Фотопроект«Это был целительный момент»: Фотопроект Марии Хавториной

Я начала заниматься фотографией, когда работала учителем. Мне поручили вести инстаграм (соцсеть принадлежит компании Meta, деятельность которой запрещена в России. — Прим. ред.) школы, я увлеклась и уволилась. Стала работать репортажным фотографом в отеле на детских мероприятиях и в ресторане.

Я постоянно чувствовала синдром самозванца и чувствую до сих пор. Моя семья — династия художников с ярко выраженным талантом, который у всех проявлялся уже в детстве. У всех, кроме меня. Мне это всегда казалось несправедливым, и, наверное, в первое время занятие фотографией было таким компромиссом между родственниками и мной — освоение творческой профессии, своя ниша в «элитарном» слое. Но долгое время я делала только коммерческие фотографии (репортажи и клиентские фотосессии). К тому же у меня не было ни художественного образования, ни насмотренности. Я делала шаблонно, по похожим средним материалам.

Выгорание случилось между третьим и четвёртым годом работы — я боялась подойти к фотоаппарату. Статус фотографа больше не казался таким привлекательным, а мой результат казался мне третьесортным — к тому моменту я уже начала понимать, как выглядит настоящая фотография. Я стала осознавать, что нахожусь на точке четырёхлетней давности. Что, занимаясь фотографией так долго, я всё равно топталась и не развивалась.

Я продолжила фотографировать, потому что это неплохой заработок. Делала контент для соцсетей загородным отелям, а это сопровождается вкусной едой, видами, поездками. Несколько раз пыталась уйти из профессии, но деньги перевешивали. А потом случился коронавирус.

Я потеряла всех клиентов и оказалась абсолютно без средств. Пошла работать на завод садовых игрушек, где плела гнёзда для аистов. Во время карантина я пересматривала свои фотографии и ужаснулась тому, что от силы десять съёмок вызывают у меня удовлетворение. И большинство из них — это просто домашние посиделки, выставки и концерты друзей. Я сделала вывод, что для меня важно быть тайным соучастником, увидела свои сильные стороны в наблюдении и передаче внутренних процессов. А после ослабления карантинных мер я ушла в продакшн.

Фотопроект я сделала в период работы с выгоранием, когда я формулировала себя как фотографа, понимала, как и что я хочу снимать. Я приехала к друзьям в Рязанскую область: Вася и Диана молодые энергичные люди — им чуть больше тридцати и у них есть длинные истории про фестивали, квартирники, вино и огромное количество беззаботного времени. Меня также познакомили с тремя детьми: Тамарой, Катей и Антошей. Во дворе куры, Вася едет работать на луг, Диана делает творог — всё так естественно и гармонично. Я попала под обаяние дома и его обитателей, сказала об этом вслух и пожалела, что не взяла фотоаппарат. Мне тут же выдали старую семейную мыльницу с интересной историей: её нашли в горах под снегом, а потеряла её французская группа туристов, как удалось потом выяснить. С мыльницей играли дети, пару раз её заливали и для фото почти не использовали, потому что не знали, как она настраивается. У камеры множество режимов, один из которых ручной — на нём я и остановилась. Мне выдали карту памяти, на которой были детские мультики, и я начала снимать.

Я просто фотографировала всё, что происходит: дом, игры во дворе, поход на реку. За весь день я ни разу не выпустила фотоаппарат из рук. У меня не было плана запечатлеть что-то конкретное, просто было сильное желание снимать и никакой усталости. Никаких мешающих чувств и вопросов, просто я и фотоаппарат — это был целительный момент. Думаю, что после моего отъезда фотоаппарат снова перекочевал в детские игрушки. Я не задумывалась о целях съёмки, но теперь, просматривая кадры, понимаю, что в тот момент мне просто хотелось передать свои чувства. И у меня получилось. Эта серия стала для меня началом проекта, где я буду рассказывать о людях, которые переехали из города в деревню и изменили свою жизнь.