Хорошее дело«Многие дети, конечно, боятся клоунов»: Больничные клоуны
о своей работе

 Когда моей дочке было шесть лет, мы вместе лежали в больнице. Там я встретила много детей, которые уже выздоравливали и были полны сил, но совершенно не имели возможности заняться чем-то интересным. Тогда я задумалась, что в больницах совсем не решён вопрос поддержки детей и организации для них досуга. Конечно, пока я была в больнице, собирала вокруг себя ватагу детей и мы гуляли по отделению, развлекались, а потом, выписавшись, я попереживала какое-то время и забыла. По своей основной деятельности я юрист, но при этом всегда увлекалась чем-то связанным со сценой: крутила огонь, танцевала. Муж лет десять повторял, что мне надо стать клоуном, и в какой-то момент я сдалась. Я ненавижу драматический театр, я не обесцениваю его, конечно, как искусство, но считаю, что драмы нам и так хватает в жизни. Клоунада не отменяет тяжёлые жизненные моменты, просто их можно показать в более комичном ключе.

Я попробовала курсы по больничной клоунаде и сразу сильно захотела работать в этой сфере. Во многих организациях берут клоунов только с актёрским образованием. Но в Питере сделали курс, обучающий этой профессии людей из разных сфер, я его прошла, а потом мы не сошлись с директором организации. Я проплакала всю ночь, мне показалось, что путь в профессию теперь для меня закрыт: в Москве везде нужно актёрское образование, а выезжать раз в неделю в Самару или Беларусь слишком сложно. Но я продолжала ходить в больницу сама по себе (позже у меня появилась постоянная напарница) и посещать семинары для больничных клоунов. На московском семинаре мы с напарницей подошли к Косте Седову (директор организации «Больничный клоун». — Прим. ред.), рассказали о себе и попросили нас взять. Получилось. Я продолжаю, конечно, постоянно углублять знания по теме — читать и смотреть материалы, мой самый любимый фильм — «Целитель Адамс».

Больничный клоун может шутить, но основная задача всё-таки не развлечь, а снять напряжение у ребёнка. А каким способом это произойдёт — решается всегда индивидуально. Многие дети, конечно, боятся клоунов. Клоун — в том числе и персонаж из фильмов ужасов. Есть расхожий стереотип, что клоун всегда транслирует гипертрофированную радость, однако у настоящего клоуна может быть любой образ, бывают клоуны в строгих костюмах.

Очень важно поймать ощущения самого ребёнка, а не переключаться на то, что советуют окружающие. Однажды мы с напарницей поддались на уговоры мамы ребёнка подраться с ним мячами. Было видно, что он вымученно боролся и вообще устал делать то, что говорят. Мы с напарницей в игре разыграли диалог про то, что ненавидим драться, и отбросили мячи. Все сразу же почувствовали облегчение, и дальше общение уже пошло хорошо. В больничной клоунаде очень важно не лгать и не разыгрывать силу там, где её нет. Если я устала, я буду ходить по палатам и рассказывать об этом, придумаю, как обыграть тему, но точно не буду изображать прилив сил. В больницах очень ценят честность. Мы можем посмеяться над шрамами, иронизировать над врачами.

Многие дети, конечно, боятся клоунов. Клоун — в том числе и персонаж из фильмов ужасов

Мы часто играем с детьми во врачей, становимся их пациентами. Дети лечат, «режут» нас, им важно прожить другую роль тоже. Конечно, в глобальном смысле мы работаем на одной стороне с врачами — в продвинутых больницах клоунов могут приглашать на процедуры и операции под местной анестезией, чтобы отвлечь пациента от боли. Однако негласно мы всегда находимся на стороне пациента: однажды я слышала от одного больничного клоуна историю, как его попросили подержать скальпель во время операции, тот согласился и потом терзался ощущением того, что «перебежал от ребёнка к врачам».

Многие дети никак не реагируют на нас из-за тяжёлого состояния. Это сложно, мы же привыкаем подхватывать реакцию, но нас научили не впадать в ступор, а просто делать и делать. Если увидишь в глазах вспышку в такой момент, то можешь заплакать от радости, это очень вдохновляет.

Я заметила, что если у тебя что-то случается, от банальной усталости до трагедии, то всегда остаётся какая-то живая часть, с помощью которой ты можешь функционировать. У меня, например, умер муж, а через месяц у меня была конференция и выход в больницу. Я боялась, что из этого ничего не получится, но тем не менее удалось найти в себе не затронутую горем часть и забыть обо всём на время. У нас есть негласное правило: не обижаться, если человек отказывается от выхода в последний момент. Лучше отдыхать дома, чем идти сквозь усталость и выгорать. Я сама столкнулась с чем-то похожим на выгорание лишь однажды — провела весь вечер в душе, стараясь отмыться от дома престарелых, который тоже посещаю как клоун. С пожилыми людьми есть много сложных факторов: запахи, вид тел, часто отсутствие реакции. В доме престарелых больше любят старые песни или шутки про профессии, в которых сами трудились. Правда, тоже бывают казусы. Один раз в общении с бывшим уголовником мы спели что-то из шансона, он достаточно сурово прошёлся по терминологическим ошибкам в этой песне и сказал, что мы лезем не в своё дело.

Мне кажется, в последние годы больничная клоунада уже не вызывает сомнений у родителей и врачей. Недавно мы выходили в больницу после долгого перерыва на пандемию, и все родители спрашивали: «А к нам вы ведь тоже зайдёте?» Помню, я в тот раз переоделась, ждала напарницу и разминалась для роли, зашла в отдел кадров и спрашиваю: «Где же все кадры?» А там были врачи, они оглянулись и говорят: «Ну, наконец-то клоуны, значит, снова живём!» Для меня очень важно, что на курсы больничной клоунады приходят и медицинские работники. У нас училась медсестра, которая выгорела в профессии и мечтала сделать процесс забора крови более позитивным. Мне кажется, в такой тенденции есть прорыв медицинской мысли. И в идеальном будущем все медицинские сотрудники будут обучаться навыкам больничного клоуна.

 После окончания Щепкинского училища я пришёл в театр, поначалу занятость была очень небольшая и я стал параллельно заниматься аниматорством. В какой-то момент, можно сказать, выгорел: ты делаешь детям праздники, но при этом чувствуешь себя так, как будто таскаешь тяжёлые мешки. Мне ужасно надоело, и я стал искать более осмысленную деятельность. С 2017 года я больничный клоун. Больничный клоун — это человек, который помогает скрасить существование в больнице. Российские больницы всё-таки достаточно унылые, и пребывание там необходимо чем-то разбавлять.

Мы ходим в детскую больницу, где диапазон болезней пациентов очень широкий, реакция на нас тоже бывает достаточно разная. И важно понимать, что любая реакция нормальна. Даже если тебя агрессивно посылают — это нормально, может, это и к лучшему, потому что в больнице часто больше некуда выплёскивать свои негативные эмоции. Твоя клоунская задача состоит в том, чтобы не унывать от этого.

В больничной клоунаде я как раз почти не сталкивался с выгоранием. Наверное, за счёт того, что всегда есть простор для импровизации и чего-то нового. Всегда много новых людей, и ты на ходу придумываешь с ними взаимодействия. Конечно, бывает, что я выхожу из больницы и думаю: «Фигня какая-то получилась, впустую потраченное время». Но это скорее разовые ситуации. Я удовлетворён выходом, когда хорошее взаимопонимание с напарником, когда рождается что-то новое в игре с ребёнком, когда тебя провожают всем отделением. Сразу после выхода мы садимся и записываем, что только что делали. Даже в этот момент я уже не всё могу вспомнить, позже — тем более. Если ты будешь постоянно заострять внимание на том, что дети болеют и уходят из жизни, то просто наживёшь себе проблем и выгоришь.

Российские больницы всё-таки достаточно унылые, и пребывание там необходимо чем-то разбавлять

Правда, один случай я запомнил достаточно хорошо. В отделении офтальмологии были очень болезненные процедуры, от которых плакали даже подростки. Мы придумали игру «Голос»: кто громче всех закричит в процессе, тот и выиграл. В итоге парень, который больше всех переживал, так смеялся, что и не смог закричать.

В больнице у меня условно-волонтёрская позиция, получаю две тысячи за выход, до пандемии делал восемь выходов в месяц, сейчас ходим достаточно редко. Если бы у нас появились государственные ставки для больничных клоунов, то финансово, возможно, и было бы попроще, но в остальном я не думаю, что это хорошая идея. Государственное вмешательство в России всегда несёт массу бюрократических моментов. У нас же до сих пор не допускают родителей в реанимацию, так что не понятно, насколько снизятся возможности больничного клоуна, если это станет государственной работой. В современных реалиях лучше без такого сотрудничества.

 В 2011 году я училась на журфаке и узнав, что однокурсница получила задание написать материал про первую школу больничных клоунов в Томске, пошла с ней. А там абсолютно спонтанно заполнила анкету. Конечно, я не являлась идеальным кандидатом: у меня не было никаких навыков клоуна и достаточного опыта публичных выступлений, я никогда не была связана с медициной. В Москве, насколько я знаю, набирают в основном людей с актёрским образованием, а в Сибири пока что нет таких предпочтений. Организатором набора была журналистка Наталья Шимина, сейчас она руководит арт-группой «Партнёры по радости». На нашем потоке больничных клоунов учились студенты меда, журналисты и программист. На первой школе мы изучили минимальное количество фокусов, аниматорских игр, прошли курс по гриму.

Помню, первый выход был достаточно неловким. Мы с подругой поехали в больницу после пар. У меня из клоунского антуража был только поролоновый нос, еще нам вручили корзинку с настоящим кроликом (если что, это был единственный раз, когда использовали животных). Нам было по семнадцать-восемнадцать, всего на пару лет больше, чем старшим пациентам в отделении. Мы предлагали погладить кролика и загадать желание, подростки смотрели с недоумением, потом всё-таки немного подыграли нам, и мы разошлись. Ещё однажды был конфуз, когда я перепутала девочку с мальчиком, тогда я как-то отшутилась, сославшись на дурь своего клоуна, но потом уже внимательнее присматривалась к детям с короткой стрижкой.

Больничный клоун не броский и не яркий персонаж, он может вообще не шутить, а менять атмосферу в палате, допустим, игрой на шарманке

Встречи проходят по-разному, не все пациенты идут на контакт. Бывает, что подростки кричат: «Пеннивайз! Я боюсь клоунов!» Я могу ответить, что тоже боюсь детей, и слово за слово общение налаживается. Если в палате кроме этого ребёнка есть ещё дети, играем с партнёром с ними (мы всегда работаем в паре), и, как правило, спустя время, этот же самый ребёнок включается в игру либо активно наблюдает за происходящим.

Больничный клоун не броский и не яркий персонаж, он может вообще не шутить, а менять атмосферу в палате, допустим, игрой на шарманке. Клоун может даже транслировать грусть, и это нормально. Нос — самая маленькая маска в мире, это не та вещь, которая закрывает эмоции клоуна от зрителя, напротив, она даёт ему шанс раскрыться, быть честным и точным в своих чувствах здесь и сейчас. Больничный клоун приходит в больницу играть, а мастерски это получается тогда, когда он играет честно, наивно и в удовольствие, постоянно отслеживая мельчайшие изменения в палате.

Сейчас я работаю методологом в АНО «Больничных клоунах НОС» и продолжаю сама ходить в больницы как клоун. Правда, не так часто, как хотелось бы: моей дочке год. С мужем мы, кстати, познакомились на одной из школ больничной клоунады, у меня была с собой камера, и я делала все общие фотографии. После школы Даня написал мне насчёт снимков. Сообщение за сообщением, и вот я уже живу с ним в Новосибирске — и первое время у меня больше нет проблемы с поиском партнёра на выходы в больницы.

 У нас, в АНО «Больничные клоуны», работают в основном люди с актёрским образованием. Я сама актриса театра и кино, педагог театральных студий, прошла курс по больничной клоунаде. На курсе мы учились играть без заготовок в карманах — чувствовать себя, напарника, пространство, ребёнка и что-то придумывать с этим. В театральном учат быть креативными, сразу проявлять себя, предлагать что-то зрителю, здесь нас учили ничего не делать, не оценив ситуацию. Мне кажется, больничный клоун — это не тот человек, который смешит, это тот, кто реагирует нетрадиционно, кто создаёт нужную атмосферу. В тяжёлых ситуациях мы можем быть просто неуместны.

Помню, мои знакомые клоуны как-то зашли в отделение трансплантации, замешкались в дверях, папа ребёнка достаточно грубо их послал. Задача больничного клоуна не рефлексировать на таких ситуациях, а сказать себе, что дальше есть ещё дети, которым ты нужен, и простить себя и ситуацию. Первые пять секунд клоун уместен всегда — зайти, оценить ситуацию. А потом приходится принимать решение.

Успешными я считаю те выходы, во время которых дети смеются, играют с нами. Однако не всегда пациенты в состоянии ярко реагировать, и тогда тем более ценен какой-то их ответ. Была ситуация, когда ребёнок в достаточно тяжёлом состоянии приподнял брови, глядя на игру с воздушным шаром. Папа пошёл умывать лицо. Ещё когда-то мы зашли в палату, спросили маму, можем ли начать, она растерянно пожала плечами. А мы стали делать театр теней для малыша, он открыл глаза и смотрел всё выступление.

Была ситуация, когда ребёнок в тяжёлом состоянии приподнял брови, глядя на игру с воздушным шаром. Папа пошёл умывать лицо

У нас почти нет возможности оценить свою деятельность в перспективе, но минимальная задача — подарить настроение хотя бы на один день. Лучшей иллюстрацией к профессии больничного клоуна для меня стала ситуация с моей коллегой. Она пожилая актриса ТЮЗа, на похоронах своего супруга, главного человека в жизни, общалась с гостями и улыбалась. Она не была эмоционально заморожена. Несмотря на самые страшные ситуации, она была жива.

Выгорание, как и в любой профессии, опасно. Клоун, которого несёт, который пытается во что бы то ни стало шутить, никак не оценивая ситуацию, сопоставим с невыспавшимся хирургом. Важно научиться в такие дни не приходить в больницу.

Меня очень вдохновляют истории иностранных коллег, которым не надо бегать по другим работам, чтобы обеспечить себя и семью. Конечно, выделить профессиональные ставки для больничных клоунов в России было бы идеально. В таком случае не надо будет каждый раз с ужасом ожидать ответ по гранту и думать, получится ли поработать ещё год.

ФОТОГРАФИИ: Dariia — stock.adobe.com