ГероиниНобелевская лауреатка Малала Юсуфзай и цена мирной борьбы

Рубрика «Героиня» посвящена женщинам, на которых стоит равняться и у которых есть чему учиться — в том или ином роде. Одна из главных героинь наших дней — 17-летняя правозащитница из Пакистана, получившая в середине октября Нобелевскую премию мира. Рассказываем, как девочка из опасного региона стала политиком, сама того не планируя, кто ей в этом помог и как трагедия в жизни одного ребенка помогла борьбе за мир во всем мире.

Текст: Элина Чеббоча

В небольшом конференц-зале в 2009 году сидела делегация из США и представители протестного движения Пакистана. Ричард Холбрук, американский дипломат, в январе того же года назначенный Бараком Обамой и Хиллари Клинтон спецпредставителем страны в Афганистане и Пакистане, нервно перекатывал ручку по столу и, кажется, не мог поверить своим глазам. Напротив него сидели девочка-блогер по имени Малала Юсуфзай с отцом, директором местной школы. «Сколько тебе лет?», — спросил ее Холбрук. «Мне 12», — выпалила Малала и без остановки продолжила: «Я прошу вас всех, и вас, уважаемый посол, я прошу вас — если вы можете помочь нам с нашим образованием, то, пожалуйста, помогите».

Ричард Холбрук, немного отчаянно осматривая всех присутствующих по очереди, ответил: «Мы вольем более миллиарда долларов в вашу экономику, мы работаем с вашим правительством с целью решить проблемы с электричеством, но ваша страна, как вы все знаете, сталкивается с огромным количеством других проблем». В следующем году Холбрук скончается в Вашингтоне во время операции на сердце, так и не узнав, что храбрый пакистанский ребенок, лихо требовавший от него помощи с образованием целой страны, через несколько лет получит Нобелевскую премию мира.

Долина Сват в пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва, место, в котором начнется и продолжится история Малалы Юсуфзай, в октябре 2009-го была вновь открыта для туристов. Новость о том, что армии удалось зачистить регион от остатков группировок талибов, мучивших провинцию, стремительно обошла туристические порталы мира — якобы теперь в высокогорном регионе с зелеными бескрайними лугами и невероятно чистыми озерами вновь можно будет кататься на лыжах на единственном в стране горнолыжном курорте. Примерно за год до этого к местному репортеру Сиеду Ирфану Ашрафу обратился Дэвид Раммел, продюсер документальных фильмов из New York Times, с просьбой помочь видеожурналисту Адаму Эллику снять коротметражку о событиях в регионе.

У нас говорят так: мать кормит ребенка молоком, только когда он плачет. Так что если ты не плачешь, то не получишь ничего, особенно в странах третьего мира

Путешествовать по месту, которое кишит талибами, в то время было очень опасно, и необходимость в местном проводнике стояла остро. Хотя Ашраф сильно не хотел подвергать опасности жизнь зарубежного репортера, через некоторое время он согласился. Вместе со своим лучшим другом Абделем Хай Какаром, работавшим в то время на BBC, они давно перестали считать себя журналистами, больше видя свою миссию как партизаны. Ашраф и Какар расследовали преступления талибских боевиков, и в какой-то момент их главным объектом исследования стало образование. Талибы, полностью контролировавшие тогда долину Сват, запретили местным девочкам ходить в школу.

Друзья единогласно решили, что им нужен детский голос, желательно девочки, которая могла бы рассказать о том, что она чувствует и испытывает из-за отсутствия возможности получать знания. Абдул Какар хотел такой голос для специального, очень личного блога на сайте BBC, а Ашраф с Элликом — как главного рассказчика в своем фильме. Выбор пал на Мамалу Юсуфзай — дочь их давнего приятеля и директора школы Зиауддина Юсуфзая, а также члена подпольного освободительного движения, в котором они состояли все вместе. Малала согласилась мгновенно, не испытывая страха, в отличие от другой девочки, чьи родители первоначально дали согласие на участие их дочери в написании блога, а позже резко это согласие отозвали.

Вести блог Малала начала чуть раньше, чем стала главным действующим лицом документалки. Знакомые с нравами в регионе редакторы BBC хотели сохранить ее анонимность любыми возможными способами, так как откровения ребенка начали стремительно набирать популярность, — никто и никогда до этого не давал голос детям на страницах самых популярных изданий мира. Они подолгу и последовательно обсуждали это с семьей Малалы и со своей стороны сделали все, чтобы защитить личность девочки. Однако они никак не могли контролировать действия ее отца, который успел отвести Малалу в пресс-клуб в Пешаваре, где она выступила с речью под названием «Как смеют талибы лишать меня основного права на образование?». Эта речь обошла пакистанские газеты и телевидение. Личность Малалы была раскрыта спустя несколько месяцев после многократных появлений в прессе и по выходе документального фильма New York Times.

«Я хочу стать доктором, это моя личная мечта. Отец сказал мне, что я должна стать политиком, хотя я не люблю политику», — говорит Малала на камеру. «Но я же вижу невероятный потенциал в своей дочери, что она может добиться большего, чем доктор. Она может создать общество, в котором студентка медицинского легко сможет получить свою научную степень», — перебивая ее, отвечает Зиауддин Юсуфзай. Будучи активистом на протяжении всей своей жизни, Юсуфзай-старший совершенно не видел других возможностей исправить бедственное положение своей страны, кроме как кричать об этом на каждом углу.

«Знаете, у нас говорят так: мать кормит ребенка молоком, только когда он плачет. Так что если ты не плачешь, то не получишь ничего, особенно в странах третьего мира типа нашей. Ты должен кричать обо всем». Малала переняла принципы своего отца — с момента ознакомления мировой общественности с ее личностью и ее словами она ни на секунду не переставала последовательно говорить о проблемах страны и требовать нормального образования для всех ее жителей. Конечно, ни ее отец, ни журналисты BBC и New York Times тогда еще не знали, что эти громкие мольбы о помощи приведут возведенную на пьедестал девочку к смертельной опасности. В конце концов, кто будет стрелять в ребенка, пусть даже и в Пакистане?

9 октября 2012 года был вполне обычным вторником в Лондоне. Аамер Ахмед Хан, глава службы BBC Urdu и идеолог анонимного блога о жизни пакистанской девочки, поднимался на свой этаж с чашкой кофе. В это же время Малала Юсуфзай возвращалась домой на школьном автобусе, который был остановлен вооруженными людьми в масках. Когда один из боевиков зашел в автобус и стал расспрашивать детей, кто из них Малала, личность ее была довольно быстро установлена. Он выстрелил ей в голову, пуля прошла навылет. Как только подконтрольные Аамеру Хану продюсеры увидели эту новость, то несколько минут сидели в оцепенении, уставившись друг на друга. Абсолютно каждый из них считал своим долгом сделать эту историю главной 9 октября, и абсолютно каждый считал себя виноватым в том, что произошло.

Хуже всех себя чувствовал Сиед Ирфан Ашраф. Он заперся на три дня в своем офисе и по итогам выпустил пронизанную чувством вины колонку в самой читаемой англоязычной газете Пакистана Dawn. Он осудил «роль СМИ во втягивании умных молодых ребят в грязные войны с ужасными для невинных людей последствиями». В конце концов Ашраф признался журналисту Vanity Fair, что не мог даже ни с кем говорить несколько дней, что испытывал мучительную агонию каждый раз, когда видел новости, и что теперь считает себя преступником. «Это мое преступление. Я втянул во все это ребенка 11 лет».

Проблема с этими покаяниями, несмотря на их очевидную искренность, была в том, что за ними, кажется, перестало быть видно саму Малалу. Несмотря на то, что журналисты и ее отец действительно сыграли свою роль в деятельности девочки, площадку для высказываний до этого и после давали и другим людям, но пока остальные молчали, она говорила. Покушению предшествовали выступления на национальном телевидении и радиостанции и даже интервью канадской газете, полные бесстрашия и с уже отсутствующим сожалением о невозможности стать врачом. Малала твердо поняла, что хочет быть политиком.

На родине к ее активизму было двойственное отношение. С одной стороны, она стала лауреатом Национальной премии для деятельной молодежи, сыгравшей свою роль в установлении мира в Пакистане, в ее честь переименовали школу, а местные политики приглашали выступить в парламенте, хотя незадолго до этого в своем интервью Geo TV она заявила, что «наши политики ленивы, а мне бы хотелось убрать лень и служить нации». С другой, местные журналисты бесконечно шпыняли ее за то, как подытожила колумнист газеты Dawn Хума Юсуф, что ее слава подчеркивает наиболее негативный аспект Пакистана — безудержную воинственность; что ее образовательные кампании перекликаются с западной повесткой дня и за то, что восхищение ей Западом полно лицемерия, потому что других невинных жертв они предпочитают просто не замечать. В конце концов, ее даже называли шпионом ЦРУ — до боли знакомый ярлык в странах, где никто не разговаривает с чужеземцами, а женщин нельзя снимать на камеру, потому что это грех.

Несмотря на двойственное отношение к Малале в родном ей Пакистане, после того, как состояние девочки стабилизировалась после покушения, с помощью пакистанского правительства ее быстро перевезли в госпиталь в английском городе Бирмингем, а в январе 2013-го выписали и она продолжила лечение в амбулаторном режиме. Те, кто не хотел слышать и слушать раньше, теперь не могли избежать чувства стыда. Автор документалки для New York Times Адам Эллик говорил, что рассказывал своим обеспеченным городским друзьям о событиях, свидетелем которых был в долине Сват, и о Малале, но тогда всем было плевать. «Они смотрели на меня так, как будто я носитель заразной болезни, как будто я описывал зверства в деревне в Суринаме», — напишет он потом в своем фейсбуке. Журнал Time чуть позже назовет Малалу одной из самых влиятельных людей 2013 года, ее выдвинут на Нобелевскую премию мира, она получит премию имени Анны Политковской и премию имени Сахарова. В конце концов она даже выпустит автобиографию, после которой представитель Талибана заявил, что они обязательно попытаются снова ее убить.

Позже Аамер Ахмед Хан скажет, что никогда не сожалел о том, что в 2009 году поручил местному корреспонденту BBC найти девочку для ведения блога. «Если бы я сидел за столом и думал „боже мой, если бы мы ее не нашли, этого бы никогда не случилось“, то это бы означало, что я не принимаю во внимание огромный вклад, который внесли дети типа Малалы в то, во что мы все так верим. Стал бы хоть кто-нибудь говорить о положении образования для девочек в Пакистане, если бы не она?», — спрашивает Хан. Какая трагедия, что для напоминания миру о том, что нам все дается по умолчанию, нужно быть девочкой-подростком из Пакистана и получить пулю в голову просто за то, что ты очень хотела быть врачом. Однако спустя два года после нападения Малала, с вживленной в череп титановой пластиной и установленным слуховым аппаратом, получая Нобелевскую премию мира, скажет, что ее единственной проблемой во время публичных выступлений всегда был слишком высокий подиум. На этот раз он ей подошел.

фотографии: www.malala.org