ФотопроектСтеклянные люди: Фотопроект Кати Яновой о меланхолии
«Меланхолия — своеобразный проводник между личностью и окружающей действительностью»
КАЖДЫЙ ДЕНЬ ФОТОГРАФЫ ПО ВСЕМУ МИРУ ищут новые способы рассказать истории или поймать в кадр то, чего мы раньше не замечали. Мы выбираем интересные фотопроекты и расспрашиваем их авторов о том, что они хотели сказать. На этой неделе мы публикуем проект Кати Яновой, которая вдохновлена меланхолией — обживает и воспевает её.
Фотографии: Катя Янова
Однажды у меня поднялась температура и держалась несколько лет, падая только ночью. Это приносило мне немало дискомфорта и тревоги. После долгого обследования мне поставили диагноз — «вегетативная дисфункция», «психофизиологические реакции на стресс», «меланхолическое состояние». Это, конечно, стало большим облегчением, ведь моя фантазия к этому моменту уже рисовала совсем другие перспективы. Так или иначе, с тех пор я учусь доверять своим ощущениям, всё время договариваюсь с собой, анализирую всё, что чувствую, и стараюсь не посещать врачей чаще чем раз в три месяца. Раньше я могла проснуться с ощущением жара в груди и вообще долго спала с градусником под подушкой.
Меня довольно давно интересует тема меланхолии. В какой-то момент мне захотелось более подробно вникнуть в природу состояния. В разряд медицинских диагнозов меланхолию определили лишь в XX веке — она даже есть в Международной классификации болезней, где используется как синоним слова «депрессия». Но термином «меланхолия» мы обязаны ещё Гиппократу (IV век до н. э.). С греческого слово переводится как «разлитие чёрной желчи». Правда, в русской традиции меланхолию принято называть хандрой.
Врач Томас Уиллис (дело было в XVII веке) утверждал, что люди в состоянии меланхолии представляли себя волками, у них бледнело лицо, появлялась сухость во рту и резь в глазах. Известны и другие страхи: некоторые меланхолики думали, что сделаны из масла, и боялись растаять, из воска — размягчиться, из глины — треснуть, из соломы — сгореть. Стеклянные люди думали, что они настолько хрупкие, что могут разбиться при малейшем прикосновении.
Есть красивая, на мой взгляд, метафора «меланхолии местностей» — городов и областей. Она может проявляться в заброшенности старых зданий, в одиночестве маленьких периферийных городов, обшарпанных стенах старых подъездов, в тусклом свете и пыльном тюле в окнах. Писатель Орхан Памук, например, очень здорово описывает меланхолию старого Стамбула.
Меланхолией пропитана почти вся европейская классическая музыка. Меланхолия — это не просто состояние человека, а код к целому спектру чувств, огромное культурное пространство, которое меняется вместе с обществом и человеком.
Мне нравится представлять себе меланхолию так, будто ощущения выходят за пределы телесного, превращаясь в нечто осязаемое и физическое. Тогда меланхолия становится своеобразным проводником между личностью и окружающей действительностью.
