ЖизньК письму, дороге или деньгам: Можно ли верить толкователям снов

Знаки богов и лечебный сон

Традиция интерпретировать сны существовала у древних цивилизаций по всему миру, однако считается, что первые профессиональные толкователи появились в Месопотамии и Египте. Собственно, сонники — сборники объяснений снов, по которым предлагается изучать себя или будущее — придумали там же, самому древнему из известных около четырёх тысяч лет. Египтяне верили, что во сне люди, равно как и животные, духи и боги, оказываются в пространстве, существовавшем ещё до создания мира. Там живые могли общаться с мёртвыми.

Сны трактовали как символы, знаки богов: например, считалось, что если человеку приснится, как он режет самку гиппопотама, то ему «прибудет пищи от царского двора». А если же ему привидится, как он «совокупляется с самкой коршуна», значит, быть беде — его скоро ограбят. Предзнаменования чётко делились на благие и дурные — были даже специальные ритуалы, чтобы избежать последствий «плохих» снов. К тому же египтяне пытались контролировать процесс, обращаясь при помощи специальных «испрошенных» снов к высшим силам или умершим близким. Например, людей со смертельными болезнями намеренно гипнотизировали, чтобы они могли узнать свою судьбу у богов.

Традиция толкования снов была и в Древней Греции. Греки считали, что цари и вельможи, несущие ответственность перед соотечественниками, видят сны «общественные и космические», в которых боги обращаются к ним напрямую — и интерпретировать их не нужно. Помощь в трактовке нужна была обычным горожанам и людям из низших сословий, чьи сны были якобы запутанны. Исследовали их, опираясь не только на мифологию, но и на повседневную жизнь и лингвистические свойства сна. Многие мыслители, занимавшиеся систематизацией снов, считали, что один и тот же образ для разных людей может означать разные вещи. Такого мнения придерживался, например, Артемидор Далдеанский, греческий писатель и мыслитель, живший во II веке, автор пятитомного сонника «Онейрокритика»: «Заливные луга на пользу одним лишь пастухам, для остальных же они означают безработицу, а для путников — препятствия, потому что эти луга бездорожны». Встречались и менее буквальные трактовки снов — например, Аристотель считал их отражением потребностей человека и событий ушедшего дня.

В том или ином виде толкование снов существовало и на Востоке. В Китае были специальные даосские храмы, куда люди приходили спать, чтобы увидеть будущее. В Месопотамии и Индии к видениям тоже относились как к предсказаниям — в священном индуистском тексте «Атхарваведа» есть даже соответствующая глава. Идея сновидения как божественного откровения часто встречается в Ветхом Завете, а пророк Мухаммед вообще запретил практику толкований снов — настолько сильно она влияла на повседневную жизнь людей.

Сонники и церковь

Позднее, в Средневековье, когда сонники начали распространяться по Европе, толкование стало настоящим ремеслом вопреки протестам церкви. Исследователи делят книги, с помощью которых интерпретировали видения, на четыре типа. В первом случае чаще всего использовали Библию и псалтырь: человек, которому приснился сон, выбирал букву наобум, а затем с помощью сонника выяснял, что она может значить. Другие книги объясняли значение сновидений касательно здоровья (к ним могли прибегать врачи для диагностики) или соотносили их с фазами луны. Наконец, самыми распространёнными были сонники, близкие к современным — в них были описаны популярные сюжеты и их значения. Чаще других обращались к «Соннику Даниила», написанному примерно в IX веке неизвестным автором и основанному, скорее всего, на «Онейрокритике».

Православная церковь всегда относилась к сновидениям неоднозначно: с одной стороны, в священных текстах упоминается, что бог может прийти во сне, с другой — объясняется, что далеко не все сновидения осмысленны. Канон призывает не искать знаки специально, поскольку с божественным откровением сталкиваются в первую очередь праведники, а человек, увидевший божественный сон, поймёт его смысл без дополнительных трактовок.

Несмотря на то, что сонники в России существуют уже давно, практика такого рода гаданий изучена мало. При этом между 1765 и 1830 годами было напечатано более сотни таких книг — и пусть многие из них были переизданиями, это многое говорит о популярности жанра (даже Пушкин в «Евгении Онегине» упоминает, что Татьяна читает сонник Мартына Задеки, иронизируя над героиней). Сонники в XVIII веке были самыми разными — например, астрологическими, где значение сна связывали со знаком зодиака, или алфавитные, где значения приводились по порядку. Многие из последних были вариациями всё того же «Сонника Даниила», некоторые — интерпретацией «Онейрокритики». Исследователи отмечают, что сначала сонниками увлекались в первую очередь обеспеченные люди, но уже к концу XVIII века стали массово доступны, во многом благодаря повышению уровня грамотности.

Фрейд и психоанализ

Сегодня мы уже не верим в то, что сны — это дар богов или портал в мир мёртвых, однако однозначно объяснить, зачем они всё-таки нужны, сложно даже учёным. Специалисты придерживаются разных взглядов: одни считают, что в сновидениях, возможно, нет смысла вообще — что это эпифеномен, то есть явление, сопутствующее фазе быстрого сна. Другие, наоборот, утверждают, что сны можно истолковать — естественно, с научной точки зрения.

Самая знаменитая теория, посвящённая сновидениям, принадлежит Зигмунду Фрейду — психоаналитик считал, что сны раскрывают наши подавленные желания и скрытые устремления. Фрейд различал условно «детские» и «взрослые» сновидения. Дети нередко видят простые и понятные сюжеты, которые тесно связаны с тем, что происходило днём, — взрослые же сны, наоборот, зачастую кажутся странными и запутанными. Фрейд был уверен, что из любых образов, какими бы незначительными или глупыми они ни казались, можно выстроить логическую цепочку, чтобы прийти к связным идеям.

Психолог много анализировал собственные сновидения. Например, об одном, на первый взгляд неясном, он рассказывает так: «Общество за столом или табльдотом. Едят шпинат… Г-жа Е. Л. сидит рядом со мною, вся повернувшись ко мне, и дружески кладёт руку мне на колено. Я, отстраняясь, удаляю её руку. Тогда она говорит: „А у вас всегда были такие красивые глаза…“ После этого я неясно различаю как бы два глаза на рисунке или как бы контур стеклышка от очков…» Пытаясь понять смысл, Фрейд вспоминает каждую деталь и подбирает к ней ассоциации — например, считает, что госпожа Е. Л. во сне «заменила» его жену, на которую Фрейд был в тот момент обижен из-за недостатка внимания. Героиня же сновидения, наоборот, проявляет к нему симпатию. Фрейд считал, что сон может быть отражением наших желаний, в которых мы, сами себе ещё не признались.

Наука и сон

Несмотря на популярность идей Фрейда в своё время, сегодня к ним относятся с долей скепсиса, а сам психоанализ сильно изменился — теперь это скорее множество модификаций терапии, объединённых способом интерпретации. Развиваются и идеи — в современном методе мысли о том, что бессознательное связано исключительно с либидо и «зависти пенису», кажутся устаревшими.

Кроме того, за прошедшее время появились и другие теории. Например, психолог Марк Бленчер считает, что во сне наши мысли как бы проходят «естественный отбор»: они возникают хаотично и беспорядочно, переплетаются и «мутируют» — но в памяти останутся только те, что показались сознанию полезными. По его мнению, сон учит нас правильно эмоционально реагировать на проблемные ситуации: хорошие решения «запишутся» в памяти, чтобы мы использовали их и в реальности. Если верить другой гипотезе, то сновидения помогают людям справиться с негативными эмоциями: психиатр Эрнест Хартманн, один из основоположников «Современной теории сновидений», утверждает, что люди, переживающие тяжёлые события, часто видят во сне кошмары, которые помогают мозгу переварить информацию и справиться со стрессом.

Некоторые учёные предполагают, что сновидения могут быть способом лучше запомнить информацию: исследование 2010 года показало, что люди, которым нужно было пройти лабиринт, лучше справлялись с задачей, если перед этим немного поспали и видели сны. Ещё одна теория гласит, что сновидения, наоборот, помогают нам забывать ненужное — что это просто процесс переработки данных. Многие специалисты верят, что сновидения нужны нам, чтобы поддерживать активность мозга или отрабатывать рефлексы — с каждым годом предположений, зачем мы видим сны, становится всё больше, однако дать однозначный ответ пока, увы, сложно. А вот почему люди остаются так очарованы видениями, что продолжают искать в них знаки по сей день, более-менее понятно: во время сна мы словно не принадлежим себе и такой опыт оказывается единственной возможностью современного человека словно прикоснуться к «магическому» — чему-то, что сложно объяснить, и уж тем более — проконтролировать.

Фотографии: nerthuz — stock.adobe.com (1, 2)