МнениеПочему контроль Илона Маска над твиттером — это плохо по всем статьям

Критика соцсети

Удаляя аккаунт, Джиджи Хадид также отметила, что твиттер «уже давно, но особенно в последнее время, всё более и более становится выгребной ямой ненависти и фанатизма». Возможно, дело не только в Илоне Маске? В статье «Почему Twitter может быть разрушительным для левых» The Atlantic называет соцсеть «машиной для непонимания чужих идей и идентичностей». На примере хештега #NeverWarren (хештег использовался противниками кандидатки в президенты США в 2020 Элизабет Уоррен. — Прим. ред.) он показывает, как твиттер усиливает то, о чём вы говорите и пишете, даже если вы спорите с этим. В тексте отмечается, что «в твиттере идеи настолько превращаются в товар, что сказать что-то — значит одновременно усилить это. Вы никогда не „просто говорите“ в твиттере. Вы всегда делаете».

Эмили Гордон, комедийная писательница и продюсерка, отмечала, что в условиях, когда «мы не знаем, как говорить о наших различиях», твиттер проповедует «стыд, осуждения и обращения» друг к другу до такой степени, что ничего не поможет избежать «самодовольной и бессмысленной бойни мелких коллективных упрёков».

О влиянии «твиттерских бурь» на проблемы солидарности даже между политически близкими друг к другу людьми писал исследователь Марк Фишер в своём знаменитом эссе «Покидая вампирский замок». Он отмечает, что в твиттере господствует «атмосфера язвительного ресентимента», в которой любая деятельность может быть подвержена нападкам. «Вампирский замок», по Фишеру, «питается энергией, тревогами и уязвимостью молодых студентов», но в основном он живёт за счёт того, что «конвертирует страдание отдельных групп — чем маргинальнее, тем лучше — в академический капитал». Его анализ выходит далеко за рамки твиттера, но именно эта соцсеть стала плодородной почвой для проявления тревог и уязвимостей. О том, как твиттер вызывает тревогу, подробно писала журналистка Лаура Тёрнер для The Atlantic.

Твиттер критикуют не только за то, как устроена сама платформа (в этом плане твиттер делит значительную часть критики с остальными крупными соцсетями), но и за нежелание руководства решать эти проблемы все предыдущие годы. Ещё в 2017-м удалившая аккаунт журналистка Линди Вест отмечала в The Guardian, что уходит из соцсети не потому, что не любит её, а потому что «злоупотребление твиттером было крупномасштабным проектом нормализации, распространяющим клевету и дезинформацию, искажающим давние культурные убеждения, такие как „расизм — это плохо“, „сексуальное насилие — это плохо“, „ложь — это плохо“, „авторитаризм — это плохо“, и в конечном счёте смазывало колёса для восхождения Дональда Трампа на пост президента США. Руководители Twitter ничего не сделали».

Кажется, будто в последнее время твиттер пытался много сделать для того, чтобы улучшить качество дискуссии — используя новые форматы, вроде аудиокомнат или сообществ, пытаясь наладить систему модерации и удаляя ботов. Но потом твиттер купил Илон Маск.

Илон Маск и твиттер

Илон Маск стал крупнейшим акционером Twitter весной 2022 года, выкупив сразу 9,1 процента акций компании. Через несколько дней он заявил, что готов купить остальной 91 процент, чтобы «раскрыть невероятный потенциал» Twitter. Сделка о покупке Twitter сопровождалась скандалами, в которых Илон Маск то соглашался купить соцсеть, то менял своё решение, рискуя ввязаться в длительные судебные тяжбы с компанией. В конце концов, Twitter стоил ему 44 миллиарда долларов.

Twitter — убыточная компания, и объяснять её покупку вероятной прибылью не стоит, даже если Илон Маск верит в свой предпринимательский гений. А вот влиять на характер публичной дискуссии контроль над соцсетью ему позволит. Сам Илон Маск неоднократно подчёркивал «идеологический» характер покупки, заявляя, что хочет «сделать твиттер лучше, чем когда-либо, дополнив его новыми функциями, сделав алгоритмы открытыми для повышения доверия, победив спам-ботов и аутентифицируя всех людей».

Большая проблема заключается в том, что Илон Маск никогда не заявлял открыто, каким видит будущее компании: его действия выглядят хаотичными. Пока его фанаты аплодируют каждому его твиту вроде того, где он выносит раковину из офиса компании, другие пишут о факте его новой покупки как угрозе для демократии, а бизнес-издания — о неспособности Маска сделать компанию прибыльной.

Технологическим компаниям выгодно мнение, что главная проблема их продуктов заключается в том, что некоторые люди используют их неправильно, об этом пишет Райан Зикграф из Jacobin. Он добавляет, что за всем этим шумом вокруг Маска скрывается более глубокая дискуссия о создании демократических социальных сетей с нуля, таких, которые могли бы «способствовать более позитивному или конструктивному человеческому взаимодействию». Другими словами, проблема не в Илоне Маске, а в уверенности, что «просвещённый» CEO может сделать платформу «хорошей», хотя она по-прежнему остаётся корпорацией, которая извлекает прибыль из взаимодействий внутри неё.

Как к поводу переосмыслить своё отношение к социальным сетям, пишут и в академическом твиттере (в англоязычном пространстве интернета твиттер активно используют учёные). Исследователь Марк Кэрригэн пишет, что социальные сети в научном мире традиционно использовались для обмена знаниями и поддержания интеллектуального сообщества, а в академическом твиттере эти функции сливались. В какой-то момент учёные тоже стали одержимы накоплением социального капитала. Поэтому Кэрриган предлагает переосмыслить подход к соцсетям: более разнообразный ландшафт онлайн-сообщества (блоги, подкасты, серверы для совместной работы и социальные сети) может предложить более богатые взаимодействия. 

В конечном итоге приход Илона Маска не означает, что всё поменяется быстро и сразу. Но это может заставить переоценить роль социальных сетей в общественных дискуссиях. Ведь вне зависимости от того, руководит социальной сетью эксцентричный миллиардер или нет, все эти компании остаются недосягаемыми для общественного контроля.

ФОТОГРАФИИ: Getty Images