С двух сторон«Свет, ты чё, очумела?»: История дружбы длиной в десятилетия

текст: Алиса Попова

Фотографии: Екатерина Старостина

 С Людмилой мы работали вместе сорок пять лет. Сначала в одном детском саду, а потом начальство предложило мне открыть другой. Я сказала: «Одна — ни за что. А единственная, кому я доверяю, это Людмила Петухова».

Мы подружились сразу — я же вижу, на кого можно положиться. Ответственность для меня самое важное. Если я не сплю до двух часов ночи, потому что нужно встретить машины с мебелью для сада, она тоже не спит. Утренники пройдут, мы их обсуждаем. Обо всех тонкостях работы говорили. Она делает шикарные торты, всегда позовёт на чай. А однажды мы даже умудрились приготовить юбилей на восемьдесят пять человек! Ни склок не было, ни ругани. А если повздорим, то всё решим за чаем. Однажды нам не платили зарплату полгода, но мы всё равно работали. Ни дня не пропустили. Мы справились, потому что у обеих работали мужья. А сейчас у Люды нет мужа, у меня нет мужа. Всё делим пополам. И горе, и радость, и последнюю горбушку хлеба.

В нашем детском саду умирала заведующая. У меня была путёвка, но она не хотела отпускать — кто же её похоронит. Я полностью положилась на Люду; сказала заведующей, что отдам её в надёжные руки. Людочка собрала девчонок, пять человек. Они всё сделали: и проводили в последний путь, и стол накрыли. Я доверяла им как себе. А когда у Люды муж умер, я организовывала похороны.

Недавно, правда, случился конфликт. Я взяла под крыло Свету. Она снимала квартиру этажом ниже в том же доме, что и я. Мы встретились в подъезде, Света предложила дойти вместе до метро. Прикипели друг к другу сразу. Летом ей некуда было ехать: дочь, зять и внучка заболели. Я спросила у Люды, можем ли мы со Светой поехать к ней на дачу, она разрешила. А когда мы уже были там, начала говорить, что сейчас сын приедет косить траву. Намекала, что нам нужно уехать. Света очень дипломатичная — ничью сторону выбирать не будет. Даже в этом конфликте. С Людой мы помирились, когда она пригласила меня на день ангела, но больше я на дачу не езжу. Думаю, она понимает почему. Я Козерог, а Козерога обижать нельзя. Правда, с ремонтом всё равно ей помогала. В течение трёх с половиной месяцев приезжала к восьми утра и уезжала в одиннадцать вечера, выносила мусор после рабочих, контролировала. А как по-другому?

Однажды нам не платили зарплату полгода, но мы всё равно работали. Ни дня не пропустили. Мы справились, потому что у обеих работали мужья. А сейчас у Люды нет мужа, у меня нет мужа. Всё делим пополам. И горе, и радость, и последнюю горбушку хлеба

Я спрашивала у Люды, почему она не обратится в благотворительный фонд, а она говорит: «Мне неудобно». Попросила меня приехать к ней, когда будут волонтёры. Мы вообще такие — нам всегда неловко помощь принимать. Света то же самое. Кошмар! Но в итоге уговорила их, сказала, что некрасиво отказываться, когда предлагают. Послушались. Я так просто не сдаюсь. У нас на районе закрывали медсанчасть, я даже до администрации президента дошла, чтобы этого не случилось. Её в итоге всё равно сровняли с землёй, передали под реновацию — Людка ездила недавно, узнавала. Но я не могла пройти мимо.

Света может мне позвонить и сказать: «Галя, ты не голодная?» Я отвечаю: «Свет, ты чё, очумела?» Но она настаивает, что много приготовила. Я беру чай и пачку сигарет — знаю, какие она курит, приезжаю, а она: «Галя, ну зачем, у тебя и так денег нет, а ты мне сигареты покупаешь». А я говорю: «Не хочешь, чтоб покупала, бросай курить». Так и живём. У Светы проблемы с сахаром в крови. Однажды её дочь уезжала и боялась оставлять маму одну. Мы с моей мамой (тогда ещё была жива) перевезли Свету к себе, все новогодние праздники жили вместе. Она приготовит, я накрою на стол. Потом, правда, всё равно лезет мыть посуду, но я говорю: «Иди лучше с Маней (мы так мою маму называли) поговори». Её внучка тоже нас очень полюбила, благодарила потом. Но о чём тут благодарить? Как я могу её бросить? Со Светой и Людой у меня отношения лучше, чем с родным братом. У Светы сложный сын, может нагрубить. Я всегда встаю на её защиту, оберегаю. Он звонит, только когда что-то надо. Ругаю, если она идёт на поводу. Прошу хотя бы самой не звонить ему. Иногда слушает, тогда горжусь.

Моя мама была военной и невероятно открытым человеком. Как-то собрала у себя в однушке на праздник двадцать человек. Спали на диване, на детской кроватке, кресле, полу, балконе. Спрашиваю: «Как ты всех уместила?» А она: «Дочка, в тесноте — не в обиде». Целая радиорота разместилась. На балконе готовили плов на всех. В общем, интересно жили. И я пошла по её стопам: собрала коллектив в восемьдесят пять человек. У нас всегда было принято: пришёл человек — нужно накормить, напоить чаем. С воспитанниками тоже были замечательные отношения. Один из них, Саша, как-то приехал меня навестить, когда уже вырос. Увидел кнопочный телефон и говорит: «Ты как по клавишам попадаешь, маленькие ведь». Уехал, через час возвращается и привозит коробку с новым телефоном. Уж как я не отказывалась, он убедил. Сказал, на память дарит. Через месяц мне звонит его жена: «Саши больше нет». В семь утра, как сейчас помню. У меня сильный характер, но на похороны я не пришла. Папа привёл ко мне Сашу в два с половиной года, и у нас сразу возникла связь. Помню, как он прижимался, говорил: «Галина Тимофеевна, я вас так люблю». А я прячу его под пальто, обнимаю крепко. Я бы не смогла увидеть его в гробу.

 Мой сын ходил в детский сад где работала Галина Тимофеевна. Я окончила педучилище, но сначала работала в другом саду. Как-то разговорилась с заведующей, и она предложила мне должность. Галя там была заводилой, профсоюзным деятелем. Молодая, зажигательная! Я в то время очень увлекалась выпечкой, на каждый праздник старалась всех угостить. На работе иногда разыгрывались талоны на какие-то вещи: пальто, технику. И когда разыгрывали миксер, Галина встала и говорит: «У нас есть молодой специалист Людмила Евгеньевна, она так любит готовить, давайте ей подарим». Может, кто и возражал, но против неё не попрёшь. Высказалась за меня, а я человек благодарный — мне сделают немножко, я отдам намного больше.

Летом сад выезжал на дачу, Галина Тимофеевна предложила мне тоже поехать. Там мы и сблизились: первый год, второй — и так лет восемь. Когда сын пошёл в школу, у меня не было возможности даже стол ему поставить. Мы с мужем жили с его разведёнными братьями у свекрови и свёкра. Жить было невозможно, я всё время плакала. В детский сад ходила девочка, у которой дедушка был директором социальной службы. Когда он хотел забрать её хотя бы на денёк с дачи, она протестовала, не хотела уезжать от нас. Закончился летний период, и он спросил: «Чем я могу вас отблагодарить за такое отношение к детям?» Галина Тимофеевна ответила: «Людмиле Евгеньевне негде жить, сыну надо в школу, а у неё такая обстановка плохая».

Вернулись с дачи, как будто всё забылось. Я говорю: «Да мне неудобно просить, не могу». А она: «Ничего не неудобно, пошли». Пока я не познакомилась с Галиной Тимофеевной, я была очень скромной. Очень. Тихий, спокойный воспитатель, который знает только свою работу. Мы пришли к нему в отдел, а его всё нет, ждали три часа. «Галя, пойдём, он уже не придёт». — «Нет, сиди». Дождались, вспомнил нас. Меня отправили смотреть коммунальные квартиры. Дореволюционные здания, бараки, в которые всех переселяли. Ужас! Провода, чернота, грязь. Вернулась обратно. Сначала уговаривали, мол, будет своя комната, но я ни в какую. Дали вторую смотровую. Подхожу, а там замки выломаны, дверь изуродована. Из соседней квартиры выходит женщина, говорит: «Дочка, ты чего туда? Милая, уходи отсюда, здесь алкаши живут». Опять возвращаюсь со слезами. Уже другая женщина подключилась, нашла третий вариант. Приходим в трёхкомнатную квартиру. Комната девятнадцать метров, чистенько, уютно, так хорошо! Соседка — врач скорой помощи. Я сразу поняла, что мы уживёмся. Въехали, сделали ремонт, купили два кресла и столик, родители воспитанников помогли донести. Получила квартиру благодаря настойчивости Галины Тимофеевны. Она всего добивается! До сих пор такая. Мне где откажут, она сразу звонит: «Мы же с Людмилой сорок пять лет отработали, ну как же!» Я тоже ей никогда не откажу. Если что и не хочу делать, сразу вспоминаю, сколько хорошего у нас с ней было. Влюблялись, ездили отдыхать, помогали, устраивали юбилеи! Денег не давали, приносили своё. Я пекла. Нам охотно помогали, мы никого не заставляли: всё шло от души. А как мы открывали сад! Отвечали за всё. Время такое было: гайку без присмотра оставишь — и то возьмут. Когда Галя меня выбрала, я не понимала, почему именно я. Говорила: «Не выдержу», а она: «Выдержишь, выдержишь».

Мы никогда не говорили про детей плохого, никого не называли «невменяемым». Чем тяжелее ребёнок, тем он интереснее. Благодарнее. Его погладь по голове — сразу прижмётся. Я всегда находила, за что похвалить. Обязательно скажу: «Вы посмотрите, как Сашка играет в футбол!» И он уже рад, голову вверх! Учила не драться, уважать друг друга. Мы же все — люди — одинаковые. Никто не имеет права обижать. Я всего добивалась лаской. Правильно говорят: сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя. Повзрослевшие воспитанники приводили уже своих детей. Всегда помогали нам, можно было даже не просить. А какие у нас были праздники! Ставили «Щелкунчика», шили костюмы, дети выступали в ДК со сцены. Кадриль танцевали! Я всегда ходила посмотреть, даже если не моя группа. Сад — мой дом. Открывала калитку и забывала обо всём. Часто работала в две смены, а потом оставалась полы помыть, убраться. Даже если без сил. Перед родителями ведь неудобно. Во всех садах была текучка, потому что платили мало. А у нас оставались, потому что такая домашняя атмосфера была! Когда наш сад отдали и я устроилась в другой, просто слезами обливалась. Всё не то. Галина Тимофеевна в одном саду работала всю жизнь, не смогла уйти в другой. А мне пришлось. Надо было зарабатывать.

Получила квартиру благодаря настойчивости Галины Тимофеевны. Она всего добивается! До сих пор такая. Мне где откажут, она сразу звонит: «Мы же с Людмилой сорок пять лет отработали, ну как же!»  

Рядом с летней дачей был лагерь, мы с Галиной Тимофеевной ходили туда на дискотеки. Водили детей смотреть, как взрослые занимаются в кружках: лепят, выжигают, шьют. Дети очень ждали День Нептуна, а мы смотрели в первых рядах. Были прям элитные, потому что директор лагеря отдал совсем маленького внука в нашу группу, и двух годиков не было. Мы его носили на руках. Он мне вечно теребил мочку уха и однажды случайно отстегнул золотую серёжку, потерялась. Но это память. Я из второй сделала кулончик, до сих пор ношу.

Мы всё знаем друг о друге. Даже то, что семье не расскажешь. Были этим летом на даче, я только хочу сказать: «Галь, дай рукавичку», — а она уже даёт. Только собираюсь взять половник — уже даёт. Просто на одной волне! Такой человек, как она, рождается один на тысячу. Она всем помогает. Ездили на экскурсию на пароходе, так она и туда всех протащила: кто знакомый, кто с завода. Всеми интересуется. В автобусе мужчина рядом сидит, так она обязательно скажет: «Как вы хорошо выглядите, какая причёска!» Всегда обратит внимание. Вся в этом! Открытость на тысячу процентов. Удивляюсь: «Я совсем другая, почему рядом с ней именно я?» Называем друг друга двоюродными сёстрами.

Иногда мы не разговаривали. Немножко. Галя всё делает по-своему. Я говорю, например: «Галь, ты приболела, нужно уехать с дачи». А она: «Нет, не поеду» Но больших ссор не было. Всегда делали шаг навстречу, настолько привыкли уже. Через Галю подружились со Светланой Кузьминичной. Она так мне понравилась сразу. Доброжелательная, внимательная, выслушает, посоветует. У неё сахарный диабет, у меня тоже. Света плохо себя чувствовала, но всё равно говорила: «Как только станет получше, приду к тебе, сделаю шторы». Они пришли с Галей, всё отмерили линейкой, она подшила. Очень помогла мне с ремонтом! И Галька здесь была от зари до зари. Не бросила. А я после ковида, без них бы не справилась. Света каждый день спрашивает, как я себя чувствую. Говорит следить за сахаром — она несколько раз была в коме. Знает, что это такое. Учит, как правильно питаться. Внучка у неё тоже замечательная, ласковая. Моя не такая: любит меня, но лишних слов не говорит.

Галя вообще не изменилась за эти годы. Такая же активная, много двигается, везде ходит. Со всеми находит общий язык. Если бы я в своё время её не встретила, была бы другим человеком. Скромным, ничего не достигающим. Одиноким. Сидела бы на лавке и ждала, когда умру. Я не лентяйка, могу и через силу делать, но без таких друзей не смогла бы. У Гали жалость ко всем. Дня не проходит, чтобы она кому-то не помогла. Увидела в подъезде пьяного соседа, лежал на полу. Она его поднять не может, поэтому сидит всю ночь. Сторожит. Не уходила, пока жена не пришла. Не может бросить даже чужого человека, что уж говорить о близких! И для сада Галя сделала невероятно много. У нас даже колонки и микрофон были! Отдельное маленькое государство, где всё делается для детей. Санаторий! Сад сначала продали частникам, а потом вернули городу. Но в каком состоянии! Уже не было ни костюмов, ни праздничных декораций, ничего. Растащили всё, что можно. Когда мы ещё работали, директор частного сада открыла у нас одну группу. Помню, я собрала коробку со старыми поломанными игрушками, она подходит и спрашивает: «Можно я заберу? Дети всё равно сломают». Я отдала, конечно, но что это за отношение? Мы всё берегли. Если научить ребёнка беречь, он в жизни не сломает игрушку. А если она надоела, убери на время в кладовку. Достанешь через месяц — будут рады как новой. К каждому находили подход. Главное — воспитывать доброту и отзывчивость, показывать своим примером.

 Мы с Галиной Тимофеевной жили в одном доме. Встретились на лестничной клетке, познакомились и вот дружим уже десять лет. Сразу возникли близкие отношения. Так как я приехала из Армении, здесь у меня довольно ограниченный круг общения. Все мои приятельницы — это подруги Гали.

Галя такая — всем помогает, и я тоже стараюсь. На днях передала ей вещи, чтобы она отнесла нуждающимся. На улицу я почти не выхожу, только с собакой гулять. Близкие не выпускают, боятся, что я заболею, так как у меня и так много проблем со здоровьем: сахарный диабет, остеопороз, глухота. Общаемся в основном по телефону. У Гали тоже много болячек. Каждый день напоминаю одевать маску и перчатки, пересылаю данные по количеству заболевших, но она такая активная, разве удержишь? Очень благодарна ей, что связала меня с «Помощью», сама я бы никогда не обратилась.

Галя очень властная дама, она всю жизнь работала с детьми и сохранила приказной тон. Но и я довольно независимая. Если мы где и громко поговорим, то потом всё равно перезваниваем, миримся. Больших конфликтов у нас никогда не было. Как ни крути, она замечательный человек — помогает, даже если не просят. Люся Петухова совсем другая. Нерешительная, осторожная. Сын у неё живёт далеко, муж умер, фактически общается только с внучкой, которая учится в одиннадцатом классе, — я нашла ей репетитора по математике. Я видела, в каком Люся состоянии, и отправила её проверять сахар. В итоге на диабете и сблизились — консультирую, как правильно питаться. Правда, слушается не всегда. Сейчас уехала на дачу и давай убираться, я говорю: «Люся, нельзя такие нагрузки!» Но дети ей не очень помогают, так что приходится самой. Мы как-то все друг друга уравновешиваем.

Я сломала руку в двух местах, а мои родные должны были улетать в Ереван. Внучка боялась оставлять меня одну, но Галина Тимофеевна вызвалась: «Езжай, всё будет хорошо»

Во время пандемии, когда все мои родные заболели, мы с Галиной Тимофеевной жили у Люси на даче. Туда должен был приехать её сын покосить траву. Мне на тот момент родственники нашли более благоустроенный дом, как раз собирались забрать. А Галя надорвала спину и сказала, что никуда не поедет: «У меня холодильник не работает, что я буду дома одна делать». Она меня приютила, по сути, понятное дело, я без неё не могу уехать Особенно когда она в таком положении. Разругались в пух и прах. Уговаривала её три дня. Хотели забрать к моим знакомым в дом, но она принципиальная: «Нет, останусь одна». Мы с ней друг друга стоим — обе упёртые.

У моего сына была бойцовая собака, нашёл её возле МКАДа. Стояла привязанной час, другой. Он понял, что за ней не придут, и забрал. Позже нашёл хозяина по интернету и выкупил. Оказалось, что собака раньше участвовала в боях, но заболела, и хозяин её бросил. Такой преданный питбуль был: сын уходил на работу, собака срывала куртку, ложилась около двери и не двигалась, пока он не вернётся. Позже сын женился, а собаку куда? Галя её пристроила соседям напротив — и здесь мне помогла! Когда собака умерла, оплакивали всем домом. Такой умный пёс был. Послушный, преданный, красивый.

Я сломала руку в двух местах, а мои родные должны были улетать в Ереван. Внучка боялась оставлять меня одну, но Галина Тимофеевна вызвалась: «Езжай, всё будет хорошо». И она пришла ко мне на Новый год, привела свою девяностопятилетнюю маму! Мама тоже потрясающая. Прошла войну, вся грудь в орденах. Мы провели вместе все праздники. Разве такое можно забыть? Галя у меня единственная такая подруга. Разделяет все мои болячки, переживания. Всё можем обсудить. Думаю, доверие и есть залог крепкой дружбы.

Благодарим проект «Помощь» за содействие в поиске героинь