С двух сторон«Перестала считать дни»: Пара об отношениях на расстоянии из-за мобилизации

В конце сентября многие мужчины покинули Россию, чтобы не попасть под призыв. Переезд, особенно такой экстренный, требует больших ресурсов — не у всех есть возможность воссоединиться с членами семьи в безопасном месте. Поговорили с Кристиной и Мишей — парой, которая вынуждена поддерживать брак на расстоянии.

 Кажется, с 24 февраля не отпускало чувство страха и тревоги. Друзья разъехались, работы стало в два раза меньше, планы на будущее пошатнулись — его у нас, по сути, украли.

Мы хотели уехать с первого дня военных действий и обсуждали возможные варианты. Но не могли бросить работу, привычный уклад жизни, родителей. Сначала думали, что будем жить на две страны. Планировали переезд в Германию, потому что у семьи мужа есть там жильё. Европейские чиновники заявляли, что они готовы лояльно отнестись к россиянам, которые бегут от войны, но всё это херня. В отказе в визе нам так и написали: «Мы не уверены, что вы вернётесь в Россию». Так и жили до сентября в надежде, что это когда-нибудь закончится.

О том, что будет мобилизация, мы узнали, когда были в отпуске — через пару дней должны были возвращаться в Москву. Я предлагала Мише на пересадке в Дубае полететь не домой, а в Ереван, где было много наших друзей. Но он отказался — не хотел отпускать меня одну.

21 сентября я рыдала весь день. Мне было очень страшно, в голове бесконечно менялись картинки: вот мы прилетаем в московский аэропорт, на паспортном контроле его задерживают, везут в военкомат. Вот отправляют в чужую страну «родину защищать». Если 24 февраля украли будущее у нашей страны, то 21 сентября — лично у моей семьи. Когда мы вернулись в Москву, я настаивала на Мишином отъезде как можно скорее. Он не служил в армии, и у него не было военной кафедры, но мы же все всё понимаем.

Долго обсуждали, куда лучше уехать и что через какое-то время я к нему присоединюсь. Вариантов было немного, так как мы были ограничены отсутствием шенгенской визы. В итоге 10 октября Миша уехал в Казахстан. На тот момент туда были не такие дорогие билеты, и мы рассчитывали, что найдётся жильё не за огромные деньги. Но нет — убитые квартиры за 5 тысяч рублей в день. За месяц в Казахстане мы потратили около 4 тысяч евро на жильё, билеты и так далее. Но Казахстан всё равно супер.

Так вышло, что к отъезду мы особо не готовились. Просто в один день я сказала Мише искать билеты. Вечером мы их купили, а утром взорвали Крымский мост. Я жутко перепугалась, думала, что теперь всё — границы закроют и никуда он не поедет.

В день, когда он уезжал, я держалась как только могла, чтобы не разрыдаться, не броситься ему в ноги и не умолять остаться. Я знала, что одна моя слеза заставит его забить хер на всё и остаться дома. Отыгрывала спокойствие, пока он не прошёл российскую границу в аэропорту. В такси на обратном пути уже дала волю слезам, но ему не говорила, как я на самом деле переживаю. И до сих пор стараюсь не говорить, потому что ему вдали от дома ещё тяжелее и он очень хочет вернуться.

Самое тяжёлое в этом, что вы не знаете, когда встретитесь, невозможно запланировать ничего даже на неделю вперёд. Но время летит очень быстро, меня это даже пугает. Прошло целых два месяца, а для меня как будто две недели. Скорее всего, я просто в какой-то момент перестала считать дни.

Во вторую неделю разлуки я рыдала каждый день, мне было очень тяжело. Мы говорили по видеосвязи с утра до вечера, и под конец я уже не могла сдерживать эмоции. Было сложно вообще всё: просыпаться и засыпать одной, есть, пить, дышать. Я похудела на шесть килограмм, и у меня выпала половина волос с головы.

Сейчас я уже меньше плачу, скорее тихо тоскую. Но от самой разлуки в меньшей степени — мы взрослые занятые люди, могли бы спокойно прожить пару месяцев на расстоянии. Просто ты не знаешь, на сколько они затянутся. Вы встретитесь на несколько дней, а что потом? Опять бесконечные «пару месяцев»?

Не могу сказать, что мне сложно даётся поддерживать отношения на расстоянии, но я бесконечно скучаю по нашей ежедневной рутине: красивые завтраки, просмотр любимого сериала, обсуждение тиктоков перед сном. Без Миши она стала мне абсолютно неинтересна. Чтобы справиться с разлукой, я загружаю себя работой — даже перегружаю. Живу на автопилоте, наверное, ещё поэтому время летит быстро. Больше всего ненавижу, когда у Миши плохо работает связь и мы не можем нормально поговорить с видео.

У меня нет сомнений, что мы сохраним отношения. Люди, которые нас хорошо знают, очень удивляются, что мы вообще решили разъехаться, мы самые настоящие попугаи-неразлучники. Сегодня мы просто в разных точках мира — многие сталкиваются с ситуациями и посерьёзнее. Но опять же мы 25 часов в сутки на связи. Мои чувства к Мише стали только сильнее и крепче, я как будто каждый день влюбляюсь в него заново. Как в той цитате из «Гарри Поттера»: счастье можно найти даже в тёмные времена, если не забывать обращаться к свету.

Планируем воссоединиться в ближайшее время, но пока непонятно, на чьей территории. Миша очень хочет в Москву. Я боюсь.

 24 февраля и в последующие дни у меня постоянно было чувство тревоги. Слышал самолёт в небе и думал: «Ну всё, война здесь, нам п*****». Но постепенно это прошло, вернулся к обычной жизни. Мыслей об отъезде не было вообще, я даже немного саркастически относился к тем, кто в срочном порядке решил валить из страны. Одним из таких был мой старший брат, который попал в первую волну пробок на границе. А я думал: «Ради чего это?»

День объявления мобилизации у меня на отдельной полочке воспоминаний. Мы с женой были в долгожданном отпуске, долго на него копили и мечтали о нём. До возвращения оставалось три-четыре дня, я после завтрака, уже выпил. Отличная погода, жарко, плаваю в бассейне и думаю: «Как же хорошо жить, и как мне повезло». Ложусь на лежак, и в этот момент Кристина говорит: «Ну всё, п******, Путин мобилизацию объявил». Мы сразу начали придумывать опровержения: может, это утка, не может такого быть. Естественно, отпуск закончился ужасно — хотелось забиться в угол и исчезнуть.

Мне было сложно решиться на отъезд. Кристина уговаривала остаться в Дубае и не возвращаться в Москву, но я так не мог — нужно ведь хотя бы сделать всевозможные доверенности на неё, дел было полно. Как же я боялся, что меня заберут прямо на границе. Хотя я ограниченно годен и срочную службу не проходил по состоянию здоровья, далеко не выдуманному.

Две недели раздумий, сомнений, страхов — и я взял билет в Алматы на 10 октября. Там было несколько приятелей, и я заочно любил Казахстан. В день вылета мы попрощались очень сухо, о чём договорились заранее, — я очень горжусь Кристиной за то, что она выстояла и не дала волю эмоциям. А договорились мы так потому, что были наслышаны о сотрудниках разных ведомств, которые гуляют по аэропорту и наблюдают за теми, кто улетает. Лишних вопросов не хотели, я как бы улетал по работе на пару дней — слёзы и рыдания были бы неуместными.

Я комфортно долетел на самолёте, так как уже был далеко не пик эмиграции, билеты стоили человеческих денег. В Алматы прожил ровно месяц, после чего через Стамбул улетел в Болгарию — занимаюсь тут документами для переезда, тоже уже где-то месяц.

В первую неделю я не мог смотреть в зеркало, потому что тогда осознавал что всё происходящее реально. Что я правда бросил жену, дом, работу. Потом стало полегче: иногда я общался с людьми, которые уехали раньше, и с местными ребятами, это помогало.

Не знаю, что такое «отношения на расстоянии» и как их поддерживать, потому что у нас не отношения — мы две половинки одного целого. Как бы ужасно ни звучало. И всё, что мы делаем, — это находимся в ожидании воссоединения. Мы общаемся каждый день: созваниваемся по видеосвязи, обсуждаем, какие у кого планы на день, кидаем друг другу смешные рилсы, а потом смотрим их вместе через звонок в инстаграме (соцсеть принадлежит компании Meta, которую в России считают экстремистской и запрещают. — Прим. ред.). Вроде бы всё как раньше, но совсем иначе. Труднее всего мне даётся осознание, что все мои дела свалились на Кристину. Я всегда старался помогать ей с её делами, а сейчас не просто не могу, но и свои повесил.

Я уверен, что мы сможем сохранить отношения и не разлюбим друг друга, даже если больше никогда не увидимся. Но сейчас я пришёл к тому, что мне важнее быть с ней, чем собственная безопасность. Даже под страхом смерти. Планирую вернуться на время в Москву — это нужно для переезда в другую страну, а заодно закрою несколько вопросов по работе и приведу здоровье в порядок. Дальше будет понятно, что делать. А может, и нет.

ФОТОГРАФИИ: Redumbrella — stock.adobe.com, chalyshevae — stock.adobe.com, cottonbro studio — Pexels (1, 2)