ВластьВиджая Гадде: Что мы знаем о главной женщине в руководстве твиттера

Антон Данилов

Говорим «фейсбук» — подразумеваем Марка Цукерберга, слышим «твиттер» — вспоминаем CEO компании Джека Дорси. Последний стал одним из главных ньюсмейкеров прошедшей недели после того, как его социальная сеть навсегда заблокировала аккаунт Дональда Трампа. Однако такие решения невозможно принимать в одиночку: за ним стояли долгие консультации и оценка гипотетических рисков, которые повлечёт исторический бан. Правая рука бизнесмена в вопросах безопасности и злоупотреблений правилами Twitter — это Виджая Гадде, одна из директоров социальной сети. О ней известно не так уж и много, и зря: Гадде, очевидно, одна из самых влиятельных женщин в Кремниевой долине.

О себе в твиттере Виджая Гадде говорит так: «Руководительница по правовым вопросам, политике, доверию и безопасности, мама, иммигрантка». Гадде переехала в Америку, когда ей было три года, — её отец, выходец из Индии, получал в Штатах образование. Папа был настолько бедным, что Виджая и её мать смогли переехать к нему, только когда ей исполнилось три года. Семья Гадде поселилась в техасском городе Бомонте — сосредоточии расизма, который насаждался ку-клукс-кланом. Гадде говорит, что одно из самых ярких воспоминаний её детства — это её безработный отец, вынужденный просить разрешения у местного лидера KKK, чтобы он мог ходить по домам и собирать страховые выплаты. В июле 2020 года твиттер лидера ку-клукс-клана Дэвида Дюка заблокировали.

Виджая Гадде получила степень доктора права на юридическом факультете Нью-Йоркского университета и степень бакалавра в области трудовых отношений Корнельского университета. В Twitter она работает без малого десять лет, до этого трудилась юристкой в других крупных фирмах (в последней — Juniper Networks — Гадде доросла до старшего директора юридического отдела). В 2011 году она заняла должность директора юридического отдела Twitter, но вскоре сфера её ответственности заметно расширилась. «Правда ли, что большая часть вашей работы — поддерживать Twitter в чистоте и безопасности, без троллей, ботов, преследований и злоупотреблений?» — спрашивают у неё в интервью изданию Slate. «Я думаю, что это, безусловно, большая часть моей работы, но было бы упущением не сказать, сколько людей работает в Twitter. Многие из них в разных сферах сосредоточены на этом день и ночь, чтобы убедиться, что Twitter — это платформа, которая способствует здоровому общению», — отвечает она.

В октябре прошлого года Politico объявило Гадде «самым влиятельным руководителем социальных сетей, о котором вы никогда не слышали». Действительно, в твиттере на её страницу подписано всего семьдесят тысяч человек — совсем немного для босса её уровня. Однако её власть в социальной сети огромна: именно Гадде приписывают решение Twitter отказаться от политической рекламы накануне прошедших президентских выборов в США. Politico рассказывает, что Дорси не сразу согласился на это решение, но позже Гадде и другие сотрудники доказали, что так будет лучше для репутации компании — особенно после того, как накануне выборов 2016 года соцсети потонули в проплаченных политических фейках. Другое решение Гадде — это контроль лжи, которая касалась COVID-19. В блоге соцсети так и написано: «Вы не можете использовать твиттер, чтобы распространять дезинформацию, которая может навредить людям».

Эксперты издания уверены, что Гадде обладает чрезвычайно большим влиянием на Дорси. Советница CEO Twitter была с ним на встрече в Овальном кабинете с Дональдом Трампом, сопровождала его на аудиенции у далай-ламы. Даже в офисе Twitter их кабинеты расположены по соседству. «Я не могу представить себе мир, в котором Джек (Дорси. — Прим. ред.) смотрит на неё (Виджаю Гадде. — Прим. ред.) и говорит „нет“», — цитирует издание одного из сотрудников IT-корпорации.

Гадде часто критикуют сторонники консервативных взглядов. В октябре она невольно оказалась в центре крупного политического скандала — тогда New York Post опубликовал электронные письма сына Джо Байдена Хантеру, в которых якобы подтверждался факт коррупции. Эти данные были получены взломом, и Twitter тогда запретил распространять эту статью, потому что она раскрывала личную информацию: номера телефонов и адреса электронной почты. «Мы решили внести изменения в политику [публикации взломанных сообщений] и в то, как мы обеспечиваем её соблюдение», — прокомментировала она это решение. При этом консерваторы отмечали, что в это же самое время в твиттере можно было делиться статьёй The New York Times, данные для которой нашли в утёкших финансовых отчётах Дональда Трампа. Консерваторы не стеснялись громких слов — кое-кто даже назвал Гадде «Йозефом Геббельсом в брючном костюме». Вскоре Дорси пришлось извиняться за непрозрачность — материал в итоге разрешили публиковать и дальше.

Впрочем, Виджаю Гадде критикуют и по левую сторону политического фланга. Twitter, по их мнению, всё ещё токсичная площадка, где легко можно встретить расизм, сексизм, антисемитизм и другие малоприятные вещи. В сентябре 2018 года платформа последней — через месяц после Apple, Facebook и YouTube — заблокировала страницу правого политика и журналиста Алекса Джонса, которого ещё называют «главным конспирологом Америки». Еженедельная карикатура The New York Times тогда была посвящена именно этому провалу соцсети — на ней был изображён Джонс, чуть ниже которого художники поместили надпись «Не волнуйтесь, вас всё ещё ждут на других дружественных к заговорщикам площадкам — в твиттере или в метро».

Сама Гадде, очевидно, придерживается левых взглядов. Это видно по другим её проектам: женщина совмещает свою работу в социальной сети с должностью директора группы по оказанию гуманитарной помощи Mercy Corps, а также вместе с другими управляет венчурным фондом, который помогает женщинам запустить свой стартап. «Мы всегда будем занимать позицию по вопросам, которые мы считаем важными, которые наши сотрудники считают важными, — говорит она. — Но это отличается от того, как мы работаем с платформой».

Впрочем, Виджая Гадде понимает, что её работа уникальная и в то же время крайне сложная: она должна написать такие правила, чтобы, с одной стороны, не допустить распространения призывов к насилию, а с другой — обеспечить Twitter пресловутую свободу слова. «Уравновешивание обоих аспектов этого убеждения — принятие различных точек зрения и защита наших пользователей — требует бдительности и готовности делать трудный выбор. Это идеал, который нам иногда не удавалось реализовать. До последних лет», — признаётся юристка.

обложка: Скриншот из видео WSJ