СообщницыAlium Agency:
Мы сделали модельное агентство для людей
с особенностями
«Наша сила — в разнообразии»
То, что моделей, далёких от конвенциональных стандартов внешности, и представляющих их агентств становится всё больше, заметно даже в России. Достаточно вспомнить успешную «Олдушку» Игоря Гавара или Lumpen Авдотьи Александровой. Постепенно завоёвывают рынок и кастинг-агентство BAZA, и творческое обьединение модели Юлии Трухиной. Однако тему инвалидности в поп-культурном поле всё ещё поднимают редко. Мы поговорили с Наташей и Катей о поиске моделей, сложностях в работе и планах.
Интервью: Анна Аристова
Вёрстка: Аня Орешина
Как всё началось
Наташа: Мы познакомились в проекте LavkaLavka в 2011 году — когда всё только начиналось и мы делали первые фермерские рынки на «Стрелке» и в парке Горького. Помню, для мероприятия в парке Горького нам привезли живого гуся и просто оставили его у ворот — так что нам самим предстояло довезти его до площадки. Мы не растерялись и нашли парня, ездившего по парку на маленьком тракторе, — так что гусь благополучно добрался до рынка в ковше. Ситуация была настолько абсурдной, что нас это сплотило. И мы стали плотно общаться и часто думали о том, как классно было бы сделать что-то вместе. Но долго не знали, что именно.
Катя: Со временем мы разошлись по разным сферам: Наташа ушла в моду, а я стала заниматься социальными проектами. Я отучилась на сценариста, и однажды мне предложили написать сценарий для спектакля инклюзивного театра «ВзаимоДействие». Так я заинтересовалась социальной темой, и мне захотелось сделать что-то своё. Я видела, что красивых проектов в этой сфере у нас пока немного. Мы обсуждали это с Наташей — на тот момент у неё уже был классный опыт в моде, чутьё и понимание того, что люди готовы к другим форматам. Так мы решили сложить наш опыт и запустить проект, который мог бы быть красивым и настоящим.
Наташа: Пару лет назад я запустила свой журнал Shopium, и благодаря ему у меня была возможность прощупать какие-то темы. Так, ещё до того, как Катя предложила мне идею этого проекта, я выкладывала фотографии моделей с особенностями — с синдромом Дауна, киберпротезами, а также возрастных моделей по типу «Олдушки» — и спрашивала подписчиков, готовы ли они видеть таких людей в рекламе. Многие писали, что готовы и не видят в этом никакой проблемы.
Катя: LavkaLavka была для нас первым совместным проектом в области социального предпринимательства — и когда мы там работали, то чувствовали, как можно действительно менять мировоззрение других людей. Ведь даже фермерские рынки в городе раньше казались чем-то непривычным. Одним из самых важных опытов для меня стал первый фермерский рынок на «Стрелке», когда я обзванивала журналистов из разных изданий, пытаясь убедить их поучаствовать в нашем мероприятии. И если в момент звонка многие думали, что мы делаем нечто сомнительное, то когда мы провели рынок, все разом нами заинтересовались. И я поняла, что если просто делать что-то новое, люди тоже начинают относиться к этому по-другому.
Классические модели должны соответствовать определённым параметрам —
как внешне,
так и по фигуре.
У нас такого нет
Наташа: Когда мы только начали заниматься агентством, мы тоже не знали, кто согласится с нами работать. Я написала сразу нескольким фотографам — и когда они стали соглашаться и даже не просили гонорар, я поняла, что откладывать больше нельзя — нужно делать это сейчас. У меня колотилось сердце — я знала, что люди воспримут нашу идею душевно и с пониманием, но всё равно ничего не ждала. Нам было очень приятно получить положительные отклики профессионалов, ведь от качества картинки зависит и скорость восприятия нашего проекта. Например, когда с нами согласились поработать известные в индустрии фотографы — Люба Козорезова, Енисей Абрамов, Артём Поменчук, Саша Фаворов, — другие тоже стали более открытыми к сотрудничеству.
Катя: К сожалению, у людей до сих пор немало страхов, связанных с людьми с особенностями, в основном из-за отсутствия информации. Некоторые не могут предугадать наперёд, как будут чувствовать себя, общаясь с такими ребятами, — и тут нельзя никого винить. Мне кажется, что благодаря красивым фотографиям и даже смешным видео со съёмок, которые мы выкладываем в сториз, люди потихоньку перестают бояться и начинают относиться к этой теме проще. И потом либо подписываться на нас ради красивого контента, либо действительно ищут более подробную информацию о людях с особенностями и помогают им. Это мы говорим о социальной стороне проекта.
Наташа: Когда мы стали заниматься этим проектом, то увидели ещё одно западное агенство Zebedee, занимающееся моделями с особенностями. Но у них немного другой подход: если мы стараемся относиться к нашей эстетике критично, то у них совершенно другие критерии и очень много моделей, так что и снимки получаются совершенно разные. И если американский рынок, можно сказать, уже подогретый и к вопросам толерантности люди относятся проще, то наша задача гораздо шире. С одной стороны, красиво сфотографировать ребят, и с другой — грамотно рассказывать о разных особенностях.
У нас уже было несколько рабочих встреч, в ходе которых выяснялось, что порой люди не знают, что такое аутизм например (аутизм не считается болезнью, но при этом попадает под категорию инвалидности. — Прим. ред.). Одна из наших топ-историй — когда одна из моих знакомых, увидев первые снимки в инстаграме, написала с вопросом: «Ну и где там ваши люди с инвалидностью? Ничего не видно же». Я стала ей объяснять, что у девочки стоит кохлеарный имплант (протез, помогающий слабослышащим людям. — Прим. ред.), но его не видно на фотографии, а у мальчика аутизм — и такого рода особенности нельзя увидеть на фото, на что она заявила: «Ну, знаешь, я зашла посмотреть на гнилые яблоки, а у вас тут спелые груши! И как вы будете объяснять это работодателям?» Это сравнение меня шокировало, у меня не было слов.
Катя: Да, было много разных реакций, так что наша же задача — вести просветительскую деятельность не только среди подписчиков, но и работодателей. Прежде чем прийти к идее модельного агентства, мы узнавали ещё и про кино — например, можно ли людям с особенностями сниматься в массовке, чтобы люди чаще видели их на экране. Я спрашивала об этом разных режиссёров и операторов. Хотя они и не противостояли этой идее, сохранялось непонимание того, как ребята смогут работать на площадке (о дискриминации в кино людей с инвалидностью, можно прочитать здесь. — Прим. ред.). Съёмочный день в кино очень дорогой, и работодатель должен быть уверен, что всё сложится удачно, если он забукирует модель с особенностью. Поэтому мы сразу рассказываем, что ребята могут работать классно, что им это интересно и все очень замотивированы. Конечно, в работе с нашими моделями есть разные нюансы — и это тоже норма, как и при работе с любым другим человеком. Например, у Димы стоит кохлеарный имплант, и нужно просто помнить, с какой стороны он слышит лучше.
О поиске моделей
Катя: Перед первой съёмкой мы немного волновались, так что решили начать кастинг с максимально знакомых людей со знакомыми родителями. Так, у нас были ребята из театра «Чайки», с которым я работала до этого. После мы написали нескольким социальным проектам — например, «Я тебя слышу», они занимаются реабилитацией детей с кохлеарными имплантами — и провели предварительный фотокастинг. Кроме того, мы обратились в компанию «Моторика», создающую протезы, и они тоже помогали искать ребят. В марте мы, скорее всего, будем готовы провести первый открытый кастинг, чтобы люди могли прислать заявки, — так мы подберём ещё несколько моделей для тестовых съёмок. Будем постепенно расширять базу.
Наташа: Работа моделью такая же работа, как и любая другая. При кастинге мы в первую очередь обращаем внимание на то, чтобы человеку это занятие было по силам. Важно, чтобы он мог в том числе высидеть весь подготовительный этап — от макияжа и причёски до ожидания опоздавшего фотографа. Например, на одной из первых съёмок у нас была прекрасная девушка, подходившая по всем параметрам, но её всё дорогу нужно было уговаривать принимать позы и делать то, что говорит фотограф. Так что когда Катя занимается скаутингом, она учитывает и этот аспект. Ещё один важный критерий — харизматичность. Когда мы листаем фото, то можем почти сразу понять, зацепил нас человек или нет, а также в какого рода кампаниях он мог бы сниматься.
Катя: Бывают универсальные, более конвенциональные модели, которые подходят для самых разных проектов. А бывают с определённой сильной стороной — и мы сразу видим, в каких кампаниях такой человек смотрелся бы органичнее всего.
Наташа: Все знают, что классические модели должны соответствовать определённым параметрам — как внешне, так и по фигуре. У нас такого нет — мы по фигуре никого не оцениваем, и фактических ограничений у нас тоже нет. В первую очередь мы хотим дать работодателю выбор и предоставить возможности самым разным ребятам. И если некоторые агентства выбирают для себя лишь одну нишу, то наша сила — в разнообразии.
Катя: Мы бы очень хотели поработать с ребятами, передвигающимися на инвалидных колясках, но пока ещё не нашли подходящих людей.
Главный источник недопонимания — отсутствие информации. Важно
О работе с моделями с особенностями
Катя: Мы хотели бы сохранить личностный подход — пока нет цели собрать огромную базу. Мы стараемся уделять каждому побольше времени и вместе проходить этот путь: обучать работе, помогать в личных вопросах. Особенно это касается ребят с психическими особенностями и их родителей. С одной стороны, они всегда рады такой возможности, но с другой — им важны наше участие и заинтересованность. Мы помогаем родителям увидеть своих детей в новом свете — помогает даже красивая одежда, которую мы приносим на съёмки. Они гордятся, у них появляется вдохновение, а усталости становится хоть немного меньше.
Наташа: Сам формат работы тоже отличается от классического агентства, где модели часто проходят по три кастинга в день и могут работать неделю без передышки. В нашем случае это невозможно — мы не отправляем человека на съёмку без сопровождения. Помимо поддержки родителей моделям важна и наша поддержка. Во время съёмок человек из агентства будет защищать их интересы, помогать и обеспечивать безопасность. Мы стараемся сохранять позитивную атмосферу, чтобы ребята уходили счастливыми. Мы следим в том числе и за стилистической стороной — у нас были случаи, когда стилисты приносили на съёмки совершенно некомплиментарные вещи. Мы стараемся обсуждать этот аспект с командой — ведь от этого зависит в том числе и карьера нашей модели.
Катя: Другая важная задача — построить личный бренд для каждой модели. Условно говоря, мы хотим, чтобы они стали инфлюэнсерами, мотивирующими других ребят с такими же особенностями. Мы хотим, чтобы наши модели в будущем давали интервью, рассказывали о себе и жизни со своей особенностью, просвещали.
Наташа: Мы очень надеемся заинтересовать всех участников команды — стилистов, визажистов, косметологов — помогать нам в развитии ребят. Например, мы хотим проводить мастер-классы с профессиональными моделями, которые могли бы рассказать о своей работе и секретах, помогающих им свободнее чувствовать себя на съёмках.
О команде
Катя: Я считаю, что главный источник недопонимания — отсутствие информации. Важно не бояться задавать вопросы, ничего такого в этом нет — мы и сами раньше многого не знали. Например, одним из больших открытий для меня стало то, что люди с кохлеарным имплантом слышат через речевой процессор, находящийся на голове с той стороны, где расположен имплант. Многие наши сомнения — когда мы боимся сказать что-то не то или сделать что-то не так — просто надуманны.
После работы мы иногда остаёмся с командой наедине и обсуждаем съёмочный процесс — и мне кажется, что перемены начинаются как раз с таких разговоров, а не молчания. Мы очень ценим нашу команду — все стараются, насколько им хватает внутреннего ресурса, и помогают создавать для ребят максимально добрую атмосферу. Такая эмпатия и слаженный механизм совместной работы — большая редкость. В будущем мы бы очень хотели, чтобы работодатели обращались к нам не только за моделями, но и за командой.
Нашим ребятам нравится работать
в моделинге. Некоторые даже начинают рассказывать свою историю заново
с фразы «Я — модель»
О клиентах
Наташа: У нас нет задачи работать только с модной индустрией. Мы хотим прощупать рынок и посмотреть, кому ещё был бы интересен такой формат. Мы хотим сделать сотрудничество с моделями с особенностями максимально комфортным и показать клиентам, что нет повода бояться. Наши модели готовы к работе, родители тоже, тестовые съёмки прошли отлично — задействуйте их в своих проектах. Мы готовы работать как со специализированными компаниями — например, производящими кохлеарные импланты, — так и социальными проектами, и со всеми остальными. Вопрос лишь в границах каждого клиента. Мы же готовы дать толчок для размышления и показать ребят так, чтобы с ними хотели сотрудничать.
Катя: Нам на руку то, что сейчас инклюзивность становится модной и многие клиенты стремятся показать свою открытость и толерантность. Мы готовы сопровождать их на этом пути и предлагать готовые решения.
Наташа: Важно помнить и то, что для нас это не только история про момент — мы не хотим, чтобы наши модели участвовали в одноразовых проектах, мы хотим, чтобы моделинг стал их профессией, чтобы они могли вдохновлять других ребят. И мы готовы всё для этого сделать.
Катя: Нашим ребятам нравится работать в моделинге. Некоторые даже начинают рассказывать свою историю заново с фразы «Я — модель».
О совместной работе
Катя: У нас с самого начала чёткое разделение обязанностей — на социальную и модную части. В моде я разбираюсь меньше, хотя сейчас и стараюсь добирать знания, так что полностью доверяю в этом Наташе. Я же лучше разбираюсь в социальной стороне проекта. Когда у нас разногласия, мы стараемся понять, какой стороны это касается — социальной или стилистической, — и исходя из этого принимаем решения. Мы много советуемся и всё обсуждаем. Важно доверие и уважение. Если кто-то допустит ошибку, то ничего страшного в этом нет — это тоже опыт.
Наташа: Мне кажется, что нам очень помогает общее мировоззрение и восприятие проекта в целом. Я даже не представляю, что могла бы работать над Alium с кем-то другим — так хорошо мы чувствуем друг друга. Ещё один секрет нашего взаимопонимания — в циничном юморе. Помню, однажды мы ехали с очередной съёмки, и я поймала себя на мысли: «Это нормально, что нам не грустно?» Ведь мы только что провели съёмку с ребятами с особенностями, которым наверняка приходится непросто — а мы тут едем и радуемся. И всё же я не смогла заставить себя загрустить — всё же хорошо, съёмка прошла удачно, и ребята вышли с неё вдохновлённые. Просто мы привыкли к тому, что при виде людей с особенностями нужно грустить, и многие мои знакомые даже не хотели смотреть на наши съёмки из страха расстроиться. У нас с Катей нет повода для грусти. Всё же хорошо.
ФОТОГРАФИИ: Люба Козорезова (1, 2, 3, 4), Виктория Дегтярёва (5, 6, 7, 8, 9, 12), Енисей (10, 11)
