ПутешествияНачать с нуля: Как я переехала в Аргентину учиться живописи
Елизавета Калашникова о жизни в Сантьяго и Буэнос-Айресе
Интервью: Екатерина Базанова
В Буэнос-Айрес в мае 2016 года меня привела мечта, к которой в Москве много лет я не решалась подступиться, — отучиться на факультете изобразительного искусства и стать художницей. Мне хотелось этого ещё в старшей школе, но все вокруг отговаривали: «С чего решила, что у тебя вообще есть талант? Ты представляешь, как туда тяжело поступить? Это несерьёзно!» Сама я не была уверена в собственных силах, поэтому решила, что даже пробовать не стоит. Поступила и окончила Московский государственный машиностроительный университет по специальности «стандартизация, метрология и сертификация». На парах откровенно страдала: высшая математика была для меня хуже любого ночного кошмара, и диплом инженера дался адским трудом. Время от времени я ходила в разные кружки живописи, но не позволяла себе даже мысли о том, что когда-нибудь смогу заняться этим всерьёз.
После университета я устроилась на работу по специальности в НИИ: стабильность, хорошая зарплата, отличный коллектив. Но это была тоска: договоры, счета-фактуры, миллион бумажек. У меня не было ни малейшего представления, как во всём этом можно развиваться. К чему стремиться? Я чувствовала себя не на своём месте, а настоящая интересная жизнь проходила где-то рядом. Тогда я встречалась с американцем, который работал в Москве преподавателем английского. Это был его стиль жизни: путешествовать по миру и не задерживаться в стране больше двух-трёх лет. До России он преподавал в Южной Корее и Украине. Когда Дэвид попросил меня уволиться и уехать в Чили, где ему предложили контракт, я легко согласилась.
Чили зовёт
Я собрала вещи, сдала свою однушку на окраине Москвы и в апреле 2014 года улетела в Сантьяго. Ни в Чили, ни в других странах Латинской Америки я до этого никогда не была. План был такой: Дэвид работает, а я пока живу на деньги от аренды и учу испанский — из иностранных языков в запасе у меня были свободный английский и средний немецкий.
Жизнь в Сантьяго была совсем не похожа на московскую. Заснеженные Анды на горизонте, съёмная квартира в высотном здании с панорамными окнами, выходные на берегу Тихого океана, новые знакомые. Звучит почти сказочно, но всё это не смогло спасти наши давшие трещину отношения, и спустя несколько месяцев я ушла от Дэвида. К тому моменту курс рубля рухнул вдвое. Чтобы выжить, нашла работу в ирландском баре, а потом на ресепшене хостела.
Через год в Чили за бокалом карменера я честно спросила себя, действительно ли мне здесь так нравится, чтобы начинать долгую и изматывающую процедуру легализации, пытаться подтвердить университетский диплом и искать серьёзную работу. Хочу ли я остаться жить в Сантьяго? Ответ был отрицательным. Безусловно, я получила интересный и незабываемый опыт, но пришло время уезжать. Попутешествовав немного по соседним странам, летом 2015 года я вернулась в Москву.
Это было время надежд. Я мечтала начать всё с нуля в родном городе и найти новую классную работу — хотелось чего-то связанного с IT или иностранными языками. Я была готова на испытательный срок, я была готова учиться, но момент был так себе: компании ещё не отошли от декабрьского обвала рубля. Мне катастрофически не везло. Собеседования заканчивались классическим «мы вам перезвоним». Я постепенно снизила планку и в итоге устроилась в колл-центр известного пятизвёздочного отеля. Как временный вариант — совсем неплохо. Проблема в том, что через девять месяцев ничего не изменилось. Тогда я уволилась и взяла тайм-аут. Думать о планах на будущее улетела в столицу Колумбии Боготу — там жил знакомый, который давно звал в гости. У меня был обратный билет в Россию, но я его так и не использовала: после двух месяцев в Колумбии и нескольких недель в Эквадоре желания вернуться в Москву у меня так и не возникло. А в голову всё чаще приходила мысль рвануть в Буэнос-Айрес.
Учёба в Аргентине
Аргентина из всех стран Южной Америки (а я к тому моменту, кроме Чили, Колумбии и Эквадора, побывала в Перу, Боливии и Уругвае) больше других похожа на Европу — но это не самое важное. В Аргентине хорошее высшее образование, доступное и бесплатное в государственных вузах для всех, включая иностранцев. Старейший университет Буэнос-Айреса, UBA, например, по итогам QS World University Rankings — 2017, вошёл в сотню лучших учебных заведений планеты — единственный испаноязычный в этом списке. Поэтому здесь толпы студентов из других стран континента.
Ничего похожего на российские вступительные экзамены в Аргентине нет — они считаются дискриминацией. В частных университетах учиться легче, в государственных посложнее, но система поступления одна и та же: пришёл, принёс школьный аттестат — зачислен. По итогам сессий никого не выгоняют, но на пересдачу будут отправлять до того момента, пока не выучишь. О том, чтобы проплатить экзамены, здесь и не слышали. Многие аргентинцы учатся в университетах лет по десять: отчисляются, восстанавливаются, переходят на другой факультет. Призыв в армию отменили ещё в восьмидесятых годах прошлого века, так что в итоге до диплома доходят те, кто действительно учился и овладел профессией. Осознание того, что ты можешь бесплатно попробовать осуществить мечту и тебя не будут при этом постоянно запугивать проваленной сессией, успокаивает и вдохновляет.
Мне двадцать семь лет. Если бы я сейчас поступила на дневное отделение российского вуза, точно была бы старше большинства однокурсников. Учиться в моём возрасте вроде как уже поздно. В Аргентине, к счастью, с этим намного проще. Здесь не так страшно начинать с нуля что-то кардинально новое, когда тебе уже давно не восемнадцать. И я решилась попробовать свои силы в живописи.
Для иностранцев есть только одна сложность с поступлением. Из-за большой разницы в школьных программах нужно пересдать четыре предмета: аргентинскую географию, историю, обществознание и испанский язык с литературой. Тебе дают список вопросов и прикрепляют к одной из школ. На подготовку и экзамены у меня ушло около четырёх месяцев. Литературу я сдала только со второго раза, поэтому опоздала с подачей документов в государственный Национальный университет искусства. Буду поступать туда в следующем году, а пока временно, ради студенческой визы, учусь в платном частном университете на той же специальности. Получается где-то восемнадцать тысяч рублей в месяц. Хожу на пары, нагруженная листами, глиной, красками, кисточками, растворителем, и чувствую себя счастливой. Не могу с уверенностью сказать, есть ли у меня талант и суждено ли мне стать великой художницей, но точно знаю, что живопись — это именно то, чем я хочу заниматься.
Буэнос-Айрес
Два самых больших преимущества Буэнос-Айреса — возможность жить в хорошем районе недалеко от центра за вменяемые деньги и вести супернасыщенную культурную жизнь, не тратя при этом ни песо. Все национальные музеи бесплатные, как и многие выставки, концерты и экскурсии. Что касается личной жизни, то её, кажется, здесь наладить несколько легче, чем в Москве. Аргентинцы хоть и довольно инфантильны, по моему опыту, но активны — не ждут, пока девушки их завоюют, и менее требовательны. Никто из моих ровесниц-аргентинок не зациклен на профессиональном маникюре, шпильках, укладках, макияже. Я много хожу на свидания с помощью приложений типа тиндера и чувствую намного больше внимания, чем в Москве.
Это были плюсы местной жизни, а один из главных минусов — сорокапроцентная годовая инфляция. Ценники в супермаркетах меняются пару раз в месяц. Кроме того, пошлины на импорт огромные, поэтому цены на одежду, косметику и технику при пересечении границы вырастают в два-три раза. В Аргентину можно отправлять шопоголиков на реабилитацию: выбор маленький, всё дорого. Купить хорошие джинсы, тональный крем или телефон за нормальные деньги — проблема. Привыкаешь обходиться минимумом вещей и вспоминаешь о советском «не купить, а достать»: если кто-нибудь из местных летит в США или Европу, друзья и родственники обязательно заказывают ему целый список вещей, даже если придётся оплатить перевес.
В аргентинцах меня до сих пор искренне удивляет железобетонная вера в себя и бездонный оптимизм. Каждая девушка считает себя принцессой, звездой, королевой красоты. Ни один из моих однокурсников ни секунды не сомневается в том, что станет знаменитым, великим и войдёт в историю. Многих тридцатилетних продолжают содержать родители, но они при этом не чувствуют себя неудачниками — наоборот, верят, что через годик-другой волшебным образом достигнут невероятных карьерных высот и разбогатеют. Ещё меня иногда смущает повышенная социальная активность аргентинцев. Они обожают собираться компаниями, часто приглашают в гости малознакомых людей, и ещё здесь бешеной популярностью пользуются общие чаты в WhatsApp: семейный чат, чат для однокурсников, коллег, соседей, бывших одноклассников по начальной школе и игроков футбольной команды. И это вроде как хорошо, но иногда так хочется тихо посидеть в уголке, чтобы никто не трогал и не спрашивал в тысячный раз, круглый ли год в России холодно.
Мои планы на будущее пока выглядят так: я учусь живописи в Буэнос-Айресе и обязательно воспользуюсь возможностью поехать куда-нибудь по обмену. Участвую в студенческих выставках, ярмарках, фестивалях, где показываю свои работы и обзавожусь контактами в мире искусства. А через пять лет, когда у меня на руках будет диплом, приму решение — оставаться в Аргентине или искать счастья в другой стране. Не исключаю того, что вернусь в Москву.
Фотографии: sassenfeld – stock.adobe.com (1, 2)
