредственно о дизайнерских навыках и талантах, становится очевидно, что Файло и Слиман всё-таки находятся на противоположных профессиональных полюсах. Если Фиби — одна из последних настоящих дизайнеров, наследница большого стиля модельеров середины прошлого столетия, то Слиман — яркий представитель (и в целом её основоположник) школы дизайнеров-стилистов. Для их работы в первую очередь характерно умение создавать концепцию, идею образов, придумывать не дизайн коллекций, а их контентное наполнение и миф. Так сегодня работают и другие коллеги Слимана: Алессандро Микеле в Gucci, Демна Гвасалия в Balenciaga и Vetements, Вирджил Абдо в Off-White, Гоша Рубчинский в рамках одноимённого бренда и многие другие.

Но давайте дадим Эди шанс. В начале нулевых так много девушек мечтали о том, чтобы стать обладательницами тех самых мужских костюмов, которые Слиман шил для Dior. А десятилетие спустя Канье Уэст выступил на фестивале Coachella в блузке Céline из коллекции весна-лето — 2011. Кажется, сегодня пришло время объединить под эмблемой самой феминистской марки и мужчин, и женщин — и начать переговоры о сотрудничестве. 

Фотографии: Saint Laurent Paris, Celine