Хороший вопрос«Это моя страна, я не хочу из неё уезжать»: Люди о том, почему остаются в России

 Новости о происходящем в Украине застали меня в первый день отпуска — меня как будто ударили чем-то тяжёлым по голове, я прошёл все стадии горя. Там у меня половина родственников, я часто туда ездил до четырнадцатого года.

Отпуска я очень ждал, так как до этого вёл много проектов. У меня были на него большие планы, которые, разумеется, перечеркнулись одним днём. И отпуск, и рабочие проекты полетели к чертям — отменились или заморозились. Бессилие просто душило, я не мог поверить в то, что происходит.

У меня есть финансовая возможность уехать из России, есть знание языка, я могу работать удалённо. Часто обсуждал с друзьями и близкими вариант «сорваться», много об этом думал. Но решил остаться по нескольким причинам. Во-первых, мои родные — бабушка, дедушка, братья и сёстры, которые никуда не собираются. Мне важно быть рядом и помогать чем смогу. Во-вторых, это моя страна, я не хочу из неё уезжать. Я не согласен с тем, что происходит, но я здесь родился и не считаю, что должен покидать Россию.

Примерно сорок процентов моих друзей из креативных индустрий уезжают: кто-то на месяц, кто-то переждать до лета, а кто-то навсегда. И мне очень больно, потому что речь идёт о самых умных, талантливых и классных людях этой страны. Во всяком случае, никого лучше я не знаю. Больно, что нас лишают возможности жить и создавать в своей стране.

У меня отняли возможность заниматься делом моей жизни, потому что маркетинговый рынок схлопнулся в один день, и я не знаю, сколько это продлится. Мои личные проекты, связанные с искусством, тоже отменились. У меня нет физических и моральных сил, чтобы заниматься музыкой, так что и выступлений в ближайшее время не будет. За возможность что-то создавать я хватаюсь как за соломинку — сделал творческую съёмку, пытаюсь хоть как-то работать. Однако все мои мечты по поводу карьеры в России уничтожены, и пока ничего светлого в будущем мне не видится. Буду заниматься тем, чем смогу, — не боюсь низкоквалифицированного труда, готов таксовать или устраиваться разнорабочим.

Если честно, очень сильно страшно. Страшно, что завтра могут выломать дверь моей квартиры из-за постов, которые я пишу. Что могут задержать на акции и впаять срок. Что могут пытать. Но самое страшное — что на улицы выйдет младшая сестра и что-то сделают с ней. Поэтому я прошу родных не выходить, говорю: «Я выйду за вас». Страшно, но я не могу по-другому: не писать, не выходить, не делать искусство, которое рефлексирует на тему происходящего. Это мой единственный способ бороться с удушающим чувством бессилия.

 Проснулась 24 февраля в семь утра дома, заглянула в телефон, а там… Ещё в понедельник после эфиров представителей власти я поняла, что ничего хорошего можно не ждать, но реальность всё равно шокировала. Новости того утра отобрали у меня смысл жизни. То есть биологический, может, и остался, но всё светлое как будто вычерпали. У меня украинские корни, для меня это событие непереносимо.

Я думала о том, чтобы уехать, когда пошла массовая волна отъездов и подготовки к ним среди знакомых. У меня есть возможность работать удалённо, плюс можно было бы скооперироваться с друзьями, например, в рамках аренды жилья. Но я никогда не собиралась уезжать из России, очень люблю свою страну и Москву в частности, людей, живущих здесь, искусство, культуру. Регулярных путешествий по миру мне вполне хватало. Я не смогу оставить свой город, переживаю о родителях да и особых перспектив за рубежом пока для себя не вижу. А ещё внутри есть чувство, что я должна остаться. Может быть, повлиял опыт родных: при разных обстоятельствах им удалось остаться не только достойными людьми, но и модными, авантюрными. Решила, что тоже попытаюсь, хотя особого воодушевления уже нет. К тому же вряд ли отъезд поможет справиться с внутренними переживаниями, с ощущением личной ответственности за происходящее.

Среди моих знакомых действительно много кто уехал. Среди друзей — не очень, но думаю, что это ещё не конец. Качество жизни будет заметно падать, а вместе с ним и энтузиазм тут оставаться. Чувствую боль и обиду за то, что мечты о создании здесь крутого самобытного мира уничтожили, и тоску по тем, кто не смог со всем этим смириться.

Сейчас я готовлюсь познать все неприятности, о которых рассказывали мудрые люди старше пятидесяти. Возможно, придётся освоить менее креативные профессии. Уверена, что с близкими будет сильное единение против всех невзгод. Пока легко мужаться, но на деле разворот на сто восемьдесят градусов в рамках возможной мировой русофобии, экономического кризиса и общей милитаризации страны может быть психологически мне не под силу, а некоторые репрессивные признаки вгоняют в ужас уже сегодня.

 Я узнал о том, что произошло, из рабочего чата утром. Мысли были такие: «Вот он, конец, крах и тьма. Мы не отмоемся от этого позора в ближайшие десятилетия». Из-за того, что я живу в либеральном пузыре, я попал под всеобщий траур и панику. Несколько моих знакомых уехали буквально через два дня после начала событий, у меня тоже проскочила мысль об отъезде, но я сразу от неё отказался.

Я решил остаться, потому что Москва для меня всё. Я москвич до мозга костей и не могу уехать отсюда — меня держат семья, друзья и культурная жизнь. Не скажу, что уехало большое количество людей, но я с тяжёлой душой и слезами уже проводил несколько человек. Они поехали за лучшей жизнью или уехали из-за политических преследований, боялись уголовного срока.

Я пытаюсь собраться с силами и снова начать ходить на пары в магистратуру, но пока не получается. Мне не хватает ресурсов, к тому же многим моим однокурсникам по*** на происходящее — они за «линию партии». Надеюсь только на то, что режим не трансформируется в тоталитарный окончательно и мы не провалимся в бездну голода, декаданса и страха. В остальном опасений особых нет, я чувствую себя достаточно уверенно, но всякое может произойти. Больше всего боюсь и разрушения общества, потому что уже вижу моральную деградацию, неспособность людей мыслить трезво.

 Новость о начале «специальной военной операции» застала меня дома. В восемь утра мне позвонила мама и сказала, что это случилось. Вечером накануне у нас было плохое предчувствие, и, к сожалению, оно оправдалось. После всех новостей были сумбурные мысли, полное непонимание и неприятие ситуации. Я чувствовала боль, разочарование и страх.

На следующий день я поехала в посольство Армении, чтобы уточнить, как я могу получить гражданство. У меня есть основания на него претендовать, потому что я наполовину армянка. Также у меня в паспорте стоит шенген на два года и американская виза на год. На 7 марта у меня и моей семьи были куплены билеты в Стамбул — мы планировали провести там мартовские праздники, поездку планировали сильно заранее, за три месяца до событий. Но на семейном совете приняли решение остаться в России.

Здесь у меня действующий офлайн-бизнес — два салона красоты, в моей команде работает двадцать человек. У них есть семьи, ипотеки и кредиты. Для меня важно поддержать моих сотрудников и в эти тяжёлые времена быть с ними рядом. Также в связи с ежедневно меняющейся новостной повесткой мне нужно быть в России, чтобы понимать, с какими поставщиками мы будем работать, какие продукты закупать, анализировать спрос на наши услуги, общаться с клиентами.

В Москве вся моя семья и близкие друзья, которые не могут уехать. Нам важно поддерживать друг друга. Мне хочется верить, что в будущем в нашей стране всё наладится, и я хочу быть тем человеком, который будет её выстраивать изнутри. Считаю своим гражданским долгом оставаться в Москве и быть рядом с теми, кто нуждается в помощи. Моя компания и члены семьи поддерживают социальные, экологические и гуманитарные инициативы. Сейчас, как никогда раньше, время добрых дел.

Из моего окружения четыре близких человека находятся за границей. Они уехали до произошедших событий, но теперь не планируют возвращаться и пытаются вывезти свои семьи. Также у меня много знакомых, которые улетели в Ереван с билетом в один конец. В субботу я встречалась со своим приятелем, а на следующий день увидела в инстаграме, что он уехал из России. Его задержали на несанкционированной акции 24 февраля, поэтому он, видимо, принял такое решение, хотя на нашей встрече говорил о вероятности отъезда неоднозначно. Я не осуждаю людей, которые решили уехать, — возможно, для них это единственный выбор.

Я понимаю, что жизнь с каждым днём будет становиться тяжелее, Россию ждёт долгий период восстановления. Но я стараюсь не опускать руки — за мной команда и более тысячи постоянных клиентов, поэтому я очень хочу сохранить своё дело. В эти сложные времена людям важно придерживаться своей рутины, привычки заботиться о себе. А нам важно поддерживать клиентов сервисом, вниманием и продолжать качественно оказывать услуги.

 За день до произошедшего я читала статью про инвестиционный рынок, аналитики описывали два сценария: позитивный, в котором российские войска остаются на территории ДНР и ЛНР, и негативный, если происходит вторжение. На следующий день позитивного сценария уже не было. Сразу наступил шок, как будто мир разрушился. Ты понимаешь, что произошло что-то катастрофическое и это многое изменит. Ты жил в бережно созданном комфорте, строил планы. Было ощущение, что войска вторглись не только в Украину, но и в твою жизнь.

Сначала я хотела уехать, смотрела варианты на апрель, чтобы принять взвешенное решение и подготовиться к отъезду. Мысли были в основном панические: нас закроют, объявят военное положение, я не смогу купить лекарства (у меня диабет). У меня была возможность прожить несколько месяцев в Грузии, например. Но когда произошла ситуация с блокировкой банковских систем, я осознала, что я не выиграю от отъезда.

У меня нет близких за границей, то есть надеяться я могла бы только на себя. И в данной ситуации сложно оценить, хватило бы у меня сил. В России семья, коллеги и друзья, я держусь за них и за их решение остаться, потому что одной страшно. Там тебя не встретят с распростёртыми объятиями, ты будешь так же не нужен, как и здесь.

В первые дни многие говорили о переезде, мониторили билеты и иммиграционные чаты. Мои близкие друзья даже купили билеты, но их рейсы отменили, и они решили остаться после информации о блокировке MasterCard и Visa за границей. Уехало несколько знакомых парней из-за слуха о мобилизации, я их понимаю. У всех похожие мысли: и оставаться страшно, и уезжать. Среди моих знакомых мало кто ходит с холодной головой и готов осознанно принять решение о переезде, даже временном.

Я слушаю Екатерину Шульман и занимаюсь с психотерапевтом. Приняла решение делать то, на что я могу повлиять, что зависит от меня. Постоянно отвечаю на вопрос: «Что я могу сделать для себя сейчас?» Продолжаю работать: есть худший сценарий, в котором я работаю до мая, потом работы не будет. Пытаюсь просчитать бюджет и начинаю искать новые варианты дохода. За эти две недели я пришла к частичному принятию происходящего, перестала что-либо планировать на долгую перспективу. Есть ощущение, что, когда мы окажемся в так называемых 90-х, планы уже не сработают.

ФОТОГРАФИИ: Joachim Wendler — stock.adobe.com (1, 2)