Героини«Мисс Америка»:
Как Грета Гервиг стала
героиней нашего времени
Признаёмся в любви одной из лучших молодых актрис
«Никто не любит дубли, но бывает, что их делаешь не меньше двадцати. Десять — это просто рутина, на 15-м дубле ты начинаешь что-то изобретать, после 20-го в сцене появляется что-то новое, чего до этого не было», — рассказывает актриса Грета Гервиг в интервью режиссёру Саре Полли. Грете тридцать два, у неё заразительная и тёплая улыбка, морщинки вокруг глаз от привычки постоянно улыбаться и светлые волосы; каждый раз она говорит о работе так проникновенно, смешно и взволнованно, как будто даёт интервью первый раз в жизни. Да этот разговор и не похож на интервью: скорее так ведёт себя ребёнок, которого озадачили вопросом: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Через несколько минут заворожённого наблюдения за жестами и мимикой Гервиг становится понятно, как ей удаётся играть 20-й дубль как первый — ненарочно, мягко, мимоходом, внезапно обнаруживая все свои возможности, ни секунды не оглядываясь на реакцию других. Да, зрители всегда есть, но играть шоу для них — это обманывать себя.
Текст: Алиса Таёжная
С ролями у Ноа Баумбаха, Уита Стиллмана и Вуди Аллена, с двумя сценариями для «Милой Фрэнсис» и свежей «Мисс Америки» Грета Гервиг — новая ярчайшая звезда американского кино, за которой хочется наблюдать беспрерывно в реальном времени. «Добрая и бесстрашная», как она охарактеризует свою героиню из «Мисс Америки». Гервиг в кадре и есть сама жизнь с её подъёмами и падениями, с борьбой за правильное слово в нужный момент, движением на ощупь и растерянной улыбкой в любой непонятной ситуации. Она кажется самоучкой и смелой девчонкой с района, где выросли герои Ричарда Линклейтера и Кевина Смита, могла бы быть дочкой Энни Холл и внучкой Холли Голайтли, но самое главное — она живой человек с неопределённым будущим, чья борьба протекает у тебя глазах и окончится неизвестно с каким счётом.
Грета Гервиг снимается в кино почти десять лет, но большинство её ранних фильмов мало кто видел: американский независимый мамблкор с дрожащей камерой, лузерской позой и гипертрофированно заурядными героями, которым часто весь фильм не по силам встать с дивана и выйти из дома, — не то кино, с которым обычно хочется отдохнуть в кинотеатре (да и до кинотеатров многие из её фильмов не дошли). Чтобы смотреть мамблкор без разочарования, нужно запастись терпением перед списком несовершенств героев, постановки и сценария, в котором нет ничего, кроме несмолкающей болтовни вокруг да около по любому поводу. На десятой минуте тебе действительно кажется, что проводишь выходной с не самыми любимыми друзьями, у которых день не задался.
Гервиг признаётся, что никогда не болела мамблкором, но в начале своей карьеры пошла на съёмки к Джо Свонбергу и братьям Дюпласс, потому что театра ей было мало, а это была единственная дверь в мир кино, едва приоткрытая, куда можно было прошмыгнуть незаметно для всех. Из почти десятка фильмов-упражнений она как актриса привыкла к себе в кадре и осознала себя, почувствовала съёмочный процесс на площадке, научилась импровизировать и придумывать на ходу. За плечами Гервиг к тому моменту был престижный Барнард-колледж, занятия балетом и фехтованием, занятия чечёткой, сценическим движением и несколько актёрских курсов. В Бруклине её ждал надутый матрас в проходной комнате друзей и сумка неразобранных вещей, а в Северной Калифорнии — семья, в которую никак нельзя вернуться насовсем, но можно приехать в гости на День благодарения и снова почувствовать себя 16-летней.
Ещё несколько лет назад Грета Гервиг ничем не отличалась от тысяч wannabe-артистов, которые приезжают в Нью-Йорк или Лос-Анджелес за славой и год за годом заполняют барные стойки и кассы супермаркетов, мелькнув в небольших ролях. Кому-то сильно и быстро везёт, кто-то годами дожидается судьбоносной встречи со Спилбергом, пока окончательно не забудет о мечте, с которой приехал. «Я всё равно сделала бы это, даже если бы была одна», — говорит Грета о своём прорыве в кино, который случился в её карьере после встречи с Ноа Баумбахом. С ним она познакомилась на площадке фильма «Гринберг» в 2010 году, начала встречаться и совместно написала два сценария для себя в главной роли.
Как невозможно понять, где в «Энни Холл» заканчивается Дайан Китон, а где начинается Вуди Аллен, так и в двух замечательных фильмах главного современного ньюйоркца Баумбаха непонятно, что исходит от Гервиг, а что придумывал он сам. На частый вопрос журналистов «Как вы работаете вместе?» оба рассказывают, как записка на столе превращается в идею, идея — в героиню, героиня по сценам обрастает сценарием, а в письме по почте, написанном между делом, находится идеальный финал. Отношения на площадке стали романом, письма о любви — письмами о работе, и в общем — всего понемногу. Кажется, не встреть Баумбах Гервиг, он имел бы все шансы стать умным скучающим брюзгой, а Гервиг без Баумбаха слишком долго ждала бы фильм, где ей бесстрашно доверят главную роль: в Голливуде слишком много актрис её возраста, которым в довесок нужна искрящаяся, пассионарная и громкая лучшая подруга с забавной мордашкой.
Каждое поколение американских режиссёров по-новому снимает историю об американской мечте, и Энни Холл, Тесс Макгилл, Салли или Кэрри Брэдшоу, закатывающая глаза всякий раз, как ей надо поехать на такси через Бруклинский мост, имеют мало общего с девушками, которые приезжают в Нью-Йорк прямо сейчас. Их не напугать крысами, перебегающими улицу, и не смутить заколоченной дверью в квартире, которую они нелегально снимают. Они едут в мировую столицу без надежды встретить писателя в Гринвич-Виллидж и не рассчитывают на роман с коллегой. Им неинтересен секс с давним приятелем, а их мысли скорее займёт сомнительная инвестиция в домашнее кафе Mom’s, где можно подстричься, чем сообщение от мистера Бига. Эти девушки часто чувствуют себя как одиночки на вечеринке незнакомцев, мыкаются и тратят почти все свои силы, чтобы никогда не сдаваться, и самостоятельно ищут новых себя без налёта провинциальности. Будем честными, американская мечта по большому счёту никогда не была домиком в Огайо или виноградником в долине Напа, а оставалась всё теми же огнями большого города, направленными на лучезарную леди.
Гервиг и Баумбах рисуют мир, где живут мечтатели, не устающие пробовать
что-то новое с нулевыми гарантиями
Эта леди несколько лет бегала и стучала во все двери подряд и никто, кроме неё, в конце концов, не обязан знать, что она не училась в колледже, а баланс на её счету уже полгода колеблется вокруг нуля. Любовь в её списке необходимого давно уступила место амбициям. Неслучайно в двух фильмах, написанных Гервиг вместе с Баумбахом, парни не просто побоку: они даже не появляются на афише фильмов. На афишах — девушки, танцующие и идущие вместе рука об руку куда-то вперёд, решающие главную головоломку своего переходного возраста — как примириться с самой собой. Тина Фей, Сара Сильверман, Эми Шумер, Эми Полер и Лена Данэм снимают и говорят про таких же девушек и их важные годы, но именно Грета Гервиг собрала из общих мест одну киногероиню из плоти и крови с характеристиками, которые так нужны персонажам, чтобы жить в памяти после того, как фильм закончился. Как там сейчас Фрэнсис? Ещё танцует? А Брук перебралась в Лос-Анджелес или ещё живёт в странном месте в даунтауне?
Героини комедий Гервиг и Баумбаха Фрэнсис Ха и Брук Кардинас в главном и мелочах списаны с девушек из рассказов Трумена Капоте и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Прелестное дитя, бурный рейс, долгое ожидание, ранний успех. Они скорее испарятся, чем признаются, что им нечем заплатить за такси, добиваются невозможного, но могут потерять лицо в один миг, появляются на пороге, потому что им некуда больше идти, но наутро полны решительности порвать мир на кусочки. Такая девушка — вначале Фрэнсис, потом Брук и, кажется, всё-таки немного Грета — из тех, кто завела накануне пять будильников, чтобы проснуться пораньше и всё успеть, но всё равно проспала и теперь в панике пытается прожить день не зря.
Как герой «Рашмора» Макс Фишер с его длинным списком внеклассных занятий, новая мисс Америка в кино снабжена списком сомнительных и несочетаемых достижений: танцовщица и балетмейстер, но немного секретарь, а теперь ещё и дизайнер футболок-бестселлеров, оформитель лобби модного салона эпиляции, вокалистка в непрофессиональной группе и ресторатор. «Драмкружок, кружок по фото, хоркружок — мне петь охота»: мультизадачность героинь Гервиг — кошмар для любого делового партнёра: она занята несколькими вещами сразу, постоянно перерождается из хаоса, хочет делать всё, судя по всему, не умеет делать ничего, но невероятно быстро учится в процессе. Многим с такими характеристиками действительно везёт, и Брук Кардинас пытается интерпретировать реальность, как либертарианка: можно «продать себя» подороже, ведь нет ничего более заманчивого, чем искренний и жгучий энтузиазм.
Госпожа Америка (в оригинале — Mistress, но в российском прокате её переводят как «Мисс». — Прим. ред.) — героиня комиксов, которую придумывает Брук (ещё одна её идея для инвестора) — днём работает госслужащей, а ночью превращается в суперженщину со сверхсилой. Баумбах и Гервиг рисуют капиталистический и шизофренический мир, где живут мечтатели, не устающие пробовать что-то новое с нулевыми гарантиями. «Не берут в литературное общество, иди и создай своё общество», — говорит Брук своей подопечной Трэйси в фильме «Мисс Америка». Ровно такое же вдохновляющее и уверенное выражение было у Гервиг в фильме Уита Стиллмана «Девушки в опасности», где её героиня Вайолет возглавляла клуб борьбы с депрессией в университетском кампусе и бросалась в последователей императивами. Когда ты становишься наставником, отступать некуда и приходится держаться увереннее и сильнее, чем ты есть на самом деле.
Грета Гервиг говорит, что не очень похожа на героинь, которых играет, но отлично понимает и знает людей, с которых они списаны. Тех, кто шатается по большим городам в поисках утраченного времени и возможностей, в одни дни шарахается от собственной тени и пакует вещи для побега, а в другие — становится центром вечеринки и ролевой моделью. Только Гервиг знает, сколько раз надо переписать и переиграть сцену, чтобы всем кругом показалось, что нет фильма и роли непосредственнее, проще и честнее. Мы верим ей и верим, что даже после фильма Фрэнсис продолжает танцевать, а Брук не перестанет мечтать о ресторане, потому что Грета Гервиг передаёт в них свою искреннюю веру в хороший конец: когда устаёшь трудиться, можно просто потерпеть, а потом ещё потерпеть и поработать А ещё, кажется, Фрэнсис, Брук и Грета вместе верят, что всё нужное для счастья уже давным-давно сидит перед нашим носом и дожидается, когда мы обратим на него внимание. И нет никаких важных лет, есть только важное сейчас.
Фотографии: Pine District Pictures, RT Features, Scott Rudin Productions, Westerly Films