ГероиниВолшебница Земноморья: Как Урсула Ле Гуин сделала фантастику «серьёзной» литературой

Будучи писательницей в преимущественно «мужском жанре», Ле Гуин заведомо была в проигрышной позиции — не только женщина, но и открытая феминистка. На вопрос о том, что значат для неё премии и регалии, она всегда отвечала, что все формы признания важны уже потому, что ещё совсем недавно для женщин они были немыслимы. Её роман 1969 года «Левая рука тьмы» — это и веха в развитии теории гендера, и текст, ничуть не утративший актуальности, возможно, благодаря особому подходу к конструированию миров. Именно он отличает прозу Ле Гуин от работ многих, если не большинства фантастов.

Урсула Крёбер родилась в 1929 году в Беркли, в семье знаменитого антрополога Альфреда Луиса Крёбера и писательницы Теодоры Кракау. У неё и братьев перед глазами были начитанные, любознательные родители: в доме Крёберов бывала и университетская профессура, и коренные американцы, и беженцы, и иностранные друзья семьи. Сама Ле Гуин говорила о том, что такое детство — личное знакомство с «другим», с людьми, внешне не похожими на неё саму и живущими совсем иначе — дало ей большое преимущество. Этот опыт и интерес к антропологии соединились в творчестве писательницы, в котором огромную роль играет целостное, заинтересованное и уважительное описание других культур.

«Левая рука тьмы» — одна из первых книг в жанре феминистской научной фантастики, и мало какое произведение может лучше показать читателю, что возможен мир, в котором гендер не определяет твою карьеру и судьбу 

Для Ле Гуин как писателя, так и человека было невероятно важно разнообразие всех сфер человеческой жизни, что с самого начала было заметно в её литературе. Жители планеты Гетен из «Левой руки тьмы» — самый известный пример обращения к андрогинности в фантастической литературе. Главный герой романа, Дженли Аи, посланник Экумены, альянса цивилизаций, пытается уговорить планету Гетен вступить в него. По мере изучения двух титульных наций планеты, их культуры, истории, мифологии, и общения с политиком Эстравеном Дженли Аи постепенно начинает понимать мир, в котором пол не играет никакой решающей роли, так как все жители могут менять его (в те дни, когда он вообще проявляется — в остальное время жители Гетен бесполы).

Научная фантастика — это зачастую этический эксперимент, условия которого автор задаёт, помещая своих героев в будущее, альтернативное настоящее или на другую планету. «Левая рука тьмы» — одна из первых книг в жанре феминистской научной фантастики, и мало какое произведение может лучше показать читателю, что возможен мир, в котором гендер не определяет твою карьеру и судьбу.

«Левая рука тьмы» стала одним из канонических текстов мировой фантастики и постоянно соседствует с «Дюной» Фрэнка Герберта в списках лучших фантастических книг всех времён. Соседство это не удивительно, в том числе потому, что проблемы экологии для Ле Гуин не менее важны, чем вопросы равноправия и социального равенства. Многие десятилетия она активно занималась экологической деятельностью, в первую очередь распространением информации о пагубном влиянии растрачивания земных ресурсов. В «Левой руке тьмы» климат и отношение к нему разных наций играют не последнюю роль, но в других произведениях хайнского цикла этот мотив проявляется ещё ярче. Самым известным текстом экологической фантастики Ле Гуин по праву считается «Слово для леса и мира одно» 1976 года.

Не менее важна для писательницы и философия: в её книгах постоянно сталкиваются основополагающие «свет» и «тьма». Она более сорока лет изучала даосизм и «Книгу пути» Лао-цзы, а в 1998 году вышел её перевод книги, сделанный благодаря сотрудничеству с китайскими даосистами и исследователями «Дао де Цзин». Новый английский текст менее эзотеричен и написан более современным языком, но при переводе не потерял силы слова «дао».

Огромную роль даосизм сыграл и в создании второй знаменитейшей работы писательницы — поэтического и философского фэнтези-цикла о Земноморье. Мир Земноморья появился в раннем рассказе Ле Гуин «Правило имён», а позже стал платформой для ещё нескольких рассказов и пяти романов, первый из которых — «Волшебник Земноморья» 1968 года (на русском языке известен в нескольких переводах, но оригинальным был, скорее всего, вариант Елены Солодуховой «Колдун Архипелага»).

Роман о становлении и взрослении волшебника Геда и его пути познания собственной силы, силы языка и имени стал неиссякаемым источником вдохновения для авторов фэнтези и подростковой литературы — отголоски Земноморья слышатся даже в «Гарри Поттере». Цикл о Земноморье задумывался именно как литература о взрослении — притом что такого поджанра в литературе 60-х, как «янг-эдалт», ещё не было. Новая волна интереса к Земноморью пришлась на выход экранизации «Волшебника» знаменитой Studio Ghibli.

Её творчество не сводится к одному жанру: «Я романистка и поэт. Не надо меня загонять в рамки, в которые я не вписываюсь. Потому что я повсюду. Мои щупальца вылезают из отверстия для голубей во все стороны»

Последний законченный роман Ле Гуин вышел в 2008 году. «Лавиния» — это новый взгляд на часть «Энеиды» Виргилия. Лавиния — одна из второстепенных героинь, у которой практически нет своего голоса в римской классике, но которая становится главной героиней в тексте писательницы. Здесь центральное место занимают не боги и не битвы, а противопоставление аграрной страны и военного конфликта, уничтожающего её уклад. Тонко осмыслена и судьба самой Лавинии, полумифического, полулитературного персонажа, которая в романе знает о своей художественной природе и одновременно живёт насыщенной жизнью в детально воссозданной исторической реальности.

Это первый роман Ле Гуин о прошлом Земли, и особенно показательно, что речь идёт о прошлом эпоса. Вергилий в своё время взял второстепенного героя «Илиады» Гомера и сделал его новым главным героем нового мира; Ле Гуин проделывает то же самое и ставит во главу угла женщину — но не женщину-воина, которая должна показать себя на поле брани, а женщину, чей внутренний мир достаточно важен для большой книги. Такой поворот событий — не совпадение, учитывая что сама Ле Гуин, будучи феминисткой и участвуя в пацифистском движении, никогда не страдала мессианским комплексом. Превыше всего она ценила свою семью, свою жизнь и возможность читать и писать.

В интервью Джону Рэю из Paris Review писательница говорит, что научная фантастика невероятно важна для неё, но её творчество не сводится к этому жанру: «Я романистка и поэт. Не надо меня загонять в рамки, в которые я не вписываюсь. Потому что я повсюду. Мои щупальца вылезают из отверстия для голубей во все стороны». Эта трогательная игра слов («pigeonhole» по-английски — это одновременно отверстие для вылета голубей и нежелательные рамки классификации) и сравнение себя с фантастическим монстром прекрасно показывают, до какой степени Ле Гуин понимала своё положение и не принимала его.

Она говорила, что не любит идею прогресса — не сам прогресс, но именно идею мира, который как будто каждый раз становится лучше по всем параметрам и тем самым перечёркивает предыдущие «тёмные века», не ценя другой, оставленный мир. Ей всегда была близка именно даосистская идея изменений. В последний год жизни больше всего её пугало будущее человечества при нынешнем распределении ресурсов и климатических изменениях. Зато писательница успела порадоваться тому, что стала членом Американской академии и искусств и вторым автором (после Филипа Рота), чьё собрание сочинений при жизни начало выпускаться в Library of America — важнейшем некоммерческом издательстве американской классики. Эти и многие другие награды, включая все мыслимые премии за фантастику и фэнтези, показали, что путь Ле Гуин привёл к большим, настоящим изменениям. И для женщин-писательниц, и для жанровой литературы.

Фотографии: Marian Wood Kolisch, Jack Liu