ГероиниСкай Феррейра,
поп-звезда и плохая девочка
«Если хочешь добиться успеха, надо сочетать в себе и силу, и слабость»
Совсем скоро, 3 июня, в Москве выступит Скай Феррейра — американская певица спорной репутации и бесспорного таланта, выступающая в жанре, который окрестили «героин-поп». В детстве она много общалась с Майклом Джексоном, теперь ездит в тур с Майли Сайрус, но все равно находится от поп-сцены на почтительном расстоянии. Мы задали ей несколько вопросов и узнали, что она думает о собственной музыке, внешности и взглядах на жестокий и лицемерный мир.
текст: Олег Баранов
Скай
Феррейра
певица
У меня репутация сложного человека
Меня невозможно застать с улыбкой до ушей. Когда я вижу слишком счастливых людей, мне хочется под землю провалиться.
Я не пишу «поп»-музыку. Просто стараюсь писать хорошую. И такую, которая давала бы понять, что я за человек и через что я успела пройти, чтобы слушатели могли как-то соотнестись с этими песнями. В текстах я всегда выражаю свои мысли прямо, иначе какой вообще в них смысл? Может, за это меня и любят совершенно разные люди — за уязвимость и честность.
Многие представители индустрии говорили, что мне ничего не светит, что я не подхожу под «стандарты». Неудивительно, учитывая, что стандарты эти — полное дерьмо.
У меня репутация сложного человека. Только сложной меня считают всего лишь из-за того, что я не сразу соглашаюсь со всем, что мне говорят. Случается, что какой-нибудь 50-летний мужик рассказывает мне, как быть женщиной. Вся эта ерунда по поводу моей прически или кругов под глазами: тебе, детка, нужно больше макияжа, — говорят они. Простите, я так выгляжу с начальной школы, мне не привыкать быть «зомби».
Я понимаю, что выгляжу странно, но вам стоило видеть меня раньше. В 15 или 16 я носила брекеты и долгое время совершенно не ощущала себя сексуальной, так что жила немного в выдуманном мире. Когда я писала песни не про свою жизнь, а просто вытаскивала из головы какие-то образы, люди этого не понимали. Смотрели клип на «Seventeen» и думали: «Ах, вот она какая». Нет, ребята, не такая.
Сначала я не собиралась фотографироваться голой на обложку альбома. Нам с Гаспаром (Ноэ, режиссером «Необратимости» и «Входа в пустоту», автором обложки альбома Скай «Night Time, My Time». — Прим. ред.) просто понравилась эта зеленая стена в душе комнаты, где мы оказались. Но никто ведь не идет в душ в одежде, правильно?
Я всегда писала очень простые тексты — мой мозг работает слишком быстро, чтобы придумать что-то изящное. И когда меня спрашивают, как я пишу песни, я даже не знаю, что ответить, потому что мои попытки сделать все по уму ни к чему хорошему не приводят. Кто-то, может быть, способен сесть и сказать себе «хочу песню такую и такую», а потом сделать ее такой и такой. Но не я.
Мне нравится все на свете. Я люблю Лори Андерсон, люблю Бритни Спирс. И Sonic Youth
Моя бабушка была парикмахером Майкла Джексона и везде таскалась за ним. Так что я, разумеется, тоже постоянно была где-то рядом. Пела для него госпелы, все такое. Он был для меня кем-то вроде учителя, это правда — но скорее так, как бывает учителем друг, а не мировая поп-звезда. Когда он умер, я думала, что все остановилось и дальше ничего не будет, ведь раньше мне не приходилось переживать чью-то смерть. Сейчас, когда я о нем вспоминаю, мне гораздо лучше.
Мне нравится все на свете. Я люблю Лори Андерсон, люблю Бритни Спирс. И Sonic Youth. И Эйприл Марч. И The Shangri-Las… Всю эту музыку. Люблю Брайана Ино. Из танцевальной музыки мне больше всего по душе диско, но скорее в ключе Chic и вообще Найла Роджерса. Мне важна бас-линия, и я без ума от живой музыки в целом. Так что и на альбоме я старалась сделать что-то такое, что можно бы было сыграть живьем.
До сих пор не могу поверить, что меня назвали расисткой (безосновательно, после клипа на «I Blame Myself». — Прим. ред.). Расизм — одно из худших проявлений людской ненависти. Надеюсь, когда-нибудь все это поймут.
Между 12 и 16 годами меня дважды изнасиловали. Но я долго не могла никому рассказать об этом, и потом мне говорили, что из-за моей скромности все и случилось. В итоге я решила изменить себя, стать по-настоящему громкой и невыносимой — и примерно три года именно такой и была. Я решилась подать в суд на насильника, но все, что получила, — ему запретили подходить ко мне ближе чем на 15 кварталов. Помешает ли это ему снова сделать что-то подобное, пусть и не со мной? Нет, конечно.
Я смогла справиться со своими проблемами, и они меня не сломали. Это идет вразрез с популярным мнением, что все происходящее с тобой определяет, каким тебе быть дальше. Что-то вроде «ее изнасиловали, так что она всю жизнь обречена быть жертвой» или «ей теперь всегда будет стыдно». Понятно, что я не горжусь тем, что со мной произошло, но прятаться от этого я точно не собираюсь. Хотя многие люди почему-то ждут долгие годы, прежде чем начать откровенничать.
Я одновременно стойкая и хрупкая. Если хочешь как-то выделиться из толпы и добиться успеха, надо сочетать в себе и силу, и слабость.
У меня нет наркотической зависимости. Больше мне нечего сказать по этому поводу.