ЭкспериментЖенщина за рулем: Одна неделя водителем в Uber
Таисия Антонова выясняет, что ждёт женщину за рулем частного такси
В середине марта компания Uber объявила, что планирует к 2020 году создать миллион рабочих мест для женщин-водителей по всему миру. Мы решили проверить, имеет ли смысл женщинам в России всерьёз рассматривать профессию водителя в службе вызова частников и поджидают ли их на этом пути все проблемы общества в миниатюре — включая сексизм в салоне и на дороге.
Текст: Таисия Антонова
Фотографии: Люба Козорезова
Поздней ночью в пятницу молодая пара покидает бар «Мандарин». В приподнятом настроении они проходят несколько метров по тротуару и садятся в мою машину. Я оглядываю их в зеркало заднего вида. У него темные волосы средней длины и бородка с усами. У неё — светлые волосы, которые спадают на плечи. Дима и Настя — мои десятые пассажиры за сегодня, и они хотят болтать. Оба работают в киноиндустрии, он — оператор, она — продюсер. Мы говорим о Нью-Йорке, а едем на окраину Москвы.
«Таисия, а зачем вы водите такси?» — вскоре интересуется Настя. Я ждала этого вопроса. Выдаю свои дежурные ответы: «провожу социальный эксперимент», «интересуюсь стартапами и хочу разобраться, как работает Uber». Звучит недостаточно убедительно. «А ещё я пишу репортаж для Wonderzine», — наконец говорю я и слышу заливистый смех и аплодисменты. «Хоть мы вас и не видим толком, каждый из нас готов жениться на вас немедленно, — говорит Настя и добавляет: — Ну вы хоть рязанский говор сделайте, легенду придумайте. Нью-Йорк, учеба в Швеции, работа в стартапах — это всё выдает вас с головой».
Про себя я думаю, что мне также нравится чувство контроля и уверенности, которое дает вождение. А ещё я склонна к авантюрам. Я хочу узнать на собственном опыте, опасно ли женщине быть водителем Uber, часто ли я буду сталкиваться с проявлениями сексизма, и сколько на самом деле можно на этом заработать.
Сначала мы завозим Настю, а потом — Диму. Парень и девушка вышли из бара и поехали каждый к себе домой, хотя завтра суббота. Наверное, просто друзья. Такси в мегаполисе — это всегда столкновение стереотипов и предубеждений водителя и клиента. Пока желтые машины с шашечками задают ритм жизни большого города, их водители фиксируют его пульс.
Мне нравится чувство контроля
и уверенности, которое дает вождение. А еще я склонна к авантюрам
Стереотип первый: опасность. Пока я жду авторизации в Uber, решаю заняться традиционным извозом. За час встречаю только одного клиента. Крупный мужчина лет сорока в светлом костюме и с портфелем очень спешит попасть на вокзал. По дороге выясняется, что у меня не хватает сдачи с тысячной купюры. «Давайте, вы мне на счет телефона положите деньги? Запишите номер и сохраните как „300 рублей“, — предлагаю я, — не хочу, чтобы вы опоздали на поезд». «Я вас не обману», — говорит он. Деньги поступили в семь утра на следующий день. Я была так тронута честностью, что сразу захотелось их ему вернуть.
Я подключалась к Uber с помощью посредника. Так проще и быстрее всего. В моем случае им стал первый попавшийся водитель — трогательный мальчик, который учится на стоматолога. Хотя в интернете вы легко найдете контакты нескольких компаний, которые на этом зарабатывают. Для оформления нужны паспорт, права и документы на автомобиль. Всё это в виде фотографий загружается в систему. Через месяц мне потребовалась бы справка об отсутствии судимости и лицензия на услуги такси. Никаких интервью с представителями компании, проверок навыков вождения и знания города не требуется.
Уже на следующий день я «вышла на линию». На голосующих у дороги я перестала реагировать почти сразу. Зачем рисковать? В 2008 году, в разгар кризиса и задержек зарплат, мне приходилось «бомбить». Я помню, как пьяный мужик настойчиво предлагал мне подняться к нему домой в одну из многоэтажек далекого спального района. Было немного страшно. Тогда у меня был карманный нож. Впрочем, он только добавлял беспокойства.
Теперь всё изменилось. У клиентов Uber как минимум есть смартфон, я знаю их имена и номера телефонов, и, что самое главное, их банковская карта привязана к их профилю. Это понижает вероятность, что к тебе подсядет маньяк или грабитель. С другой стороны, вот сводка последних новостей по запросу Uber: в Индии водитель изнасиловал молодую девушку-пассажира, в Сан-Франциско таксист во время спора о маршруте проломил молотком череп своему клиенту, там же пожилую женщину-водителя какие-то парни отхлестали по лицу веткой с розами. Есть о чём подумать.
Мои пассажиры, однако, были либо дружелюбные, либо равнодушные. Удивили парочки. Вместо поцелуев на заднем сидении они ругались: «Да что ты в четверг опять нажрался?» или «Ты почему со мной так поступаешь всегда?», «Ты не могла мне позвонить, сразу как освободишься?». Я повышала громкость радио, но оно отчаянно шипело.
Этот скриншот Таисии прислал один из ее клиентов: программа дала сбой, и в профиль водителя, ко всеобщему веселью, случайно подгрузилась чужая фотография
Стереотип второй: сексизм. Я стою в конце Тверской улицы и жду своего самого первого клиента, пытаясь представить, как он будет выглядеть. Для репортажа я арендовала Hyundai Solaris, низшая каста автомобилей в мире Uber. Серебристую дверь открывает эффектная брюнетка, и я начинаю волноваться — моя машина никак не соответствует ее внешности. Евгении нужно на Красную Пресню. Я знаю маршрут, но всё равно включаю навигатор. Скорее всего, из-за страха ошибиться.
Когда Евгения была моделью, то умудрялась посетить десять кастингов в день в разных точках незнакомого ей Милана. Без всяких навигаторов — «даже блондинки справлялись». Но сегодня её вез водитель, который и с навигатором наматывал круги. «И ведь это был русский. Мужчина», — говорит она.
Почему же мне, как женщине, не предъявляются те же требования, что и водителю-мужчине? Впрочем, я никогда не умела злиться на красивых женщин, бросаю взгляды на Евгению, на её привлекательное лицо и со вкусом подобранную одежду. На время решаю остановить размышления о гендерной несправедливости.
Первые два дня моими пассажирами были преимущественно девушки. Казалось, что алгоритм пытается сводить водителей и пассажиров одного пола. Но нет, похоже это просто случайности маленьких чисел. Всего моими заказчиками стали 23 мужчины и 18 женщин. Перед мужчинами я нервничала больше. Скорее всего, боялась молчаливого осуждения из серии «баба за рулем». Что любопытно, трижды меня хвалили за прекрасное вождение, все три раза это были мужчины.
Помня о цели эксперимента, первое время я спрашивала: «А девушки вас раньше подвозили?» Иногда спрашивать не приходилось, люди сами мне об этом говорили: «Вы первая девушка-водитель, которая мне попалась за год» или «Ну когда еще тебя в такси будет возить женщина!». Девушка, ехавшая поздней ночью из одного спального района в другой, обрадовалась и сказала, что хочет, чтобы я возила её каждый день, что с женщиной за рулем она чувствует себя гораздо спокойнее.
Трижды меня хвалили за прекрасное вождение и все три раза это были мужчины
Стереотип третий: национальная нетерпимость. Поздний вечер. Илья накануне разбил свою машину вдребезги и теперь слишком подробно рассказывает мне о происшествии, хотя я уже выключила счетчик возле его дома. В его израненных осколками руках он держал смартфон с фотографиями аварии, в которой участвовали пять машин.
«В каждой машине были представители всех республик СССР: грузин, молдаванин, то ли чеченец, то ли азербайджанец, который был главным виновником, а также армян, — говорит Илья и, пока я размышляла о том, зачем лишать граждан Армении суффикса «-ин-», он взволновано продолжил: — Обвинили, конечно, меня, простого русского парня. И, представляешь, все они оказались знакомы между собой. Грузин встал на сторону чеченца».
Всё это произносится без оправданий и намека на неловкость. Вежливо сочувствую его ранам и потере машины, которая не подлежит восстановлению, и между делом рассматриваю его выразительный нос с горбинкой. Интересно, будь у меня волосы темнее, стал бы он упоминать национальности? А если бы за рулем «виновника» аварии была женщина, то какими бы словами он ее описывал? Пытаюсь разобраться в своих чувствах и понимаю, что не осуждаю Илью. Лояльность к своим клиентам? Вот недавно в США профессор университета в штате Джорджия обозвал своего темнокожего водителя тем самым «n-word», ударил по лицу и заявил, что нужно как можно быстрее вернуться к рабовладению. Это меня возмущает сильнее.
Националистических ноток в разговорах было больше, чем сексистских. От «вы не подумайте, я не националист, но эти приезжие творят что хотят» до «я лучше переплачу, но зато меня будет везти русский». Досталось и американцам. Трое друзей обсуждали майские праздники. Пара едет в Сиэтл и предложили своей подруге полететь с ними. Девушка скрестила руки на груди: «Нет. Туда я не поеду. Это страна долбоящеров!»
Однажды парень с девушкой всю поездку говорили с акцентом анекдотов про одесских евреев, вставляя в каждое предложение «таки» и «шо». Они обсуждали тетю Моню из Одессы, Яшу из Израиля и какое отличное мясо удалось найти сегодня на ужин за бесценок. По-моему, это было шоу, хотя я затрудняюсь понять его смысл. Когда мы доехали, они заговорили со мной как обычно, без интонаций. Девочка протянула 200 рублей: «Возьмите, пожалуйста. За то, что вам пришлось всё это слушать. Берите-берите, потом будете всем рассказывать, что евреи оставили вам чаевые». Вот рассказываю. Это были мои первые и единственные чаевые за неделю.
Приложение позволяет отслеживать историю всех поездок как водителям, так и пассажирам: кто, с кем, куда и за сколько ехал
Стереотип четвертый: плохой рейтинг — плохой человек. За неделю вождения я получила только две четверки, всё остальное — пятерки. Казалось бы, хорошая оценка, но я сильно расстроилась. Что я сделала не так? Пропустила поворот, сказала лишнее, наоборот, не завязала разговор? И кто именно их поставил?
Многие пассажиры делились со мной историями о хамоватых или откровенно грубых водителях. Каждый раз я спрашивала, ставили ли они им плохую оценку. Нет, не ставили. Две девушки объяснили это страхом, что водитель их потом найдёт, так как знает их домашний адрес, а один парень сказал, что часто встречает за рулем одних и тех же людей и предпочел бы избежать неловкости. Я объясняла, что водителей с низким рейтингом отключают от системы, поэтому низкими оценками они могут оказать услугу другим пассажирам.
У клиентов тоже есть рейтинг, только в отличие от водителей они его не знают. Однажды я забирала парня из бара «Куклы и пистолеты» на Новослободской, в меру злачного места с громкой музыкой и спецпредложениями на дешевые коктейли. У него была самая низкая оценка из всех, которые я видела, — 3,7. Мне было не по себе. Я готовилась к хамству и унижениям. Но это оказался очень тихий и вежливый молодой человек, который не отрывался от смартфона. Я решила спросить напрямую.
«Вы знаете, почему у вас может быть низкая оценка? Может, вы как-то нехорошо себя вели?» — «Нет, ничего такого. Ни разу! — парень был очень расстроен: — Может, я с каким-нибудь водителем не поддержал разговор про футбол? Я не знаю, правда. Как обидно, ночь не буду спать теперь. Придётся нарабатывать себе рейтинг. Поставьте мне, пожалуйста, пятерку».
Профиль клиента видят только водители — это тот самый загадочный пассажирский рейтинг
Стереотип пятый: неуважение. Почти полночь в Алтуфьево. В машину втискиваются три молодые девчонки и двое парней. Ребята едут в ночной клуб, и по машине разносится запах алкоголя. Одна из девиц сидит на своем парне и красит губы в ярко-алый цвет. Двое других слушают музыку на телефоне. Левик, парень на переднем сидении, пытается завести со мной разговор: «Что, совсем дела плохи, что в такси стала работать?» Я отвечаю односложно, меня утомляют шум и агрессивность вопросов. Левик не унимается: «Это что, работа твоей мечты?»
Я впервые задумалась о том, почему мне стыдно водить такси. Когда со мной совсем не разговаривали или задавали те же вопросы, что и Левик, — я мрачнела. Меня задевало, когда ко мне относились как к таксисту. «Это не такси», — думала я про себя. Компания не выдала мне эту машину, как почему-то многие думают. Я не работаю в секретном таксопарке без опознавательных знаков. Это моё личное пространство, в которое я решила кого-то впустить, моё личное время, которое я решила потратить. Вы у меня в гостях, как в Airbnb, только в машине. Да, бывают разные хозяева квартир и разные постояльцы: иногда вы проводите время вместе, а иногда вам просто молча оставляют ключ, и вы никогда не видитесь. Но я не могу представить пренебрежительного отношения к владельцу квартиры и вопроса «Что, совсем туго тебе, раз сдаешь эту квартиру?».
Но это мои ощущения. Пассажиры относятся к Uber и другим подобным сервисам как к такси. И я думаю, что большинство водителей относятся к этому как к работе.
За неделю у меня была 41 поездка и 70 пассажиров. В общей сложности я проехала почти 1000 километров, провела больше 30 часов за рулем, половину из которых возила клиентов. За это время я заработала 14 433 рубля. В среднем, это 465 рублей в час без вычета затрат на бензин и парковку. Если есть своя машина, то можно заработать от 60 до 120 тысяч рублей в месяц. Особенно если в ожидании следующего заказа не кататься, а ждать на обочине, экономя бензин.
Среди пассажиров мне попадались журналисты, фотограф, два оператора, шеф-редактор телеканала, директор по рекламе крупного издательского дома, сотрудник Google, стартаперы и бармены. Уверена, что с половиной из них у нас по несколько общих знакомых. Всего за эту неделю у меня появилось три новых друга на Facebook из числа моих пассажиров. Еще с двумя я договорилась о встрече на неделе по рабочим вопросам. Дважды совершенно случайно пассажирами становились мои знакомые.
В конце недели я проснулась и решила: никогда больше. Я долго работала над собой, чтобы засыпать до полуночи, спать восемь часов, заниматься медитацией, йогой, есть здоровую пищу. Всю эту неделю я ложилась поздно, иногда под утро, питалась булочками с кефиром. Прикинула, что затраты на эксперимент уже отбились, заработать цели всё равно не было, и решила «на линию» сегодня уже не выходить. Весь день я провела с друзьями. Чтобы переместиться из одного кафе в другое, мы решили вызвать Uber, то есть меня.