ПутешествияВечеринки, криминал
и конкурсы красоты:
Как я уехала в Венесуэлу
Лилия Абдулбадыгова о плюсах и минусах жизни в одной из самых опасных стран мира
Интервью: Екатерина Базанова
Третье место в топе самых опасных стран; бедность, преступность, народные волнения; самая высокая инфляция в мире — в новостях о Венесуэле редко рассказывают что-то хорошее, а я, несмотря ни на что, очень скучаю по этой стране и в скором времени планирую туда вернуться. По профессии я преподавательница иностранного языка, но последние пять лет проработала военной переводчицей в Венесуэле, а в родной Казани бывала лишь наездами.
Из Казани в Каракас
Когда в 2007 году я оканчивала педагогический университет, ничто не предвещало, что испанский, который был у нас вторым иностранным, вообще когда-нибудь пригодится мне в жизни. Получив диплом, я устроилась в школу учительницей английского, параллельно преподавала на курсах и занималась репетиторством. И вот в один прекрасный день подруга предложила подработку: оказалось, что в Казань в рамках военно-технического сотрудничества прилетела делегация венесуэльцев. Их поселили в гостинице, директор которой срочно искал переводчика, чтобы общаться с иностранными гостями — я сразу согласилась. Так случилось, что уже в 2010 году меня позвали переводить занятия для латиноамериканских студентов в Казанское высшее артиллерийское училище, а потом предложили ехать по контракту в Венесуэлу. Правительство тогдашнего президента страны Уго Чавеса заключило с Россией целую серию контрактов на поставку оружия и военной техники.
В мае 2011 года я первый раз в жизни полетела в Каракас. До этого я была за границей всего пару раз, и то в Европе. Все знакомые венесуэльцы в Казани рассказывали мне, какая у них невероятно красивая страна, и я почувствовала себя почти обманутой, когда по пути из аэропорта в город увидела только обшарпанные серые здания с гирляндами белья и кучи мусора на обочине шоссе. Сомнения улетучились уже на следующее утро, когда мы отправились из столицы в Валенсию и я при свете дня увидела визитную карточку Каракаса Эль-Авилу — гору, которая отделяет мегаполис от Карибского моря и которую превратили в национальный парк.
Местные отличаются врождённым оптимизмом и даже в самые трудные моменты жизни, как говорит венесуэльская поговорка, предпочитают «смеяться, чтобы не плакать»
С понедельника по пятницу в Валенсии я с другими переводчиками работала в порту, где выгружали прибывшую из России технику, и в военной части. А в выходные мы исследовали местные пляжи с белоснежным песком и бирюзовой водой.
Первым сильным потрясением в незнакомой стране стала для меня местная манера вождения. Венесуэльцы, кажется, слишком внутренне свободны, чтобы заморачиваться по поводу правил дорожного движения. И чем дальше от Каракаса, тем выше градус свободы. Светофоры — лишь привычная часть уличных декораций, что-то вроде рождественских гирлянд. Проезжать на красный, особенно ближе к ночи, в порядке вещей. Пешеходы нисколько не лучше автомобилистов: они не ищут переходы и не ждут зелёного сигнала светофора, а просто, как шутит один венесуэльский комик, рисуют траекторию движения из пункта А в пункт В.
Ни на секунду нельзя забывать о мотоциклистах: это совершенно безбашенные водители, которые спокойно выезжают на встречку, гоняют по газонам, тротуарам и протискиваются между машинами. Их действительно много. В Каракасе, например, мототакси — один из самых популярных, дешёвых и быстрых видов общественного транспорта со своими официальными стоянками. Солидные офисные работники, в костюмах и при галстуках, объезжающие на мототакси утренние пробки, — это классика Каракаса.
Роскошные женщины
и громкие вечеринки
Из своей пятилетней командировки большую часть времени я прожила как раз в венесуэльской столице. Каракас для меня одновременно прекрасный и ужасный, но хорошо знакомый и нежно любимый. Во-первых, там самый приятный во всей стране климат: двенадцать месяцев в году комфортная летняя погода без удушливой жары днём и с приятным прохладным ветерком по вечерам. До Карибского моря рукой подать. Люди в большинстве своём доброжелательные и общительные — там очень легко быть собой во всех смыслах этого слова. Современные венесуэльцы, среди потомков которых, помимо испанцев и коренных жителей континента, числятся ещё африканцы, евреи, арабы, португальцы, итальянцы, немцы (список можно продолжать), на любые вопросы о происхождении отвечают так: «Все мы как кофе с молоком. Только в ком-то больше молока, а в ком-то — кофе». Что касается религии, то при абсолютном католическом большинстве никакого негатива в отношении других вероисповеданий я не встречала. Местные отличаются врождённым оптимизмом и даже в самые трудные моменты жизни, как говорит венесуэльская поговорка, предпочитают «смеяться, чтобы не плакать».
У венесуэльских мужчин слава самых галантных в Латинской Америке: они всегда придержат дверь, попросят разрешения пройти и уступят место в метро. Помню, ещё в самом начале моей карьеры переводчицы я как-то разговаривала с группой венесуэльцев и нечаянно уронила ручку — и тут десять мужчин одновременно нагнулись, чтобы эту ручку поднять. На тебя всё время обращают внимание: в Казани шортами никого не удивишь, а в Каракасе можно случайно остановить мусоровоз — помню, он встал посреди дороги и трое работников наперебой начали рассказывать, как я сногсшибательно выгляжу.
Вечеринка по-венесуэльски — это всегда громко, многолюдно и до утра. И если российское гостеприимство — это закормить, то венесуэльское — заболтать
Венесуэлки считаются самыми красивыми женщинами на континенте. Они семь раз за последние полвека выигрывали титул «Мисс Вселенная», поэтому конкурсы красоты там смотрят так же увлечённо, как чемпионат мира по футболу или финал бейсбольной лиги. Самыми привлекательными считаются обладательницы выдающихся форм, особенно попы — операции по увеличению ягодиц здесь очень популярны. И если в обычной жизни большинство венесуэлок предпочитает спортивный стиль, то на вечеринках демонстрируют себя во всей красе: обтягивающие платья, каблуки, яркий макияж.
Вечеринка по-венесуэльски — это всегда громко, многолюдно и до утра. Пьют чаще всего ром с колой и пиво. Танцы начинаются романтичной сальсой и заканчиваются жёстким реггетоном. Насчёт еды сильно не заморачиваются: как максимум вам предложат мясо и сосиски на гриле, но обычно ограничиваются несколькими закусками типа пирожков и орешков. И если российское гостеприимство — это закормить, то венесуэльское — заболтать. Наученная горьким опытом, на местные дни рождения я хожу, только плотно поужинав.
Преступность, инфляция и дефицит
При всей моей любви к Каракасу он остаётся самым опасным городом Западного полушария. Любой приличный дом или жилой комплекс в венесуэльской столице обнесён высоким забором и обмотан колючей проволокой под напряжением. Охранники, шлагбаумы, полиция и военные, патрулирующие улицы, — всё это не спасает от бешеной преступности. Воры атакуют, скрываются в трущобах и остаются безнаказанными. Это, к сожалению, там так же естественно, как хорошая погода и бирюзовый цвет Карибского моря.
Чтобы сделать свою жизнь в Венесуэле максимально безопасной и комфортной, нужно чётко соблюдать несколько правил. Во-первых, никогда не появляться на улице в золотых украшениях и дорогих часах: их постараются присвоить. Помню, как в первый раз стала свидетельницей такой атаки в центре Каракаса: я спускалась в метро, когда на мужчину в паре шагов от меня накинулся парень, швырнул его об стену и попытался сорвать с шеи цепочку. Никто вокруг не закричал и даже не попытался задержать вора. У всех был такой невозмутимый вид, как будто ничего и не случилось, и только у меня одной бешено колотилось сердце.
Носить с собой два мобильных телефона — один хороший, а другой максимально дешёвый — обычная венесуэльская практика. Дорогим смартфоном пользуются в закрытых и безопасных пространствах, дешёвым — на улице. И, как бы странно это ни звучало, всегда лучше иметь при себе немного наличных денег, даже если вы вышли прогуляться с собакой и ничего не собираетесь покупать. Расчёт такой: в случае нападения будет что отдать вору, иначе он взбесится и может сорвать на вас злобу.
Отдельная тема — тонировка стёкол в машинах. Если в России её запрещают, то в Венесуэле водителям в целях безопасности рекомендуется затонировать стекла, и чем сильнее, тем лучше. Грабители перед тем, как выбрать жертву, присматриваются к тому, сколько в машине людей, и риск нападения увеличивается, если водитель путешествует в одиночку. Глухая тонировка в этом случае может сохранить вещи и даже жизнь.
Знаменитую венесуэльскую инфляцию и дефицит я испытала на себе. По моим ощущениям, цены в среднем растут на 25–30 % ежемесячно. В любом супермаркете, как туда ни заглянешь, меняют ценники. Местную банковскую карточку иностранцам сделать сложно, поэтому ходить за покупками с сумкой или рюкзаком, набитыми наличными, стало для меня в порядке вещей. Например, мне в декабре прошлого года захотелось в Каракасе покрасить волосы в синий цвет. В парикмахерской я заплатила за это 60 тысяч боливаров: шестьсот купюр по сто боливаров (крупнее купюры в тот момент в обороте не было). Сами венесуэльцы везде, даже на пляже, расплачиваются карточками. Снять наличные — это целое приключение: приходится совершать несколько операций подряд, а несчастные банкоматы при этом практически захлёбываются обесцененными купюрами.
Дефицит продуктов самой первой необходимости, таких как молоко, яйца, кукурузная мука, мыло, зубная паста и другие, начался, когда правительство в условиях гиперинфляции заморозило на них цены, чем поставило производителей в безвыходную ситуацию. Мы с другими переводчиками жили тогда в гостинице и копили туалетную бумагу и шампунь, чтобы потом раздать венесуэльским друзьям и коллегам. Полки в супермаркетах опустели, около них выстроились огромные очереди, но сами продукты, естественно, никуда не исчезли — всё, только по цене в два-три раза выше, можно было найти у спекулянтов. Прокладки и тампоны тоже стали дефицитными, и мне однажды пришлось пойти за ними в подпольный киоск. Выбор там, скажу я, был покруче любого гипермаркета.
Прокладки и тампоны тоже стали дефицитными, и мне однажды пришлось пойти за ними в подпольный киоск. Выбор там был покруче любого гипермаркета
Вместе с контрастным Каракасом, жаркой Валенсией и карибскими пляжами в моей памяти навсегда останется штат Сулия. Туда, в приграничную с Колумбией зону, мы отправились по работе. О Сулии я ничего толком не знала, поэтому очень удивилась, когда стала замечать на обочине дороги взрослых и детей с какими-то странными приспособлениями типа палок с воронками. «Они голосуют? Может, подвезём?» — невозмутимо спросила я у водителя, отчего он чуть не подавился жареным пирожком с кукурузой.
Венесуэлец от души расхохотался, а потом объяснил, что все эти люди — контрабандисты, предлагающие свои услуги. В Венесуэле бензин один из самых дешёвых в мире, а в соседней Колумбии — в несколько раз дороже. Чтобы колумбийцы не ездили к ним за топливом, венесуэльские власти закрыли все заправки в радиусе сотни километров от границы, и с тех пор целые деревни живут нелегальной торговлей бензина. Придорожные контрабандисты предлагают купить топливо, если вы оказались в приграничной зоне с пустым баком, или продать им излишки по цене выше официальной. Самые популярные в деревнях Сулии машины — старые форды с бездонным баком и вместительным багажником. Гонять их из Венесуэлы в Колумбию — очень прибыльный нелегальный бизнес. А я, наивная, думала, дети в школу опаздывают.
Иначе и быть не могло — Венесуэла изменила меня: сделала мягче, научила проще смотреть на жизнь, больше ценить людей и меньше — вещи. Это страна вечного лета, куда мне всегда хочется возвращаться: скучать по Венесуэле я начинаю ещё в самолете, когда он набирает высоту, а под крылом блестит любимое Карибское море. Но о том, чтобы переехать туда насовсем, я всерьёз никогда не думала.
