ГардеробЛитературный критик
и куратор
Анна Наринская
о любимых нарядах

Я не думаю, что мой стиль сильно изменился со времени моей юности. То есть с того времени, когда я вообще осознала, что шмотки — это выражение тебя, твоих вкусов, мыслей, взглядов на политику и культуру. Комментарии друзей сына к моей фотографии в инстаграме «Мать-то твоя — олдовый хипстер» я расцениваю как комплимент. Да, я олдовый хипстер (в широком американском, а не в нашем узком смысле слова, подразумевающем исключительно брюки-дудочки, белые носки и кроссовки), и мне нравится, что по мне это видно. 

Ахматова, рассуждая о том, что поэзия развивается «изнутри», а не по чьему-то приказу, говорила, что поэзия «это не модельный дом, где можно стукнуть кулаком по столу и гаркнуть: „настала пора сапожек!“». Так вот, на территории моды так теперь тоже нельзя. То есть гаркнуть-то можно, но никто не послушается. Мне повезло, что повзрослела я как раз в то время, когда диктат моды сменился идеей «стильности». Причём главные постулаты этого теперешнего понимания стильности были — я готова защищать этот тезис — изобретены именно моим поколением. Это мы в девяностые устроили бум винтажа, стали носить кроссовки к кружевному платью, джинсы со смокингом на голое тело и проповедовать всяческое «ю шудда микс». Этого и держимся.

Мой подход к покупкам одежды неоригинален. Есть база: белые футболки, синие джинсы, простые чёрные тонкие платья. Их я ношу, пока не износятся, и потом снова покупаю, например, в магазине COS, или в Uniqlo. А есть вещи, представляющие собой высказывание, мой, что ли, комментарий к жизни — я их ищу как грибы и нахожу в комиссионках, в магазинах и шоу-румах любимых марок. Бывает, меня задевает картинка в инстаграме, и я не могу успокоиться, пока не доберусь до вещи (иногда чтобы узнать, что она мне не по карману, или её уже нет и не будет). И точно так же бывает: я хватаю что-то из сувенирного развала «всё по 5 долларов» — яркий пластиковый браслет или очки — и потом ношу не снимая. Одеваться — это же интересно. Это как пазл складывать. Мой пазл должен сложиться в картинку «свобода, самоирония, немного кино с книжками и чуть-чуть тщеславия». Потому что без тщеславия это не работает. Что себе врать-то.

Тренч Chanel, очки из сувенирной лавки, ботинки Maison Martin Margiela, носки COS

Синий кожаный тренч Chanel купила в комиссионке на Чистопрудном бульваре за какие-то смешные деньги и не могла поверить своему счастью. Я не знаю, какого года это коллекция, и вообще я не поклонница того, что делает Лагерфельд, но это просто супервещь. Лаконичная, но многозначительная — он с такой матовой искрой, так что кроме военно-лётчицкой темы тут есть ещё намёк на доминатрикс, какая-то жесткость и игривость одновременно. Мне он так нравится, что часто, придя на вечеринку, я так в нём и остаюсь — мол, зашла, знаете ли, ненадолго. Потому что лучше, чем в нём, выглядеть невозможно. 

Ботинки Maison Martin Margiela разные: один гладкий, другой с перфорацией, типа «броги». Они у меня ещё с баснословных времён существования магазина James на Тверской с его грандиозными распродажами. 

Носки — COS. В принципе, с тем, что считается «стильным», можно поступать как с врагом. Сидеть и ждать — и когда-нибудь точно мимо тебя пронесут его труп: вещь, которую носишь только ты, станет мейнстримной. Я всегда носила носки как «отдельный» элемент наряда — люди смотрели на меня с удивлением, но всё же на городскую сумасшедшую я не похожа, так что все понимали, что это «специально». Теперь носки — это штамп: стилисты возят их на съёмки пачками, хайповые марки типа Supreme выпускают носки с крупными надписями и их носят, заправив в них брюки. До такого я всё-таки не дохожу, но отказаться от носков не могу, всё-таки гордо их носила, когда ещё никто не. 

Винтажное платье Dior,
ботинки Maison Martin Margiela

Все кнопочки — а их на нём десятки — пришиты вручную. Подкладка атласная с вензелями. Заставляет держать спину и втягивать живот. Надеваю в порядке самодисциплины, чтобы не распускаться. Ну и цвет, конечно.

Фрак Alexander Wang, майка Uniqlo,
мужские треники Acne Studios

Треники с фраком — беспроигрышная девяностническая комбинация, которая до сих пор неизменно производит впечатление.

Платье и ботинки — Maison Martin Margiela

Это платье Maison Martin Margiela у меня уже минимум лет десять — то есть это ещё сам Мартин пошил. Я обожаю эти его футляры-балахоны, их у меня есть несколько, и только одно — чёрное шерстяное — сожрала моль (я вообще заметила, что маржеловскую шерсть моль любит особенно).

Это какое-то экстремально тонкое понимание самой идеи того, что такое одежда. Это вещь, которая тебя прикрывает и покрывает, это и тонкая, позволяющая легко двигаться перчатка, это и доспех. Маржела, разумеется, один из моих любимых дизайнеров. А ещё он один из моих любимых философов.

Неприлично дорогой японский серебряный браслет, копирующий штуку, которую японские лучники надевают на руку, чтобы упирать в них стрелу. Увидела в московском полутайном концепт-сторе и не смогла жить без него. И не живу.

Толстовка Inshade, треники Nina Donis, ботинки Guidi

Inshade — отличная отечественная марка. Смешная, качественная, со своим почерком. В прямом смысле слова тоже: вышивать кириллические надписи на толстовках и платьях они стали до того, как мода на кириллицу захватила мир, а в нью-йорском оплоте хипстеризма — магазине Оpening Ceremony — японские туристки стали рвать друг у друга футболки Херона Престона с русской надписью «СТИЛЬ». Но дрожащая кириллица на одежде Inshade мне нравится гораздо больше. Это привет из прошлого (похожие бирки нашивали нам в детстве на одежду, чтобы не потерялась), литературная реминисценция и модный стейтмент одновременно.

Эти ботинки — вариант модели «прощай, молодость» в исполнении итальянской марки, шьющей обувь вручную. Считается, что это очень дорогой бренд, но тут как подойти. Эти ботинки действительно оправдывают обещания: со временем только лучшают и наотрез отказываются снашиваться. Так что если цену разделить на время их службы — выходит не так и дорого.

Толстовка Acne Studios, треники Nina Donis, ботинки Guidi

Эта шведская марка когда-то меня совершенно поразила. Мне казалось, что они делают одежду именно на меня и для меня. Прямо ко мне обращаются. Всё у них было такое богемное, не сложное в носке, ироничное. Однажды, довольно давно уже, у меня был нервный срыв. В прямом смысле: я плакала чуть ли не целыми днями, больно стукалась о косяки в собственном доме, не спала совершенно. Мой муж решил меня утешить и вывез — чуть ли не наугад купив билеты на ближайший самолёт — в Стокгольм. Была зима — то есть в Стокгольме темнело примерно в три дня и вообще было довольно мрачно — не самое подходящее место, чтобы развеивать тоску. И вот, помню, подъезжаем мы к отелю: пять вечера, полная темнота, глухие дубовые двери, над крыльцом тусклый огонёк, а рядом — стеклянная витрина и оттуда лучи весёлого света, прорезающие всю эту темень. А над этим горит весёлая надпись «Acne». В общем, тогда я много чего там купила. В частности, эту супрематическую толстовку, которая продолжает радовать меня, а также тех, кто стоит за мной — в очереди, например, за билетами в кино или к бару. 

Марка Acnе Studios с тех пор страшно подорожала и обуржуазилась, и я люблю её уже не так сильно, а вот толстовку эту — люблю.  

Плащ N°21, платье COS, ботинки Guidi

Этот плащ мне подарили год назад на день рождения, и сначала я прямо испугалась, потому что обычно ничего откровенно блестящего не ношу. Но чем больше я на него глядела, тем более притягательной казалась мне его блестящесть. В итоге я решилась — и скажу честно, никакая моя одежда никогда не собирала такого количества комплиментов. Ко мне подходили с восторгами в самых разных, можно сказать принципиально разных, местах — от маленького рыбацкого посёлка в Латвии до Голливуда. И самые разные люди: начиная с детей, которым это кажется одеянием эльфов, до завзятых модников. Моя подруга Лена Стафьева, лучший отечественный модный критик, сказала мне, что это редкий случай «правильной» блестящести, не кричащей, а таинственной. Похоже, что так оно и есть.

Винтажный кафтан Yves Saint Laurent,
платье COS, ботинки Guidi

История этого кафтана такая. В конце восьмидесятых, когда я училась в университете, у меня был знакомый фарцовщик. Я только сейчас понимаю, что торговал он вещами экстра-класса по каким-то совершенно смешным ценам. Помню кожаный пиджак цвета пергамента Krizia (я такой марки тогда не знала, а ведь это был её расцвет), который я купила на всю стипендию (сорок рублей). Знакомая родителей — довольно известная советская актриса, — увидев его, просто взвыла и умоляла продать ей за двести. Я бы и рада была — но он на неё не налез. В общем, бизнес-модель предприятия мне непонятна — может, это всё крали откуда-нибудь, не знаю.

Так вот, этот кафтан (а это какая-то важнейшая коллекция Ива Сен-Лорана) этот парень вообще продать не мог. В СССР он выглядел не прекрасной экзотикой, а практически рядовым одеянием торговцев дынями с Черёмушкинского рынка. В конце концов он мне его отдал, чтобы с ним не возиться. Я засунула его в какой-то чемодан и лет десять не носила. А теперь (то есть уже больше двадцати лет) ношу не снимая. Это, по-моему, одна из самых прекрасных вещей у меня. 

Платье Nina Donis, кроссовки adidas

Я очень серьёзно отношусь к тому, что делают Нина Неретина и Донис Пупис. Это особенная одежда — нагруженная культурными коннотациями и при этом идеально сконструированная: даже их треники растягиваются именно как надо. Они не занимаются модой, они занимаются одеждой — это, по-моему, высший комплимент. 

Я стараюсь покупать по вещи из каждой коллекции, но то, что они сделали несколько лет назад — летние вещи с «трафаретными» цифрами, отсылающие то ли к формам регбистов, то ли к парусам спортивных лодок и при этом рифмующиеся с русским авангардом, — это особенно круто. Умно, просто, красиво. Да, именно красиво.

Очки в алюминиевой оправе из сувенирной лавки в Лос-Анджелесе

Я очень люблю солнцезащитные очки, и у меня их много. Раньше любимой была пара с синими стёклами из известной оптики в Венеции. Теперь в фаворе эти. Схватила их в какой-то дизайнерской лавке, стоили они примерно долларов двадцать, а выглядят так, что совершенно неважно, сколько там они стоили.

Духи Comme des Garçons Black

Полюбила их с первого вдоха и остаюсь им преданна. Время от времени хочу поменять на что-то менее прямолинейное, да и знающие друзья говорят, что все эти запахи палёной резины уже совсем в прошлом — но как-то не получается. Так что пахну палёной резиной и, наверное, так и буду пахнуть.

Кольцо

Сердоликовую французскую печатку XVIII века с вырезанной на ней головой Гермеса моему отцу подарила Ахматова — он был её литературным секретарём, они дружили. Уже после смерти Анны Андреевны он пошёл в первую попавшуюся ювелирную мастерскую и попросил сделать кольцо. Ювелир сделал недорогую серебрённую оправу по своему вкусу, а папа подарил кольцо маме. Много лет спустя она отдала его мне — к тому времени оправа треснула, её надо было переделывать. Но мне и в голову не пришло поменять что-нибудь в дизайне. Потому что это не только красивая вещь, но и память о любви моих родителей. То есть и об Ахматовой тоже, но для меня — в первую очередь об их любви.