МнениеТатьяна Никонова о том, почему 2018-й должен стать годом феминизма

Текст: Татьяна Никонова, автор секс-блога Nikonova.online
Иллюстрация: Даша Чертанова

В марте 2015 года я написала колонку с объяснением, почему России нужен феминизм — отвечала на утверждение, что это с правами человека в стране не очень, а вот с правами женщин всё отлично. Перечитывая её сейчас, в марте 2018-го, я задалась вопросом: как же изменилась ситуация за прошедшее время?

Насилие стало заметнее

Три года назад мы всерьёз обсуждали, почему домашнее насилие необходимо выделять из общей массы преступлений против личности и применять отдельные санкции. Консенсуса в России так и не достигли — домашнее насилие в 2017 году, наоборот, декриминализовали. На фоне этого тем ужаснее выглядят истории вроде дела Маргариты Грачёвой, которой муж отрубил кисти рук, когда женщина от него ушла, и никакие её предварительные обращения в полицию не помогли ей защититься.

С другой стороны, декриминализация обсуждается так бурно, что замалчивать случаи насилия становится всё сложнее; даже «нерусское» слово «абьюзер»  вошло в употребление. Огласке подвергаются и совершенно другие формы насилия — например, полицейское, — и, что особенно важно, всё чаще осуждаются. Иногда кажется, что невозможно утром открыть новости, чтобы не прочитать что-нибудь ужасное, и мир катится к чертям. На самом деле насилия, конечно же, не стало больше — просто его стали меньше замалчивать. Нас ещё ждёт очередное потрясение, когда мы ощутим реальные масштабы проблемы.

К слову, Екатерина Романовская, утверждавшая раньше, что права женщин в России вполне защищены, начала выпуск кольца Nimb для оповещения о сложных ситуациях. Поскольку на деле положение женщин у нас такое, что каждой не помешает тревожная кнопка.

Проблемы начали обсуждать публично 

В общественную повестку начала прокрадываться мысль о системности многих явлений и сильнейшем гендерном неравенстве, которое никак не нивелируется законодательством. Например, вице-премьер Ольга Голодец подтвердила, что женщинам в России только по официальным данным платят в полтора раза меньше, чем мужчинам, и это железобетонный аргумент против любого писка «работать надо лучше, никто вам не мешает». 

Флешмоб 2016 года #янебоюсьсказать положил начало обсуждению обыденности насилия, с которым сталкиваются женщины, позволил начать разговор о проявлениях сексизма в вузах и в деловых отношениях, помог поднять тему сексуального насилия над детьми в школах и детских домах, а также стал для многих той точкой невозврата, когда считать насилие случайностью и сбоем системы стало уже невозможно. Насилие и есть часть системы — норма, которая должна перестать быть таковой.

Скорее всего, большинство людей в России до сих пор не согласны с идеей существования гендерного неравенства, но эта тема серьёзно обсуждается и с радаров уходить явно не планирует.

Доступ к абортам усложняется

В начале 2015 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил с предложением вывести аборты из обязательного медицинского страхования, и с тех пор эта идея ежегодно муссируется и активно обсуждается. Многие, к счастью, её не поддерживают — глава Совета Федерации Валентина Матвиенко и вовсе назвала «экстремистской». Однако за три года тихой сапой доступ к абортам усложнился при поддержке РПЦ и местных органов здравоохранения, и искусственно насаживаются пролайферские настроения. 

Женщин начали отговаривать от прерывания беременности, появились премии и награды для гинекологов, снижающих количество абортов не за счёт информирования о надёжных методах контрацепции, а за счёт уговоров рожать. В разных регионах России появились дни, когда государственные клиники вообще не проводят процедуру прерывания беременности, например десять дней подряд в честь Пасхи, и сотрудники не видят в этом никакой проблемы, хотя если бы они отказались хотя бы день принимать людей со сломанными конечностями, реакция и медицинских работников, и общественности была бы другой. 

Всё это делается при полном потворствовании властей. Летом 2017 года правительство даже утвердило паспорт приоритетного проекта «Формирование здорового образа жизни» до 2025 года с одной из целей — снижение количества абортов на треть, причём в документе указывается «пропаганда отказа от абортов». А 1 декабря 2017 года вступило в силу постановление, вводящее отдельную лицензию на прерывание беременности. До того она входила в общую гинекологическую лицензию, а теперь медицинские учреждения могут получить отказ в лицензии на аборт, либо сами её даже не запрашивать, оставляя пациенток без доступа к услуге, гарантированной им в рамках ОМС.  

Наступление на репродуктивные права малозаметно для всех, кому не случилось незапланированно забеременеть за эти годы, но уже через несколько лет любая может столкнуться с тем, что в округе просто не окажется клиники, где делают аборт, либо ей откажут в этом праве из-за очередного религиозного праздника. 

Феминизм становится мейнстримом

Несмотря на то, что «феминистка» даже в городах-миллионниках зачастую используется как ругательство, а большинство не сможет перечислить цели феминизма или хотя бы его основные течения, феминизм постепенно перестаёт быть полуподпольным движением. Теперь это уже одно из более или менее понятных политических направлений, элементы повестки которого поддерживаются даже теми, кто себя к феминизму никак не причисляет. Наконец, сами феминистки стали высказываться гораздо свободнее.  

Кандидатка в президенты Ксения Собчак внезапно для всех назвала себя феминисткой, хотя её ни разу до того в этом никто не заподозрил, а в одном из предвыборных роликов объяснила, почему Россия — сексистская страна. Официальный представитель МИД России Мария Захарова поддержала журналисток, рассказавших о сексуальных домогательствах со стороны депутата Леонида Слуцкого. Бывший пресс-секретарь Федерального агентства по делам молодёжи Росмолодёжь и Государственного комитета РФ по делам молодёжи Кристина Потупчик, откровенно высмеивающая феминисток, опубликовала петицию с требованием возбудить против Слуцкого уголовное дело. Секс-коуч Елена Рыдкина пришла на новый сезон шоу «Холостяк» со спичем против сексизма, и её не попытались выставить посмешищем. Фестиваль FemFest провели в 2017 году в центре Москвы без серьёзных эксцессов, несмотря на весь вызванный им шум, в библиотеках организуют ридинг-группы, изучающие созданную женщинами литературу, в Cosmopolitan мужчина публикует колонку, зачем мужчинам нужен феминизм.

Значит ли это, что с феминизмом в России стало гораздо лучше? Скорее можно признать, что общество стало к нему чуть терпимее. Сейчас больше людей разделяют требование равных прав, чем три года назад, и больше людей привыкают к мысли, что существование таких требований нормально. Однако действия властей нам в этом никак не помогают — наоборот, ограничения прав и снижение уровня защищённости женщин ставят наши жизни и безопасность под ещё большую угрозу. 

Возможность купить в торговом центре футболку с надписью «The Future is Female» значит только то, что за неё не высмеют, но она не защитит нас от насилия, в том числе и партнёрского. То, что наши голоса стали слышны, означает, что мы только в самом начале пути, раз это всё ещё только голоса, и всё будет против нас. Наши голоса разрознены, феминистские объединения редки и немногочисленны, и если мы действительно хотим длительных и серьёзных изменений, пришла пора объединяться и вырабатывать стратегии. Время обсуждений, нужен ли феминизм России, закончилось, пришло время для действий — так почему бы не начать уже в этом году?