МнениеКак мужская мода избавляется от культа маскулинности

Гипертрофированно маскулинный образ был для мужчин эталоном стиля, замешанным
не столько на самой одежде, сколько
на символике гендерных ролей

Посмотрите на любую красную ковровую дорожку последних двадцати лет — визуальный маркер массовой культуры: за спинами Бьорк в её платье-лебеде, принцессы Дианы в ночнушке, Вупи Голдберг в мужском костюме колышутся ряды и ряды мужчин в чёрных смокингах. У девушек была определённая свобода выбора и разнообразие ролевых моделей по части внешнего вида, а сейчас их стало ещё больше — хоть необычная Эми Шумер, хоть богиня из богинь Тильда Суинтон, хоть та же Кристен Стюарт в кутюрных платьях под кеды. Тем временем мужская одежда продолжала неловко топтаться где-то в зоне классического костюма — выверенного до миллиметра и до боли в зубах скучного.  

А потом стало происходить то, что не могло не произойти. Да, мода для мужчин отреагировала на гендерные перестановки с опозданием, но всё же отреагировала, и размывание патриархальных ролевых моделей обрело вполне реальное воплощение в виде брюк, рубашек и прочего. Попытки осмыслить разные грани мужской сексуальности через одежду уже были: вспомните хотя бы обтягивающие брюки клёш и облегающие трикотажные кофты семидесятых. Но то была лишь примета времени — по-настоящему фундаментальные изменения стали происходить лишь в последние несколько лет. Во многом сказать спасибо за это стоит фем-движениям: они продолжают высвобождать женщин из красивой, но неудобной одежды, делают гардероб функциональным и первыми стали выступать за отказ от какой бы то ни было гендерной символики. Это значило, что и мужчинам вовсе не обязательно хранить верность консервативному гардеробу, на визуальном уровне доказывая свою мужественность. Здесь как с платьями Herve Leger: никто не запрещает их носить, однако образцом «сексуальности» их уже считают далеко не все. С костюмами история примерно та же. Конечно, процесс десакрализации мачизма на всех уровнях проходит не так явно и не так громко, как процесс женской эмансипации, но тоже достигает удивительных результатов. В частности, превращает мужскую одежду в средство самовыражения, которым она уже стала у женщин. 

Мы долго наблюдали планомерное повышение градуса хайпа вокруг модной индустрии вообще. Показы стали масштабными, модели обзавелись миллионами фолловеров, коллекций выпускают больше и больше. Примечательно, что всё это касалось только женской моды. Мужские недели тихо проходили дважды в год, обсуждались в изданиях типа GQ и Vogue Homme и забывались, оставаясь лишь в памяти парочки профессионалов и собственно мужчин-покупателей, которые за подобными мероприятиями следили и понимали разницу между почти одинаковыми двубортными пиджаками. Но если вы будете постоянно наращивать скорость, однажды неизбежно врежетесь в столб — это и случилось с женской модой. Ничего критичного или особо кризисного не случилось, просто в последние годы её трансформации перестали восприниматься как нечто из ряда вон выходящее (и ничего плохого в этом нет). А вот трансформации мужской — да.

Во многом этому поспособствовал феномен стритстайла. Десять лет назад в Сети стали появляться фотографии идеально одетых мужчин в ярких костюмах из сарторий, и внезапно они понравились публике не меньше, чем снимки Ульяны Сергеенко в кутюре. Это были фотографии с Pitti Uomo — крупнейшей выставки мужской одежды, которая дважды в год собирает вокруг себя самые интересные марки. И вот эти ребята в костюмах всерьёз повлияли на то, что мы имеем в моде для мужчин сегодня. Из их стритстайл-снимков мир узнал, что ботинки можно носить на босу ногу с синими/красными/жёлтыми брюками, открывающими щиколотки. Что забытые детали вроде шейных платков и шёлковых перчаток — это по-прежнему красиво. Специально или нет, публика Pitti Uomo всерьёз расширила представления о том, что могут носить мужчины — правда, пока ещё подчёркнуто мужественные и в неизменных костюмах. Их одежду стали копировать не только большие марки, но и масс-маркет-бренды. И если до разговоров вокруг Pitti мало кто решился бы на условный розовый костюм, то после их появления стереотипное представление о правильной мужской одежде стало постепенно расшатываться и исчезать.

Вот только тема классического костюма (даже самого необычного и перегруженного деталями) — очень даже исчерпаемая. А главное, этот вид одежды по-прежнему существует как бы в отрыве от реальности, где люди носят удобные функциональные вещи и не хотят выпячивать конвенциональную мужественность. Да и стритстайл-фотографиям никто больше не верил — на той же Pitti Uomo стали появляться «павлины», которые одевались специально для фотографов и не имели ничего общего с живой и подвижной современной модой.

В итоге всё сошлось одно к одному: «модники» привлекли внимание к мужскому наряду вообще, а дизайнеры отреагировали на запрос потребителя, который больше не хотел, чтобы его гардероб выглядел как шкаф инспектора Гаджета. Получилось так классно, что даже девушки стали одеваться в мужских отделах, которые теперь предлагают красивую и технологичную одежду, очень уместную в наш век гендерной амбивалентности.

В мужском гардеробе теперь всего так много, всё такое необычное и непривычное, что это хочется покупать вне зависимости
от пола

Так чтó именно происходит в консервативных мужских шкафах? Начнём с того, что они больше не консервативные. Александр Фьюри, модный обозреватель Vogue.com, верно заметил: прошедшие недавно недели мужской моды доступно объясняют, что мужчины наконец-то могут выглядеть как угодно. Раф Симонс придумал подчёркнуто гомоэротичную коллекцию, у Prada модели ходят в ярких дождевиках с сандалиями, Гоша Рубчинский продолжает развивать тему субкультур и спортивных ретрокостюмов, у Hermès — цветные теннисные комплекты, а у Thom Browne можно было и вовсе наблюдать эксперименты, которые несколько лет назад казались немыслимыми. 

Самым большим прорывом в вопросе сноса шаблонов стали, конечно, Gucci под руководством Алессандро Микеле — его субтильные юноши в лакированных плащах, шёлковых халатах и розовых шортах с гольфами транслируют совсем новый тип самоидентификации, в рамках которого никто не обязан выпячивать женственность или мужественность, потому что этот тип придуман для самовыражения. Одновременно появилась масса молодых отличных марок, чьи создатели, кажется, никогда и не считали маскулинных мужчин ролевыми моделями. Возьмите хоть марку британца Крейга Грина, хоть Тиграна Аветисяна и его агендерную одежду, хоть бодрую Off-White с вещами, которые не требуют какой-то принадлежности к гендеру и на мужчинах выглядят так же круто, как и на девушках. В контексте этого многообразия герои вроде Бена Кобба — истинные дети своего времени. На прошедших неделях мужской моды Бен, взрослый усатый редактор с причёской цыганского барона, появился в тонкой шёлковой рубашке, через которую просвечивали соски, и выглядел он по-настоящему круто.

Пришло время признать: в мужском гардеробе всего теперь так много, всё такое необычное и непривычное, что это хочется покупать вне зависимости о пола. И люди готовы за одежду платить: по статистике, поколение миллениалов — целевая аудитория всех сегодняшних марок — тратит на одежду существенно больше, чем старшее поколение (женщина — на 36 %, мужчины — в два раза). Всем нравится наряжаться, и не по принципу «платья-футляры — для девочек, смокинги — для мальчиков», а в соответствии с собственными представлениями о прекрасном. Конечно, нельзя требовать мгновенных изменений. Пару недель назад корреспондент Business of Fashion поговорил на Pitti Uomo с адептами стиля «для настоящих мужчин», которые по-прежнему не хотят слышать о разных оттенках гендера и сурово отвечают: «Парни хотят выглядеть как парни». Но в таких материалах уже обозначен конфликт, уже есть диалог, а значит, появились разные варианты. 

Принято считать, что в моде XXI века нет ничего нового, но это не так. Кардинальная перемена, которая произошла в отделах мужской одежды и в наших головах, — отчасти достижение и модной индустрии тоже. Американский (женский!) Vogue.com рассказывает о трендах в современном мужском стритстайле, Business of Fashion рассуждает о Рафе Симонсе и Гоше Рубчинском как о субкультурных лидерах и пишет аналитику о категории плюс-сайз-одежды для мужчин, а Pitti Uomo из индустриального мероприятия превратилась в самую модную площадку, на которой хотят побывать все. В сегодняшнем мире Джаред Лето на своём примере показывает, как надеть на «Оскар» пижамный смокинг с бархатными лоферами — и выглядеть уместно, а во всех магазинах Zara висят мужские комбинезоны из рубашечной ткани с поясом, который можно завязать бантом. Прямо сейчас мы наблюдаем очень гуманный и своевременный поворот моды. И этого момента, когда женщина не обязана косплеить принцессу, а мужчина — супермена, мы ждали, согласитесь, очень долго.

Фотографии: Warner Bros. (A Street Car Named Desire, 1947), Pitti Uomo, No. 21, Gucci, Sandro