МнениеСейфтизм: Нужно ли лишать человека информации
ради безопасности

дмитрий куркин

Идеи и высказывания могут быть спорными, противоречивыми, провокационными и трансгрессивными — но могут ли они быть по-настоящему опасными? И если да, то нужно ли бороться с угрозой, прибегая к системе запретов и созданию «безопасных зон» (safe spaces)? Нужно ли оберегать психику человека предупреждениями о возможных триггерах (trigger warnings) или, наоборот, её нужно приучать реагировать на конфликтные ситуации и неудобные мнения, подобно тому, как мы приучаем организм сопротивляться вирусам и бактериям?

Джонатан Хайдт и Грег Лукианофф, авторы книги «Изнеживание американского разума: Как благие намерения и дурные идеи создают поколение неудачников», написанной по мотивам их же одноимённой статьи трёхлетней давности, утверждают, что политика «сейфтизма» в университетской среде ведёт к агрессивной цензуре. А та в свою очередь лишает студентов и преподавателей одного из фундаментальных прав — права на спор и равноправную дискуссию. В качестве примеров они приводят выступления радикальных спикеров (от политолога Чарльза Мюррея до бывшего редактора консервативного сайта Breitbart Майло Яннопулоса), которые были отменены под давлением студентов-активистов, и попытки подогнать учебные программы под требования «безопасной среды». К последним относят призывы запретить профессорам Гарварда преподавать закон об изнасиловании, потому что само обсуждение этой темы может травмировать слушателей, переживших соответствующий опыт, и сделать добровольным изучение литературных произведений, в которых описывается домашнее насилие или угнетение по расовому признаку (под это определение, уточняют авторы, подпадают «И пришло разрушение» букеровского лауреата Чинуа Ачебе, и «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда).

Хайдт и Лукианофф в основном описывают американскую университетскую среду (которая им близка и понятна: первый — профессор социальной психологии, второй — президент Фонда индивидуальных прав в образовании), отмечая, что уклон в сейфтизм в ней появился относительно недавно: до того она, по крайней мере с шестидесятых годов, наоборот, считалась полем битвы и столкновений самых непримиримых мнений. Однако это не мешает им экстраполировать выводы о вреде сейфтизма для человека в целом.

Общество, старательно огибающее острые углы, Хайдт сравнивает с гиперопекающими родителями: «Я предложил бы читателям представить волшебную накидку, которая защищала бы их детей до восемнадцати лет: они не попадали бы в ситуацию, когда общество отвергает их, они бы ни разу не упали и не поцарапали бы коленку, их никто бы не оскорблял и никто не дразнил. А затем, после восемнадцати лет полной защиты от физических и эмоциональных страданий, накидку снимают, и ваш ребёнок отправляется в колледж. Вы бы согласились на такое? Большинство людей сразу поймёт, что такой подход искалечит их детей и не позволит им повзрослеть». Академик настаивает, что психику нужно закалять так же, как и тело: «Иммунная система, как и нервная, приходит в мир не до конца сформированной. И для того, чтобы завершить процесс, требуется опыт».

Хотя риторика книги и её авторов в целом сводится к максиме «Что не убивает, делает нас сильнее» и вторит тем, кто критикует современный «культ травмы» и «снежинок» (пренебрежительным прозвищем окрестили защитников политкорректности и людей, которые несогласие со своей точкой зрения воспринимают как личное оскорбление), вопрос о вреде сейфтизма в целом правомерен. Как далеко должна заходить борьба с «опасными» идеями и их распространителями? Нужно ли вымарывать расизм из книг Марка Твена или — переходя на российские реалии — вычёркивать из школьной программы «Тёмные аллеи» Бунина? Где заканчивается противодействие унижению человеческого достоинства и начинается цензура, напалмом выжигающая инакомыслие? Наконец, правда ли психику нужно постоянно закалять и подразумевает ли эта закалка когнитивный диссонанс?

О «психологической иммунной системе» в последние годы и правда пишут регулярно, хотя это не столько строгий научный термин, сколько модное собирательное название, объединяющее понятия, которые в психологии и психиатрии и так уже описаны: механизмы приспособления и психологической адаптации, реакции на стресс, умение перестраивать личную картину мира, исходя из новых данных, которые не укладываются в прежнюю картину. Поскольку они до сих пор не слишком хорошо изучены, то и методы борьбы со стрессами, предлагаемые популярными психологами, сильно расходятся: от советов бороться с «мыслевирусами», отравляющими повседневную жизнь (в книге Ханне Брурсон, переведённой на русский в 2015 году), до рекомендации ни в коем случае не пользоваться никакими механизмами приспособления (только в этом случае, по мнению Гаррета Креймера, можно активировать психологический иммунитет).

Сейфтизму Хайдт и Лукианофф противопоставляют «антихрупкость» (по сути тот же психологический иммунитет), и в этой дихотомии, кажется, кроется главный подвох. Опыт, приобретаемый в испытаниях, и техника безопасности не противоречат друг другу, а друг друга дополняют. Иммунитет — полезный инструмент, которым нужно пользоваться, но переоценивать его возможности было бы самонадеянно: от тяжёлых болезней одной только силой самовнушения не излечишься. Ребёнку, который учится ходить, иногда приходится разбивать коленки в кровь — но ноги в целях обучения ему всё-таки ломать не стоит, это точно не сделает вас хорошими родителями.

То же можно сказать и о психологическом иммунитете, и о санитарии общественного мнения. То, что не убивает, может сделать человека сильнее — а может «наградить» его неврозами и ПТСР до конца жизни. Выходить из зоны комфорта полезно, но неплохо было бы иметь возможность время от времени в неё возвращаться. Умение реагировать на «негативную информацию» становится абсолютно необходимым для человека, живущего в условиях постоянной информационной бомбардировки. Но есть разница между критикой и массовой травлей. Запрещать литературную классику — явный перебор, но это не отменяет потребности время от времени переосмыслять её и снабжать уместными пояснениями. Непопулярные и возмутительные идеи, безусловно, необходимы, чтобы время от времени бросать вызов конформизму и истеблишменту. Но ровно до тех пор, пока заигрывание с ними не оборачивается преступлениями на почве ненависти.

Фотографии: bogdandimages – stock.adobe.com (1, 2)