Профессия«Провела две сессии автопортретов и бросила»: Каково работать фотографом во время пандемии

Большая часть моей работы — это съёмки с людьми, которые включают много командной работы — как минимум в процессе всегда участвуют визажист, стилист, модель. Последнее, что я сняла перед всеобщей самоизоляцией, — это каталог для бренда одежды. И в один момент всё схлопнулось. Какое-то время было больно даже открывать съёмки с людьми — всё резко стало неактуальным. Вариантов осталось не так уж много: предметная съёмка, фотостоки, фейстайм-съёмки и автопортреты. Мне повезло, что у меня был постоянный заказчик — кофейня, для которой я делала контент. Мне привозили зерно и продукты, я варила кофе, снимала предметку и видеогайды по завариванию. Во время самоизоляции предлагала брендам съёмку украшений и одежды, снимала это на себе безвозмездно, чтобы просто проработать такой формат. Заказала два фотофона, которые еле помещались в комнате. В итоге провела две сессии таких автопортретов и забросила. Когда Синди Шерман говорила, что ей лень возиться с моделями, она точно лукавила. Кого угодно снимать проще, чем себя. С фейстаймом ничего не вышло — я только выматывалась и раздражалась. Но знаю, что кому-то онлайн-съёмки принесли удовлетворение и классный опыт.

Пройдя все стадии принятия ситуации, я погрузилась в предметную съёмку. Честно говоря, давно хотела заняться абстрактными натюрмортами, и вот появилась куча времени для этого. Больше всего меня вдохновляло солнце. Я не помню другой такой солнечной весны в Москве. Как только в окна приходил свет, я становилась другим человеком — энергичным, безумным. Наводила хаос, разговаривала сама с собой, забывая про еду, воду и кота. Строила композиции из подручных предметов, дополняла пространство бликами и отражениями. Довольно быстро это принесло плоды, появился коммерческий заказ. Через инстаграм меня заметила продюсерка одного агентства. Это были единственные два дня за всё время карантина, когда я ездила на съёмку в студию. В команде со мной был только сет-дизайнер, остальные работали онлайн.

В мае я пошла учиться на онлайн-курс к Монике Дубинкайте и осознала, что предметная съёмка для меня — это чистая фантазия и создание если не миров, то как минимум декораций к несуществующим пьесам (простите за пафос). В целом я вспоминаю время самоизоляции с теплом и благодарностью. Баланс сместился от работы в сторону творчества, я пришла в гармоничное состояние. Когда ограничения сняли, несколько недель я пребывала в сильном стрессе, не хотела снова возвращаться к гонке. Потом поняла, что соскучилась по командным съёмкам и людям в кадре. Вернулась к натюрмортам только сейчас, в октябре, и хочу развиваться в этом дальше. Не из-за вируса и второй волны. Это моя отдушина — кажется, я восполняю в этих съёмках больше ресурса, чем трачу.

До начала пандемии я в основном занималась съёмкой для интернет-магазинов. Также в течение года я работала над персональным фотопроектом про советскую космонавтику. В мае у меня была запланирована поездка на Байконур, которая не состоялась из-за отмены всех рейсов в Казахстан. В течение двух месяцев я самоизолировалась, да и заказов практически не было, так как с приходом карантина многим проектам пришлось сократить расходы, в том числе и на фотографии. В этот период меня выручали публикации моего проекта на интернет-ресурсах, денежная подушка и кредитная карта, а вдохновение я искала в кино, нон-фикшн-литературе и прогулках по пустым улицам. Обидно, когда из-за ограничений не получается реализовывать задуманное, но, с другой стороны, ограничения — это мощный стимул к тому, чтобы находить новые пути решения своих задач, в итоге получается даже интереснее, чем было задумано изначально. В период самоизоляции свободное время я посвятила старым фотографиям, которые последние два года покупала на барахолках и в комиссионных магазинах, а также аналоговому и цифровому коллажу. На базе этого у меня родился проект о советской любительской фотографии. Онлайн-съёмки проводить не пробовала, мне кажется, чтобы такие фото выглядели интересно, нужно придумать оригинальный концепт, как, например, у английского фотографа Макса Зидентопфа в проекте «Zoom Out». За этот год я научилась проводить время с самой собой, но при этом поняла, что общество вокруг меня является ценным ресурсом и довольно сильным источником вдохновения. Ещё у меня изменилось отношение к своей работе: я поборола синдром самозванца, начала адекватно оценивать свой труд и не бояться делать то, чего ещё никогда не делала. Стараюсь постоянно учиться новому — мне кажется, только так можно выплыть в постоянно меняющихся условиях.

В сфере фотографии я около десяти лет, и моя работа в отдельные периоды была устроена по-разному. Какое-то время я занималась репортажной и свадебной съёмкой. Потом мои интересы плавно сместились в сторону индивидуальной съёмки, в частности, портретной фотографии и сотрудничества с брендами и дизайнерами. Я очень люблю фотографировать на открытом воздухе или на территории общественных помещений: пустой двор, промзона, вокзал, здание ДК, мастерская скульптора и всё такое. Я ищу линии, формы, цвет, а портретируемому, мне кажется, проще адаптироваться и чувствовать себя свободнее на открытом пространстве, где можно долго ходить, поворачивая то направо, то налево, разговаривать или молчать. Исключение составляет работа с брендами, процесс съёмки которых чаще всего всё-таки происходит в студии, где можно повлиять на свет и не зависеть от погодных условий. С началом изоляции я отменила или перенесла все рабочие встречи и съёмки. Финансово мне помогала только продажа постеров, которые я напечатала осенью. Зато во время карантина меня по-настоящему увлекла проектная фотография. Во время самоизоляции я параллельно училась в нескольких образовательных институциях. Онлайн-обучение, а также всеобщее «заключение» вдохновили меня на создание фотопроекта «Твой дневник», который я сделала, общаясь с участниками дистанционно. Заметив, что дома все совершают примерно одни и те же действия изо дня в день, я решила создать свой визуальный дневник домашней изоляции через будни других людей. В проекте приняли участие ребята из разных городов России, которым я звонила по видеосвязи. Фотографировала их действия, домашний быт через экран монитора. Во время съёмок случались забавные ситуации: был случай, когда я вместе с человеком, которого фотографировала онлайн, встречала курьера, делала ремонт в комнате. В один из звонков возникли технические трудности, никак не получалось наладить звук. В итоге мы решили не переносить встречу, а общаться без звука посредством движений. Я размахивала руками, пытаясь что-то объяснить, или начинала показывать движениями тела, как в игре «Крокодил». В каждый звонок я осуществляла запись экрана, чтобы потом смонтировать ролик, а на звонке без звука я случайно записала свой экран и потом долго смеялась над своими плясками без бубна.

Ограничения передвижений, новостная повестка, тревожное общение с близкими во время пандемии влияли на общее состояние, но именно творческий процесс давал возможность правильно отвлечься и наладить внутренний баланс. В критической обстановке как будто стремительнее приходишь к новым решениям, а в данном случае ещё и освободилось много времени для изучения новых технологий и программ. Например, в изоляции я освоила программы по вёрстке книг и монтированию видео. За этот год я пересмотрела своё отношение к профессии и значительно сменила приоритеты. То, что мне казалось достаточно сформированным и стабильным, вполне может рухнуть в один день. Сейчас я восстановила процесс индивидуальной съёмки, работу с брендами, стала больше работать с предметной фотографией. После карантина с друзьями открыла своё небольшое студийное пространство и сейчас всё больше фотографирую там. Параллельно стараюсь изучать фотографические конкурсы и гранты, техники вёрстки, работу с макетами, типографиями, а в промежутках — мыть руки и думать о хорошем.

Я работаю как коммерческий фотограф почти десять лет: снимала для журналов Calvert Journal, «Афиша Daily», Strelka Mag, SNC, Vice, участвовала в экспедициях по России, снимала путеводители. Было время, когда несколько раз в месяц куда-то уезжала из России. Также работала как художник, сотрудничала с галереями Sample, «Триумф» и с несколькими иностранными. С 2019 года я стала выступать как музыкант: в первый раз в Mutabor на пятилетии ГОСТ ЗВУК в составе трио AIR Krew, а осенью выступила на презентации своего альбома в Праге. Почти каждый день у меня были съёмки, а ещё я продавала свои принты. В середине зимы я уехала в Грузию без обратного билета — думала, что еду на полтора месяца. В Тбилиси мы вдвоём с музыкантом Piper Spray выступали в Budka, Drama Bar, Barbara и записывали миксы для нескольких лейблов, выпустили альбом на Sygma Radio. Я решила остаться ещё на месяц и в марте сняла небольшую историю для MUR со стилистом Полиной Журавковой. В тот момент предложения о нескольких съёмках отложились на неопределённый срок, потому что всё стало стремительно закрываться. Мы с Piper Spray решили переехать на месяц на Чёрное море. В отсутствие заказов просто брала фотоаппарат и снимала, чтобы не забыть, как это делается. В начале весны мне поступило предложение участвовать в групповой выставке для ипподрома, которая должна была состояться в мае. Июнь показал, что никакой выставки не случится. Тем не менее я просто снимала для себя, и те съёмки, которые не пошли для одного проекта, пригодились в новом. Весной я участвовала в аукционе Sample «Spring Break», где галерея устроила виртуальную выставку, сделала несколько музыкальных обложек. Помимо этого стала разбирать архивы — таким образом вышла статья о моих прошлых путешествиях по Сибири на Calvert Journal и их проекте «Makers of Siberia». В итоге я прожила в Грузии до конца лета, снимая в Цихисдзири заброшенные санатории. К осени я вернулась в Москву, где, казалось бы, жизнь возвращается в активную фазу: выставка Blazar в рамках Cosmoscow, озвучка немых фильмов для «Москино», наконец-то вернулись заказы на съёмки. Однако к середине осени перспективы уже не выглядели такими радужными. Сейчас в Москве я не совсем понимаю, зачем вернулась из Грузии. Работы нет.