ПрофессияСмена курса: Как я бросила физику и стала управлять библиотекой
Татьяна Новоселова о своём опыте и о том, что нужно читателям
Интервью: София Авдюхина
В РУБРИКЕ «ДЕЛО» мы знакомим читателей с женщинами разных профессий и увлечений, которые нравятся нам или просто интересны. На этот раз нашей героиней стала Татьяна Новоселова, прошедшая путь от потомственного физика до заведующей библиотекой № 3 им. Н. А. Добролюбова.
Наука
Я потомственный физик: мои родители — физики, университетские преподаватели. Поэтому когда я росла, никакие другие варианты моего будущего не обсуждались. Отец всегда говорил, что если у тебя получается заниматься физикой, то надо ею заниматься — всё остальное каждый дурак может. Хотя у меня с юности были поползновения в сторону литературы — кто не баловался в таков возрасте стихами! Литература и языки были мне интереснее, чем физика и математика, но в моей семье это считалось баловством, так что выбора не было. Пришлось поступать на физфак в Екатеринбурге, тот же, где учились родители. Такая вот токсичная семейственность.
В двадцать пять лет я уже была кандидатом наук в Институте физики металлов — крупнейшем академическом институте Урала. По меркам индустрии это очень быстрый рост, мало кто в таком возрасте делает столько успешную карьеру. Но при этом я понимала: хорошо, я уже молодой кандидат, годам к тридцати, может быть, стану молодым доктором. И что дальше? Не покидало ощущение, что я варюсь в неперспективной стареющей отрасли.
Прорыв произошёл, когда я впервые оказалась за границей на научной конференции. Я вдруг увидела эту пропасть между наукой у нас и наукой там — не говоря уже о материальном положении учёных и их статусе в обществе. Прекрасно помню, как вернулась в родной НИИ и поняла, что надо что-то делать. Стала планомерно искать работу на Западе. К тому времени это было уже в тренде — я не была первопроходцем.
Из физика в лирики
Я съездила на несколько интервью в разных странах, но остановилась на Королевском университете Белфаста в Северной Ирландии. Как мне потом рассказывали, конкурс был сто человек на место. Это был шокирующий опыт. Первые полгода я жила с мыслью, что если я с этим справлюсь, то и всё остальное в жизни сдюжу. Хотя Белфаст — столица Северной Ирландии, для меня это была скорее провинция. Там практически не было выходцев из России — это было шоком для моих социальных навыков. Помню, когда услышала на улице болгарскую речь, которая отдалённо напоминала русскую, я просто подошла к этим людям и чуть ли не на шею им бросилась — до такой степени меня это растрогало.
Вы ничего про себя не узнаете, пока
не попробуете пожить в эмиграции
Когда я слышу, что человек всё про себя знает, я отвечаю: «Нет, вы ничего про себя не узнаете, пока не попробуете пожить в эмиграции». На поверку это синоним изоляции. Самое главное, что произошло со мной в Великобритании, — это переоценка, но не ценностей, а себя, своих способностей и возможностей. Это была одна из самых сильных эмоций в моей жизни, когда я вдруг нашла своё место в мире.
В Белфасте я прожила два года, а когда закончился мой контракт, переехала в Ливерпуль. Там произошёл мой второй переход — в Ливерпуле я перестала быть учёным. Правда, вначале я пошла по самому простому пути — стала руководить образовательными и инновационными программами в том же университете, где занималась наукой. Но вскоре мне стало казаться, что и это какая-то пустая трата времени. Мне хотелось делать что-то именно в культуре, причём исключительно российской.
Заниматься российской культурой в Англии у меня не получилось. Последнюю пару лет я пыталась делать какие-то проекты в Манчестере и Лондоне, но ничего не выходило. Думаю, кроме моей неумелости, дело было и в отсутствии интереса. Собственно, мне в конце концов так и сказали: они с удовольствием делают арабский или китайский фестиваль, но русская культура им неинтересна.
Независимый проектировщик
Всё время, что я жила за границей, я регулярно ездила в Москву. И в одну из своих поездок в 2012 году мне вдруг показалось, что Москва сильно изменилась, стала невероятно интересным городом. Я сходила на какое-то мероприятие, там была женщина, которая сказала, что она «независимый проектировщик». Я тогда смотрела на неё во все глаза и думала: «А разве так бывает?» Мне казалось, что культурой в России занимаются исключительно чиновники. Но я увидела совершенно других людей, и для меня это было очень важно. Я начала понимать, что можно что-то делать здесь, и это стоит того, чтобы отказаться от благополучной жизни за границей, с хорошей зарплатой, социальным статусом и безмятежным существованием. Спустя полгода, уже в 2013 году, я переехала в Москву.
Вначале была эйфория от города и ситуации вокруг, но своего места я здесь не видела. Я посещала интересные мероприятия, знакомилась с людьми, пошла учиться в «Школу творческих предпринимателей». Там я и сформулировала свой первый проект и получила за него очень высокую оценку. Меня это здорово вдохновило, но, тем не менее, было совершенно непонятно, что с этим делать.
К тому времени я знала некоторых сотрудников Дома-музея Марины Цветаевой и его тогдашнего директора. Случилось так, что она предложила сделать проект ко Дню города. Пришлось делать всё с нуля: искать команду, подбирать исполнителей, выстраивать структуру. Мы сняли короткометражный фильм, сделали проекцию и сопровождающую программу. Это было прекрасно — мне понравился не только результат, но и сам тип работы. В итоге я пробыла в музее около двух лет, сделав, помимо текущих мероприятий, масштабный мультимедийный проект «Новоселье». Он получил музейный грант благотворительного фонда В. Потанина и большой отклик среди зрителей и журналистов.
От Цветаевой к Фурцевой и Добролюбову
Благодаря проектированию в музее Цветаевой я поняла, что менеджмент культуры — это именно то, что мне интересно, от чего я получаю максимальную отдачу. Библиотека казалась логичным продолжением моих занятий — к тому же страсть к литературе всё ещё требовала выхода.
Многие жалуются на то, что библиотеки перестают быть автоматами, выдающими книги, и превращаются в культурные центры. Мне кажется, что это, наоборот, прекрасно; одними книгами людей не привлечь. Я сама очень часто читаю в электронном формате, потому что современный образ жизни не позволяет носить с собой бумажные издания. Очень маленький процент людей ходит в библиотеку за книгами. Зачем тогда пойдут? За атмосферой, за событиями, за возможностями рефлексировать и самореализовываться. У меня есть опыт работы в двух библиотеках: имени Фурцевой и имени Добролюбова. В каждой из них я пыталась найти что-то уникальное — ведь человек должен приходить к нам целенаправленно, а не просто потому, что это самое близкое к нему место.
Когда я была заведующей библиотекой имени Фурцевой, одной из тем, которую мы стали развивать, был феминизм. Конечно, Фурцева не была феминисткой, думаю, она даже никогда в жизни не задумывалась об этом. Но нам показалось, что именно «нетрадиционная» для женщины роль может стать символом нашего центра. Как мы тогда шутили, три «ф»: Фурцева, Фрунзенская (библиотека располагалась у станции метро «Фрунзенская»), феминизм. Мы привели туда российское феминистское объединение «ОНА», которое до сих пор дважды в месяц проводит там мероприятия.
Очень маленький процент людей ходит в библиотеку
за книгами. Идут
за атмосферой, событиями
и возможностью рефлексировать
Сейчас я заведую библиотекой имени Добролюбова, и мне хочется сделать из неё интеллектуальный центр. «Интерпретация текстов» — эдакий слоган нашей миссии, и Добролюбов как фигура общелитературного и общекультурного плана отлично с этим резонирует. Все наши проекты направлены на то, чтобы библиотеки стали играть активную роль в литературном процессе. Один из стандартных форматов мероприятий, которые проводятся в библиотеках, — встреча с авторами. Чем мы здесь принципиально отличаемся от книжного магазина? Мы стоим в конце литературного процесса — всё уже свершилось, все уже сделали свой выбор, есть результат: «Вот это крутые книжки».
Недавно мы запустили удачный, на мой взгляд, цикл «Зависть» — он про то, что нужно знакомить читателя не только с уже известными, но и с молодыми авторами. Ни в коем случае не хочу приуменьшить достоинства мэтров, но мы всё время видим и слышим одни и те же имена, словно других у нас нет. Но это же неправда. Оказалось, что библиотека вполне может стать местом притяжения новых имён. Библиотека нейтральна: она не представляет ни издательства, ни писателей, ни литературный журнал — фокус идёт на читателей. Мы хотим, чтобы читателю было интересно.
О современном человеке
Несмотря на все успешные проекты, у меня периодически возникали мысли вернуться на Запад; на то мы и люди, чтобы сомневаться в себе. Вернуться всегда проще, чем пойти дальше, — этот урок я усвоила ещё в эмиграции. Однако, мне кажется, мы должны обращать взгляд не только на себя, но и вовне. По-настоящему современный человек думает не только о личной выгоде, но и о том, что он может изменить ради других.
Обложка: Анастасия Замятина
