СообщницыАнтистресс-хор: Мы создали объединение коллективного пения Hot Horist
Юлия Штокало, Юлия Сухорукова и Анастасия Наумова-Васильева — о том, чем пение может помочь всем нам
В РУБРИКЕ «СООБЩНИЦЫ» МЫ РАССКАЗЫВАЕМ О ДЕВУШКАХ, которые придумали общее дело и добились в нём успеха. А заодно разоблачаем миф о том, что женщины не способны на дружеские чувства, а могут лишь агрессивно конкурировать. В этот раз наши героини — создательницы проекта антистресс-хора Hot Horist Юлия Штокало, Юлия Сухорукова и Анастасия Наумова-Васильева. Мы поговорили с ними о том, какие стереотипы есть про вокал, как создать команду мечты и избежать конфликтов, совмещая бизнес и дружбу.
Текст: Полина Колесникова
Об идее антистресс-хора
Юля Ш.: Я работаю в урбанистике, занимаюсь развитием городов. Я придумала Hot Horist как раз во время подготовки к урбанистическому форуму. Нашим спикером тогда был Мазда Адли, который написал книжку «Стресс в большом городе». Он поёт в Берлине в Singing Shrinks — так называется хор психиатров, которые собираются вместе и поют, чтобы избавляться от стресса тяжёлой работы. Я спросила Адли, не хочет ли он спеть после своей лекции в Москве, на что он сразу ответил: «Юля! Конечно, с удовольствием!» Следующие полгода мы выбирали, что именно будем петь. Он настаивал на песне «Дорожка длинная», поэтому мы пели её и «Wind of Change» всем залом филармонии в парке «Зарядье», а это полторы-две тысячи человек. Я очень боялась, что никто из участников не будет петь, потому что это официальное мероприятие, люди всё ещё в пиджаках и галстуках… Но у Мазда Адли, как у психиатра, сработала какая-то энергетическая мощь: он попросил всех встать, сам начал петь и зал подхватил. У нас у всех мурашки были! На выходе участники благодарили нас и говорили, что хотят больше таких мероприятий. Тогда у меня и зародилась мысль, что было бы прикольно организовать что-то подобное. Я не занимаюсь музыкой, а отвечаю за развитие, продвижение, придумываю темы, работаю над сайтом. Но я всегда любила мюзиклы — это для меня идеальная картинка. Я пошла в урбанистику как раз потому, что мне всегда хотелось создавать красивые места, где будет много радостных людей.
Юля С.: Я оканчиваю ГИТИС, мастерская Олега Глушкова. Играю спектакли, пишу музыку, преподаю вокал, готовлю учениц к поступлению. А кроме того, пишу все миксы для Hot Horist.
Настя: Я преподаю вокал. Мы с Юлей так и познакомились — она пришла ко мне на уроки три или, как иногда кажется, сто три года назад. Ещё я пою в двух кавер-группах. Потом она позвала меня провести мастер-класс на небольшом урбанистическом фестивале «Ближе». Я впервые вела мастер-класс, до этого не занималась масштабными проектами в этом формате. Выступать на сцене и стадионе — это мне знакомо, но антистресс-пение — это совсем другое. Нужно было влиться в тему, как-то добавить туда и педагогику. Я чувствовала большую ответственность. Мы начали МК с упражнений, например, я предлагала темы: «Представьте, мы сходили на свидание с очень душным человеком, а теперь рады, что всё наконец-то закончилось, и устало напеваем: „На-на-на“. Или наоборот, свидание было супер, вы встретились с мужчиной или девушкой своей мечты и поёте весело: „Ла-ла-ла“». А потом мы вместе спели «Луч солнца золотого» и две песни из «Бременских музыкантов». Вышло здорово.
Выступать на сцене
и стадионе — это мне знакомо, но антистресс-пение — это совсем другое
Юля Ш.: Тогда это ещё не было под брендом Hot Horist. Позже я уволилась, решила путешествовать по миру и отдыхать, но началась пандемия. Я сидела дома и ничего не делала, прошла бесплатный курс и научилась делать сайты. Нужно было на чём-то практиковаться, поэтому вспомнилась идея хорового проекта. Стала думать над названием: Hot Horist смешно звучит. Собрала сайт, он получился красивый. И я подумала, почему бы не запустить проект?
Настя: Я помогала Юле уволиться, потому что чувствовала, что у неё есть творческий потенциал. Идею проекта она мне год расписывала, как пазл её собирала — и потом всё сложилось.
Юля Ш.: Когда делаешь сайт, то приходится придумывать описание проекта. Так и сформировалась концепция Hot Horist. Я начала вести инстаграм (соцсеть принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой в России. — Прим. ред.) проекта: материала не было, поэтому делала посты про гиббонов — и про то, как они поют. В начале лета, когда режим изоляции ослабили, мы провели первый Hot Horist. Я позвала друзей, они репостнули анонс в сториз и привели своих знакомых. Мы пели и делали body percussion (перкуссия тела — звуки, издаваемые с помощью простукивания разных частей тела: рук, ног, пальцев и рта. — Прим. ред.). Сейчас мы не работаем с телом, но планируем вернуть эту практику. Тогда с нами ещё не было Юли, поэтому мы всё делали а капелла, отбивали ритм. А потом она уже стала делать нам все мешапы.
Юля С.: Я тогда впервые писала мешапы, до этого даже не пробовала их делать. За эти два года, что мы поём в хоре, я уже исписала две нотные тетради, которые мне подарила любимая школьная учительница по музыке. Я из города Кузнецка Пензенской области, примерно раз в полгода я приезжаю домой и хожу в [музыкальную] школу. И вот учительница мне подарила советские нотные тетрадки, на которых напечатано: «Стоимость 26 копеек». Она их подписала: «На память самому талантливому человеку от простого учителя». И вот ещё один хор пройдёт — и эта тетрадка тоже закончится. Два сезона мы с вами отработали, девочки!
Про концепцию и организацию процесса
Юля Ш.: Я изначально не хотела проводить хор вечером, чтобы отсоединиться от образа караоке, где все пьют и поют в тёмной комнате с алкоголем и кальяном. Поэтому у нас не вечеринки, а дневнинки. Правило такое: мы поём не чтобы было красиво, а чтобы вместе получать удовольствие.
Настя: Вечером проводить наши встречи сложно и опасно. Я пою в двух коммерческих группах, и наше выступление на свадьбе или дне рождения могут заказать буквально за сутки до мероприятия. И я должна ехать, потому что иначе у остальных музыкантов не будет работы в этот вечер, у меня обязательства перед группами.
Юля Ш.: У нас уже было около 15–16 встреч Hot Horist и две группы, которые мы вели. Как ни странно, на последние встречи люди собираются моментально: я не делала рекламу в соцсетях, почти ничего не постила. Сарафанное радио хорошо работает. На первое мероприятие пришли 25 человек, сейчас уже бывает по 40. Есть одна девушка, Валя, которая как-то сама узнала о нас, не через общих друзей, и она ходит с самого первого класса каждый раз! Хочу подарить ей нашу нашивку в следующую встречу.
Мы хотим снова запустить группы — это регулярные встречи с небольшим числом участников, до восьми человек. Проблема в том, что очень многие хотят ходить в группы, но сложно выбрать время, которое будет удобно для всех еженедельно. А у нас пока нет таких мощностей, чтобы запустить расписание на каждый день. Кроме того, в Москве проблема с помещениями для аренды. В большинстве залов есть колонны, а нас это не устраивает, так как мы стоим кругом. Вот в Питере классно — там огромное количество подходящих красивых помещений. Мы мечтаем там провести Hot Horist, тем более нас часто просят об этом люди. Раньше мы ещё закупали игристое, но сейчас, когда увеличилось число участников, это становится сложно. Надеюсь, что в будущем мы найдём спонсоров и будем делать рекламные интеграции, которые покроют аренду помещений и покупку игристого.
Юля С.: Мы как-то на крыше проводили группу. Но проблема в том, что звук там сильно разлетается — это неудобно. А ещё рядом, на другой вечеринке, кто-то пел свои песни, и нам приходилось перекрикивать.
Юля Ш.: Раньше я выбирала песни. Теперь я обычно предлагаю тему, составляю большой плейлист и присылаю девчонкам. Они тоже добавляют свои мелодии, а потом Юля выбирает, какие из треков сочетаются друг с другом, и создаёт микс. А вообще стараемся выбрать песни, которые могут знать все потенциальные участники. Иногда хочется спеть необычные, нераскрученные песни. Например, Foo Fighters. Но потом думаешь: «А вдруг придёт народ, никто не будет знать эти песни и всем будет скучно, а нам — обидно». Поэтому всегда выбираем между чуть менее известными песнями и «Сиреневой луной», которую всегда будут петь и всем она будет нравиться. Самое сложное — выбирать популярные русскоязычные песни. Последний раз пели Мусю Тотибадзе, и мало участников знали её. С другой стороны, была песня Ареты Франклин, но некоторые говорили, что ради неё и пришли. Готовый плейлист я высылаю всем участникам и публикую в инстаграме и на нашем сайте.
Иногда у нас меняется состав ведущих, присоединяются барабанщики. В идеале мы хотим проводить мероприятия чаще и регулярнее, создать сетку расписания: рок-Horist — в одном зале, элегантный Horist — в яхт-клубе, чилл — в саду, группы — в другом месте. При этом мы с самого начала проводили платные встречи, потому что нужно было оплачивать аренду помещения. Я сразу решила, что это именно бизнес. За каждое мероприятие Horist девчонки получают гонорар.
Юля С.: И вообще все денежные вопросы мы решаем в диалоге.
Настя: Когда нас позвали вести первый корпоратив, мы созвонились и обсудили все детали: какой фиксированный прайс, что делать, если ситуация изменится. Продумали разные схемы на несколько шагов вперёд. И я всем дико советую так поступать — всегда заранее обговаривать, не думать: «Да разберёмся по ситуации!» Мы по этим схемам двигаемся — и даже поругаться не получается.
Юля Ш.: Вечеринки Hot Horist не очень прибыльные, мы даже в минус уходили. Всё зависит от числа участников, меньше 30 — всегда минус. Вначале я отслеживала каждую бронь билетов и радовалась! А вот корпоративное сотрудничество довольно выгодно нам.
Настя: У нас всё сложилось как пазл. Помните, как в «Зачарованных» была сила трёх — вот у нас так же. Когда такой костяк сформировался, уже становится сложно найти человека, который подойдёт по вайбу и остальным критериям.
Юля Ш.: У нас есть мерч: футболки, толстовки и нашивки. Сейчас сделали даже свой аромат — печенье и мята. Я хотела, чтобы наш парфюм был связан с пением, и представляла, что мята будет ассоциироваться с запахом шампуня и пением в душе, а печенье — с песнями у костра.
Про антистресс-эффект и атмосферу хора
Юля Ш.: Идея хора — это антистресс и объединение. Когда люди поют все вместе, то это греет душу. В конце февраля у нас заранее был запланирован Horist, мы созвонились и решили не отменять его. Важно поддерживать друг друга и участников. Мы тогда встретились, а люди были как будто замороженные.
Юля С.: Тяжёлая атмосфера была.
Юля Ш.: Мы сделали распевку, и многие во время неё даже плакали. А потом чувствовалось, как люди постепенно оттаивали. Когда в песне были весёлые моменты, люди с трудом шли на контакт: «Мы не можем сейчас веселиться». Но мы им говорили: «Да нет, вы здесь, вы можете дышать, можете петь — это нормально, вы нормальные». В конце они уже улыбались и обнимались.
Настя: Мы и сами пожили эти два часа. Потому что на той неделе [в конце февраля] жизнь как будто остановилась, а два часа Horist напомнили: «О, оказывается жизнь была до этого!» — и мы пожили и попели.
Юля Ш.: А ещё мы отложили телефоны! Ты же не можешь петь и читать новости одновременно.
Настя: У меня бывали ситуации, когда умирает близкий человек, а на следующий день нужно идти работать, выступать на сцене. Но я профессионал, я в любом случае пойду. К тому же у меня творческая работа, погружение в неё даже помогает отвлечься.
Юля Ш.: Многие говорят, что хор — отличное средство от похмелья, даже без игристого. Бодрит!
Когда в песне были весёлые моменты, люди с трудом шли на контакт: «Мы
не можем сейчас веселиться»
Настя: Когда приходят люди, мы хотим не научить их, а передать посыл «Друзья, мы вас любим! Что бы вы сейчас ни делали, давайте проведём эти два часа как большая семья». На Horist мы держим в голове мысль, что занимаемся любимым делом, а как кто поёт — абсолютно неважно. Главное — с улыбкой.
Юля С.: Мы помогаем избавиться от паттерна «петь может только тот, кто умеет красиво и идеально». Ведь главное не как ты поёшь, а о чём. Ты можешь плохо петь, но если другой человек понимает, о чём ты поёшь, то ему будет не так важно, как ты это делаешь.
Настя: Клёво, когда ты кайфуешь от того, что можешь просто издавать какой-то свой звук.
Юля Ш.: Раньше люди всегда и везде пели. Только в последнее время появился стереотип, что петь могут только те, кто умеет, что этому нужно учиться, а если не умеешь — не пой. Раньше все пели во время работы, в дороге, чтобы развлечься, снять стресс. Мне нравится такая смешная теория: первобытные люди начали петь, чтобы отпугивать противника. Они группировались в единую массу, и животное или вражеское племя думали, что это один большой организм, и пугались.
Юля С.: Наша миссия в том, чтобы разрушить стереотип. Никакой человек не должен выглядеть определённым образом, иметь конкретные параметры. С вокалом такая же история: мы помогаем психологически проработать такие комплексы.
Юля Ш.: Важно, что у нас не нужно петь одному. В толпе никто не услышит, если ты плохо поёшь, поэтому можно расслабиться.
Настя: На классах люди, даже если приходят скованными, быстро понимают: «Так, Юля, Настя и Юля неопасные, они клёвые, можно расслабиться, здесь безопасно», — и так случается влюблённость.
Про планы на будущее
Юля Ш.: Сейчас я нашла помещение на сто человек и больше полугода хочу собрать столько участников. А вообще у нас в планах собрать целый стадион. Хотелось бы развивать проект на международном уровне.
Юля С.: А ещё хотим построить дом с разными тематическими помещениями. Фиолетовый, в цветах Horist.
Юля Ш.: Да, это мечта — целый дом Horist, чтобы там был театр, хор, летняя веранда с рестораном, где можно собираться и петь. А ещё хочется сотрудничать с крупными музыкантами.
Настя: У нас есть культура разогрева перед выступлениями артистов, которые приезжают (и, надеюсь, будут приезжать) к нам в страну. Обычно для разогрева выбирают похожие по стилю группы, но, как правило, зрители их не знают и не хотят слушать. А если выйдет проект, который предложит людям спеть, разогреет, подготовит, поработает с аудиторией? Мы можем создать программу на основе репертуара артиста или группы, которые выступят после нас, придумать распевки.
Юля Ш.: Хочется создавать и благотворительные кейсы. Мы делали хор на Новый год в усадьбе Быково, собирали деньги на её восстановление. Мы осторожно относимся к партнёрству с какими-то компаниями. Если ты заключаешь контракт с крупной фирмой, то уже не сможешь выбирать песни, компании будут диктовать условия. Не хочется терять самостоятельность, мы в первую очередь проект душевный, а не коммерческий.
ФОТОГРАФИИ: Hot Horist
