МнениеТоксичная маскулинность: Почему все о ней говорят

ксюша петрова

В прошлом году toxic стало словом года по версии Оксфордского словаря, а в этом году оно тихо завоевало и русскоязычный интернет — о токсичных отношениях, токсичном поведении или токсичных людях пишут всё чаще (в том числе мы). Ёмкое определение в феминистских дискуссиях часто всплывает в сочетании со словом «маскулинность»: токсичную маскулинность называют причиной самых разных бед — от абьюза в конкретной семье до международных военных конфликтов. Мы решили разобраться, что на самом деле значит этот термин, насколько он научный и почему с ним стоит обращаться осторожно.

Что это вообще такое?

В прекрасном мире будущего гендер будет совсем не связан с биологическим полом и внешностью — каждый сможет идентифицировать себя, как нравится. Но пока что социологи используют термин «маскулинность», чтобы описать набор практик, атрибутов и форм поведения, по которым можно опознать в обществе мужчину (преимущественно цисгендерного и гетеросексуального). Этот набор может быть сложен из разных признаков: сравните мужественность рок-музыкантов и мужественность топ-менеджеров корпораций. Впрочем, образцы маскулинности имеют кое-что общее: все они связаны с успехом, властью и борьбой за неё — будь то власть над сердцами телезрителей, конкуренция в офисе или статус главы семьи. Иными словами, признаки маскулинности из самых разных эпох и социальных групп подспудно указывают на иерархию: во времена Людовика XIV успешный мужчина носил высоченные парики и должен был красиво танцевать, в США 1950-х — иметь стабильную работу в офисе, домик в пригороде и жену-домохозяйку в красивом платье, в России 1990-х — барсетку и собственный бизнес.

Определение «токсичный» сегодня используют так часто, что его смысл слегка замылился — поэтому важно прояснить, чем отличается токсичное от того, что нам просто не нравится. Токсичными корректно называть именно те действия, ситуацию или отношения, которые систематически негативно влияют на ваше состояние и будут влиять на жизнь потом,  например абьюз, который убивает самооценку. Если кто-то не согласен с вами в споре и выражает свою позицию — это не токсичное поведение, а вот если вами манипулируют и делают козлом отпущения, перекладывая на вас ответственность, — это уже вполне токсично. Подвох токсичного поведения ещё и в том, что оно отравляет жизнь и самому абьюзеру. Обычно «токсичной маскулинностью» называют те аспекты образа «настоящего мужчины», которые портят жизнь и окружающим, и самим мужчинам. Любопытно, что само выражение появилось в эпоху расцвета идеологий нью-эйдж: в 80-е в США в ответ на вторую волну феминизма зародилось мифопоэтическое мужское движение, которое предлагало разочарованным офисным сотрудникам исследовать «настоящую мужскую природу» через единение с природой, изучение архетипов из легенд и сказаний и воспроизведение древних ритуалов. В научных исследованиях термин «токсичная маскулинность» встретить трудно. «Это описательный термин, аналитического потенциала у него немного, — объясняет Марина Юсупова, социолог, доктор наук, университет Ньюкасла. — С его помощью исследовательницы и журналистки описывают, какими именно способами мужчины бывают жестоки к себе и окружающим».

С мужчинами что-то не так?

Статистика говорит, что с мужчинами явно что-то не так — не в том смысле, что все мужчины ужасные, а в том, что многие мужчины явно от чего-то страдают: продолжительность жизни мужчин на десять лет меньше, чем у женщин, они в семь раз чаще совершают самоубийства (Россия в этом смысле обогнала все другие страны), у них чаще появляются разнообразные зависимости и вообще сложности со здоровьем (в России сверхсмертность мужчин трудоспособного возраста связывают в первую очередь с алкоголем). Многие исследователи и активисты считают, что эти явления связаны с негативным влиянием представлений о том, что такое «настоящий мужчина»: мужчины ощущают необходимость скрывать свои эмоции и боль, считая их проявлениями «слабости», а ещё ощущают фрустрацию от невозможности быть лучшим и успешным абсолютно во всём. Исследования показывают, что мужчины, которые разделяют «традиционные» представления о маскулинности, больше склонны к насилию, а также чаще испытывают трудности с психическим здоровьем.

«В разных социальных группах те мужские качества, которыми должен обладать мужчина в идеале, — активность, агрессивность, стремление к лидерству — могут оказаться неуместными. Вот, например, если мы говорим о рабочем. Над кем он будет лидировать, над кем он будет доминировать? Над товарищами по цеху? Они этого не поймут. Для деталей, которые он обрабатывает, это не нужно. Таким образом, вот это его стремление к самоутверждению не будет иметь выхода у него на работе. Остается самоутверждаться в досуговых практиках, в своей семье. Что часто ведет к конфликтам и агрессивному, несбалансированному поведению», — объясняет старший научный сотрудник Института социологии РАН, кандидат социологических наук Ирина Тартаковская. Этим летом большой резонанс вызвали рекомендации по работе с мальчиками и мужчинами, разработанные Американской психологической ассоциацией (АПА): их создатели отмечают, что «традиционные» представления о маскулинности вредят психике, и психотерапевтам стоит учитывать это и обсуждать это со своими пациентами. «Важно понимать, что мальчики и мужчины испытывают огромный стресс, пытаясь соответствовать представлениям о маскулинности, которые они усвоили из своего культурного контекста», — отмечает один из составителей рекомендаций профессор Кристофер Лиэнг.

Катализаторами «кризиса маскулинности» называют эмансипацию женщин и пацифистское движение: милитаризм уже не в моде, роль «добытчика» ставится под вопрос (а что, если жена зарабатывает больше), «главы семьи» тоже — ведь в современных семьях решения принимают совместно. Если женщина проявляет «мужские» лидерские качества, это заслуживает уважения — при этом, если мужчина плачет или занимается «женскими» делами вроде воспитания детей, он сталкивается со снисхождением или даже презрением. Но в этом явно виноваты не женщины, а устаревшие представления о том, что «бабское» поведение — это не круто.

Что с этим делать?

Аргумент «Не все мужчины…» стал мемом. Его можно часто встретить в феминистских комиксах и дискуссиях о равенстве полов: когда женщины обсуждают системные проблемы вроде неравной оплаты труда или домашнего насилия, в обсуждение часто приходит кто-то, кто говорит: «Не все мужчины так делают!» Это правда: не все мужчины бьют женщин, называют их «тёлочками» и хватают за попу. Это, однако, не отменяет проблем, связанных с нездоровыми проявлениями маскулинности. При этом сами мужчины пытаются работать над «ребрендингом» мужественности. В западных странах уже много лет существуют программы вроде ManKind Project — в них работают психологи и добровольцы, которые вместе с участниками пытаются определить принципы «новой мужественности», разобраться в причинах агрессии и фрустрации, научить мужчин распознавать свои эмоции и проявлять чувства. Можно услышать и о «новых отцах» — тех, кто вкладывается в воспитание и уход за ребёнком не меньше, чем мать, и реализуется в родительстве совсем иначе, чем отцы «традиционные».

Более масштабная и долговременная стратегия борьбы с токсичной маскулинностью — отказ от «маскулинности» и «феминности», как и от бинарной гендерной системы в принципе. Почему вообще нужно спасать маскулинность и придумывать её заново, когда гендерные роли пересматриваются, а различия между «мужественностью» и «женственностью» всё менее принципиальны? «Любая попытка вести себя „как мужчина“ в обществе, где мужчины (как группа) обладают более высоким статусом и привилегиями, чем женщины (как группа), явным или неявным образом воспроизводит систему гендерного насилия, — считает социолог Марина Юсупова. — Онтологическая токсичность маскулинности не означает, что все мужчины токсичны. По опасному токсичны только те, которые очень хотят, чтобы все вокруг восхищались их мужчинностью, те, кто бесконечно в неё инвестирует. До тех пор, пока мы, как общество, продолжаем видеть ценность и смысл этой категории, мужчины не перестанут в неё инвестировать. Обесценивание и обессмысливание маскулинности видятся мне единственно действенными стратегиями».