СообщницыПросто о феминизме: Мы запустили образовательный проект FEM TALKS

О появлении FEM TALKS и выборе названия

Лана: Я выступала у Кати на секции по феминистской теории в университете, затем мы стали плотнее общаться после того, как вместе сходили на конференцию в ММОМА о феминизме 2000-х в марте 2018 года. Сразу стало понятно, что мы тоже хотим что-то подобное организовывать.

Настя: С девочками мы познакомились на конференции, которую я организовывала на своём факультете в марте 2018 года. Там были в основном мои друзья и знакомые: Катя и Лана были единственными, кого я не знала. Я легко нашла Катю в сети «ВКонтакте» и написала ей. Потом мне написала Лана, и мы уже создали чатик втроём.

Лана: В мае 2018 года мы сделали первое мероприятие. Нам очень не хватало в МГУ феминистской теории, хотелось заявлять о себе и устраивать мероприятия, лекции, семинары по феминизму. Надо сказать, что нас поддерживали молодые преподаватели, научные сотрудники. Было понятно, что это нужно не только нам. Но со временем нам стало тесно внутри университета, мы там были чем-то вроде кружка по интересам, это не совсем нас устраивало. Наша цель — популяризация феминистского знания. Кафедру в университете нам бы всё равно не дали, даже если бы мы все получили степень, да и вряд ли кому-то из нас это нужно. К академическому феминизму у меня лично очень много вопросов.

Катя: Я идентифицирую себя как феминистку с 2014 года, то есть где-то со второго-третьего курса института. Все феминистки помнят это чувство, когда ты только-только входишь в повестку и девяносто процентов разговоров с родственниками и друзьями вдруг становятся минным полем и поводом для споров из-за транслируемых ими мизогинных установок. Это чувство было у меня особенно сильным на парах по философии. Слушать про сварливую Ксантиппу, которая мешала Сократу философствовать (хотя на деле обеспечивала его быт), про «спутницу Хайдеггера» Ханну Арендт и «неспособность женщин к философствованию» было тяжеловато. Тем более радостно было встречать на факультете единомышленниц и создавать некие безопасные «островки» — мини-конференции и научные работы по феминизму. Проект стал кульминацией нашего желания создать феминистское пространство в университете.

Лана: Однажды мы пошли в кофейню около МГУ и начали придумывать варианты названия нашего объединения, потому что уже через неделю должно было произойти первое мероприятие. Сидели, писали на листочке, а потом кому-то из нас пришло в голову FEM TALKS. Показалось, что кратко, ясно и легко запомнить. Мне оно нравится тем, что оно не слишком заумное и выражает весь смысл нашего проекта — говорить о феминизме. Но всегда забавно, что наше название неправильно пишут, очень часто люди ошибаются. Пишут через дефис или маленькими буквами. Это ведь тоже показатель того, как относятся к женским и феминистским инициативам — снисходительно и без особого уважения. Какие-то девчонки что-то там делают, ну и пускай делают.

Настя: Мы долго не могли придумать название телеграм-канала, и были довольно странные варианты, которые мы сейчас вспоминаем со смехом, вроде «Алиса Фемфрейндлих» или «Дворкин нашего двора».

О старте проекта и разделении обязанностей

Настя: Мы очень многое делали интуитивно — и делаем до сих пор на самом деле. Мы понимали, что для мероприятия надо составить пул спикерок, нарисовать афишу, договориться о помещении. Но всяких тонкостей мы не знали, особенно это касается социальных сетей. Мы часто обсуждаем в чате дизайн сториз, например. И это прикольно, что мы сами всему учились, если посмотреть наши первые посты в инстаграме и последние, то прогресс будет очевиден.

Лана: Сложность была ещё и в том, что я и Настя были студентками, а Катя только начинала работать, у нас совершенно не было лишних денег. Мы не могли вкладываться в проект, приходилось всё вывозить самостоятельно, и это тормозило процесс. От этого ещё и была тревожность, потому что времени уходило много: мы делали переводы, писали посты, организовывали мероприятия, записывали подкаст. И очень много из этого делалось на коленке. Первый подкаст вообще записали у Кати на кухне в один микрофон, а смонтировали я и Настя, никогда этого раньше не делая. Всё это отнимало уйму сил, а получалось всё равно не так, как хотелось. Нередко опускались руки.

Катя: Как мне кажется, запустить проект было гораздо легче, чем вести и развивать его. Когда мы только начинали, ожиданий от работы было гораздо меньше: мы делали всё на огромном энтузиазме и просто радовались, что смогли внести свой маленький вклад в популяризацию феминистской теории в России. Мы не ожидали, что проект так разрастётся. Сейчас у нас много проектов, идей, коллабораций и обязательств, а рук и времени больше не стало. Это накладывает определённый отпечаток — ты по факту работаешь на двух, а то и трёх работах и очень сильно выматываешься.

Настя: Сейчас всё ситуативно, чёткого деления обязанностей у нас нет. Мы все живые люди, поэтому часто кто-то на какое-то время отходит от дел проекта, чтобы немного передохнуть. Плюс личные обстоятельства никто не отменял: я писала магистерский диссер весной и выпала из работы на пару месяцев. Но мне нравится делать всё, только в разное время: сначала соцсети были моей отдушиной, а сейчас — организаторская и менеджерская работа. Как правило, именно эту рутину спихивают на женщин, а она сама считается недостаточно «креативной» и «производительной». Одним из пунктов феминистской критики труда является устранение иерархии между видами работы.

Лана: Мы стараемся не давить друг на друга. Мы ведь все работаем, я ещё учусь в аспирантуре. Поначалу было трудно, были ссоры. Но мы очень многому научились в процессе — прежде всего, умению работать в команде так, чтобы был хороший результат с минимумом эмоциональных потерь. Я больше всего занимаюсь подкастом, потому что мне это нравится. Прослушиваю, редактирую, общаюсь со звукорежиссёром. Никто на меня эту работу не сваливал, я просто сама взяла на себя инициативу.

Катя: На такой «работе» действительно всегда очень трудно выстроить границы: нет строго определённых рабочих часов, нет отпуска, нет чётко закреплённых за кем-то обязанностей. Мы стараемся друг друга беречь и подстраховывать, если что. Мне лично нравится редактировать тексты, обновлять информацию на нашем сайте и писать посты. С постами я до сих пор веду себя как ребёнок: обновляю аккаунт в инстаграме несколько раз в час и проверяю количество лайков и репостов. Это научило меня ценить блогеров и создателей контента: я стараюсь давать им фидбэк в сториз и писать поддерживающие комментарии, потому что теперь понимаю, как много это значит.

О способах заработать

Катя: Мы, конечно, в первую очередь некоммерческий проект. У нас нет регулярного дохода, и большую часть работы мы выполняем абсолютно бесплатно. Недавно мы запустили платный курс по феминистской теории — это стало важным для нас шагом на пути к позитивной оценке собственного труда. Есть такой стереотип, что любая феминистская или гражданская инициатива должна работать исключительно «за идею», а любые деньги как будто бы эту идею размывают и нивелируют. Нам этот стереотип кажется глупым: мы за то, что любой труд должен оплачиваться.

Настя: Как раз недавно впервые всерьёз задумались о создании патреона. Долгое время не могли избавиться от синдрома самозванок (да и до сих пор с ним боремся, если честно) и не верили, что кто-то захочет нам донатить. Но как-то всё больше и больше людей спрашивали о нашем патреоне, и мы подумали: а почему бы и нет?

О текущих проектах

Настя: Сначала наша инициатива была больше про мероприятия: каждый месяц мы проводили наши тематические мини-конференции о феминизме и науке, о феминистском искусстве, феминистской теологии и так далее. Иногда были и другие, не такие регулярные: например, наши вечеринки в «делай культуру», где мы разбирали разные музыкальные жанры с феминистской оптикой. Но коронавирус внёс свои коррективы. Сейчас люди уже часто посещают очные мероприятия, но мы пока не торопимся возобновлять офлайн-встречи. А от бесконечных онлайнов все подустали за время карантина, поэтому сам собой акцент сместился на контент: тексты, посты, подкасты.

Лана: Сейчас мы вплотную занялись образованием — в частности, нашим курсом «Алфавит феминистской теории». Уже провели на карантине первый набор, сейчас начинаем второй. Курс у нас был в планах давно, мы к этому шли, но всё случилось, когда Антиуниверситет предложил нам сделать что-то на их площадке. Опыт первого набора — это что-то невероятное. Поскольку я недавно окончила университет, во мне ещё живы травматичные воспоминания от вузовского образования. И как было приятно понимать, что учиться и учить можно вот так горизонтально и эмоционально вовлечённо. Мне кажется, мы и подобные нашему проекты доказываем, что хорошее образование можно получать и вне институций. Особенно это стало понятно после увольнений выдающихся преподавателей из НИУ ВШЭ.

Настя: Мой любимый проект — наша прошлогодняя летняя школа «Женщины и безопасность в городе». Это были очень насыщенные несколько дней: мы много обсуждали, слушали лекции о расе и городе, о фриганстве. У нас был мастер-класс по феминистским граффити, мы делали шаблоны, а потом рисовали их на улицах города, чтобы символически маркировать пространство. Мы делали полевое исследование, а по итогам собрали бесплатный зин.

Лана: Я тоже обожаю летнюю школу, это очень особенное и тёплое время. Именно потому, какие люди туда пришли: добрые, заинтересованные, открытые. Мне кажется, там было комфортно всем. Кто-то даже приехал из других городов и стран. Люди — это, наверное, то, что я больше всего ценю в проекте. Я бы никогда не смогла познакомиться с таким количеством умнейших, сознательных и по-настоящему хороших, если бы не наш проект.

Катя: И лекции-вечеринки, и, конечно, наш курс — про горизонтальный и расслабленный формат взаимодействия с людьми. Вот вы сначала обсуждаете серьёзные вещи, а потом танцуете под Лану Дель Рей с бокалом сидра в руках. А вот вы перед лекцией в зуме обсуждаете мемы, пока все слушатели собираются на конференцию. Это то общение, которое невозможно вообразить в обычном университете, и тот формат, который избавляет от страха перед всем академическим. Нам многие писали, что изначально боялись идти на курс из-за страха не понять какие-то сложные термины и концепты, но впоследствии эти страхи исчезли. И это круто. Я думаю, феминистская теория — как раз про это, а не про вещание с кафедры.

О продвижении FEM TALKS и будущем проекта

Катя: Мне кажется, мы делаем очень большую ставку на контент, его уникальность и качество. Нам очень важно делать полезные и информативные посты и подкасты, к каждому мы готовимся по несколько часов. Думаю, люди этот труд интуитивно чувствуют — нам много раз писали слова благодарности.

Лана: У нас есть мерч, кстати, стикеры и футболки. Пробную партию мы разыграли, а скоро собираемся выпустить их в продажу. Про наши стикеры нам говорили, что их приятно иметь, потому что они не обезличенные — на нашем лого изображены мы. Надеюсь, это не тщеславно звучит.

Настя: В будущем нам бы хотелось поставить на постоянные рельсы наш курс «Алфавит феминистской теории», побывать с лекциями в других городах и, может, даже странах. Зимой мы ездили в Санкт-Петербург на зимнюю школу ЕУ СПб «Гендер-ликбез 2.0», и нам очень понравилось.

Лана: Мне хотелось бы налаживать связи с феминистками с постсоветского пространства, узнавать их проблематику, контексты. Интересно съездить в Украину, Беларусь, Грузию, Армению, Казахстан, Кыргызстан. Увидеть, как там функционирует институт феминистских исследований и активизма. Ещё хочется активнее вести уже существующие форматы: развивать инстаграм, сайт, чаще выпускать подкасты. Возможно, для этого нужно привлекать в проект людей, но это тоже сложно, потому что мы ещё только учимся делегировать обязанности.

Катя: Сейчас мы нацелены развивать ещё и наш YouTube-канал. Уже есть много идей, нам не терпится поскорее их воплотить в жизнь — это будет большой шаг для нас. Что касается меня лично, то я бы очень хотела писать больше текстов как для FEM TALKS, так и для других изданий. Это доставляет мне огромное удовольствие.

ФОТОГРАФИИ: FEM TALKS, Instagram