Хороший вопрос«Покрылась нервными прыщами»: Люди о своих первых неудачных работах

 В компанию я пришла работать сразу после университета. С одной стороны, мой начальник был классным специалистом: курс на достижение целей, разные новшества. Но в то же время он был сексистом, который любил унижать людей.

Я работала в финансовой организации, которая отчитывалась Банку России, и начальник вечно находил недостатки в этой отчётности. Мог вдруг решить, что какая-то цифра считается по-другому, а потом опять передумать. Тогда он выносил мозг всем отделам. Помню яркий пример такого самодурства. Начальник ругался с моим коллегой-финансистом, точно не знаю предмет спора, но разговор был примерно следующий: «Ты говорил сделать так». — «Нет, не говорил». Апофеозом стала реплика начальника: «Я даже подумать такого не мог!» У этого человека была мечта всей жизни, чтобы люди на лету схватывали его мысли, которые он быстро менял. Было много бессмысленной работы, переделок.

Я занималась документацией по противодействию легализации доходов, добытых преступным путём. Он попросил меня сделать документы за последние три года и на текущий момент. Это очень объёмный труд, я работала над ним несколько месяцев. В компанию наняли ещё одного юриста, и мой начальник сказал: «Саша, ты молодец, хорошо справилась, снимаю с тебя эту задачу», — и отдал всё переделывать новому сотруднику. Так было постоянно! Документы, которые можно было бы оформить на десяти страницах, занимали у нас по пятьдесят-шестьдесят. Делалось это для того, чтобы, когда Банк России придёт с проверкой, он посмотрел и сказал: «О, это такой большой документ, не буду его читать». Мы могли сидеть на работе с десяти утра до одиннадцати вечера, а иногда и до двух-трёх часов ночи. Компания оплачивала такси до дома, но это не решало главную проблему: работы было много и в основном она была бессмысленной.

Сначала я была единственной девушкой, потом к нам взяли ещё одну. Начальник всегда давал понять, что мы — женщины — глупенькие, неразумные, даже если хорошо справляемся. Меня это ужасно злило, но я побаивалась что-либо сказать. И это притом что его начальство полностью состояло из женщин. Наверное, их он тоже считал глупыми. Начальник создал практически невыносимую атмосферу. Помимо постоянного гнобления сотрудников, он «взрастил» вокруг себя людей, которые на всех доносили. Они контролировали все остальные подразделения компании, сообщали начальнику, если кто-то жалуется. Даже если мы делали всё правильно, нам всё равно говорили, что мы не правы. При аудиторской проверке я узнала, что мой коллега, с которым мы работали на равных и у нас был примерно одинаковый стаж (я пришла раньше на полгода), получает больше меня. Причём не на десять тысяч, а где-то на сорок. Меня это так выбесило! Я чуть ли не ногой открыла дверь в кабинет и попросила прибавку. Начальник стал перечислять плюсы моего коллеги, а я свои. В разговоре я ничего не добилась, но через пару дней зарплату подняли. Здесь стоит сказать о плюсах компании — там поощрялось саморазвитие. Можно было сходить на курсы, попросить купить книг. Но минусов всё равно было больше.

Я боялась уволиться в никуда, а искать другую работу не было сил. В группе компаний, в которую входила моя, мне предложили уехать на проект в Челябинске. Я согласилась — хотелось сбежать от этой безнадёги и тлена. Я немного проболталась об этом начальнику, он очень негодовал. Увольнялась я тоже весело: мои задачи принимали шесть человек, каждый из которых задавал миллион вопросов.

Затем я работала в страховой компании, где уже было сильно лучше. Меньше бумажной волокиты, интереснее проекты, вежливое руководство. Несмотря на то, что оттуда я уволилась больше года назад, мы до сих пор в прекрасных отношениях. Бывшие начальницы переживают за мою судьбу, следят в инстаграме. В первые месяцы работы я даже поверить не могла, что отношение к сотрудникам может быть таким дружеским, понимающим, спокойным. Однажды я чуть не косякнула, и меня даже выгораживали перед генеральным директором — мол, ничего страшного не случится, всё в порядке. Вначале я каждый раз шарахалась, когда мне звонила главная юристка. Потому что привыкла, что звонок начальника значит обязательный нагоняй. Я вздрагивала, начинал зашкаливать пульс, приходилось проводить с собой воспитательную беседу: «Саша, ты работаешь в другом месте». В итоге оказывалось, что мне просто хотят дать новую задачу, похвалить за работу, а то и дать премию. Стоило большого труда привыкнуть к хорошему.

Главный урок: никогда не соглашаться на работу, где тебя унижают, сомневаются в твоих достоинствах. Это сильно бьёт по самооценке, а когда она занижена — уже не до развития и совершенствования в профессии.

 Я искал работу, ещё учась в вузе. Все говорили, что хороший вариант для старта — консалтинг в большой четвёрке. Устроился в EY. Меня предупреждали, что будут переработки и прочие проблемы, но также говорили, что после возьмут куда угодно. Я часто задерживался на три-четыре часа, бывало и больше. Чувствовал себя сначала нормально, поскольку верил, что для успешной карьеры нужно обязательно работать как не в себя, а хорошая зарплата и нормальный график будут уже потом. Уволился, так как мне не нравилась в целом работа. Начал чувствовать себя гайкой в огромном механизме, которая на самом деле ничего не решала. Если ты уже всё сделал, то всё равно нужно было сидеть, пока не уйдёт менеджер, — такая корпоративная культура. Ещё нужно было сидеть и делать вид, что работаешь, чтобы не загрузили больше. Я перешёл в Adidas, но и там столкнулся с постоянными переработками — и решил вовсе уйти из офисной сферы.

Сейчас я работаю в баре, где вообще нет строгого рабочего графика. Я всё равно, кажется, перерабатываю, но хотя бы занимаюсь тем, что нравится. И вижу смысл в каждой переработке.

 Я была маленьким культурологом, который продавал нефть. Сидела в нефтянке и плакала, каждый обеденный перерыв бегала в музей, чтобы отвести душу. Месяц искала что-то наиболее близкое к моей специальности, но все хотели волонтёров, а мне хотелось зашибать бабки сразу после университета. Казалось, что я неправильно выбрала профессию. И что надо быстрее выйти замуж, чтобы обеспечить себе будущее. В скучную нефтянку, куда меня посадил папа, возвращаться не хотелось ни за какие коврижки. В один момент наткнулась на вакансию personal assistant известной кураторки музея современного искусства в Токио. Она должна была приехать в Москву курировать большую выставку. Это была работа мечты.

Я пошла на собеседование и понравилась президентке этой выставки-фестиваля. Очень возгордилась и обрадовалась, что могу быть полезной. Главное — работа получалась не проектная, а постоянная. Меня вообще не напрягал запах корвалола в кабинете. Мне обещали знакомства, офис с видом на Кремль и участие в подготовке крупной выставки. Рисовала себе, как научусь всему и вырасту в крутую специалистку. Начались обеды в fancy ресторанах, дорогое игристое на завтрак, обед и ужин. Начальница могла говорить очень нежно, когда звонила шишкам попросить о содействии. Её голос становился прямо как у мультяшной принцессы. Зато на нас, подчинённых, она кричала раскатистым басом. Чаще всего это происходило по причине нечётко сформулированной задачи, которая успевала измениться несколько раз в процессе выполнения. Особняком стоит составление писем. Никогда не забуду этот язык: «Прежде всего позвольте поблагодарить вас… Вклад, который вы делаете в развитие современного искусства, невозможно переоценить…»

Крик становился всё громче, плавно перерастая в физическое насилие. Апогея он достигал, когда мы оставались наедине. Она кричала так, что я потела, в глазах темнело, а пальцы не попадали по клавиатуре — так тряслись руки. Заканчивалось обычно, когда я, «дура» и «сука», начинала реветь. Она могла с шумом швырять по полу стулья, смахивать со стола бумаги, канцелярию. Когда я начинала ползать по полу и всё собирать, она успокаивалась. Я очень боялась звонков от неё, потому что было неизвестно — она будет мяукать или кричать. Она могла звонить в два часа ночи, в шесть утра. Я паниковала каждый раз, когда выходила из метро — боялась увидеть её пропущенный.

Через пару месяцев работы я плотно подсела на успокоительные. Могла съесть в течение дня четыре квадратика — вспоминаю и снова потею. Помню, как я вышла из помещения перед ней, а не за ней и она меня ущипнула. Как оставляла бешеные чаевые официантам за мозго***ю, которой сопровождался каждый выход. Может, мне повезло больше, потому что, в отличие от других девочек, я никогда не получала пощёчин. Мне сняли квартиру в центре, там же был и офис. Поэтому она могла появиться у меня дома в любое время суток. Меня одевали и обували, потому что мой внешний вид её не удовлетворял.

Я продержалась полгода и врубила авиарежим, оставив коллегам ключи и её подарки. Мне угрожали ментовкой, но я уже была в другом полушарии — реально сбежала в панике и страхе, что она достанет меня из-под земли. Затем вернулась в Россию и полгода пролежала в кровати, стараясь поменьше есть, чтобы реже вставать в туалет. Сил не было совсем. Это самый травматичный опыт моей работы, но другим повезло меньше — многим до сих пор не заплатили. Так что, кажется, я вовремя свинтила.

С тех пор я экстремально стрессоустойчивая, пишу письма без единой опечатки и ни за что больше не сунусь в искусство. Это был плохой опыт ещё и потому, что, когда я на какое-то время сама стала начальницей, мне казалось, что важнее выбить моим подчинённым красивый офис, замутить шампанского и стол для пинг-понга, а не поставить чёткие задачи и стать примером работоспособности и адекватности.

 Я ни разу не работала в компании, только на дурацких подработках. Первой был бутик одежды, которая мне тогда очень нравилась. Я устроилась консультантом на зарплату в тридцать тысяч. Быстро влилась и даже стала продавцом месяца, потому что продала вещей на два миллиона. Это дорогой магазин с небольшим потоком, поэтому с каждым клиентом ты общаешься. Мне было прикольно готовить людям кофе, приносить шоколадку. Во время этого «ублажания» они скупали всё на свете. Мы с коллегами быстро выполнили план, и каждая должна была получить премию в десять тысяч.

Несмотря на то, что всё складывалось хорошо, условия были адские. Например, там было правило, что клиент должен купить как минимум две вещи. Если купил одну, у тебя будут проблемы: «Надо было впихнуть ещё что-то!» Нам нельзя было садиться, даже если не было клиентов, везде были камеры. К концу дня адски отекали ноги, а если ты садился, через пару секунд раздавался звонок и на тебя яростно орали.

Кроме камер в магазине больше ничего нет. Нет пищалок у дверей, охранников. Ты один среди дорогущих вещей. Как-то под вечер, почти к закрытию, зашла странная компания мужчин. Мы с коллегой сглупили: повелись на их брендовые шмотки. Подумали, что они правда богатые, хоть и неприятные. Они отправили нас за самыми маленькими размерами, моя коллега ушла в подсобку, а я носилась по всему магазину. В итоге они ушли, ничего не купив. На следующий день, в выходной, раздаётся звонок: оказывается, что пропало кашемировое пальто тысяч за сто. И что камеры были отключены. Деньги сняли с нашей премии, пробили пальто с пятидесятипроцентной скидкой. Хотя компания очень богатая! Им ничего не стоило это списать, но нас решили наказать. После этого случая все ребята уволились.

 После окончания вуза я долго не могла найти работу. Не получалось часто ездить на собеседования, так как ещё училась в магистратуре. В один момент мне предложили работу в спортивной федерации — это была моя голубая мечта, но как же я ошибалась.

Моя федерация специализировалась на Паралимпийских играх, они как раз проходили, когда я устроилась. График был довольно лайтовый: на работу можно было приезжать c десяти до одиннадцати, а если задач на сегодня больше нет, то отпускали в пять. Я была единственным юристом. Изначально в мои задачи входило только писать спортивные регламенты. Но затем — то устав попросят поправить, то трудовой договор посмотреть. А когда я проработала полгода, мне сказали, что зарплаты не будет до мая. Дело было на новогодних праздниках. При этом на работу нужно было приезжать каждый день. С какой стати? Бухгалтерию отпустили на удалёнку, так как у многих дети. Зарплату нам платило министерство спорта через казначейство, а это требовало отчётности. Бухгалтерам стало лень этим заниматься — и скинули на меня. Мне приходилось ездить к ним домой в Реутов, потом в банк, потом на работу, потом ещё куда. На меня также хотели повесить YouTube-канал, говорю: «Я юрист, здравствуйте!» Угрожали увольнением, хотя терять было нечего. Зарплата была тридцать тысяч, и даже её не платили. Приходилось брать кредитку, чтобы оплачивать проезд. Повезло, что я в то время жила с родителями — хотя бы было что есть. Ещё, когда только устроилась, я взяла айфон в рассрочку. Кто же знал, что мне не будут платить пять месяцев.

Была ещё одна классная задача: поговорить с человеком, встречи с которым затягивались на семь-восемь часов. Он просто рассуждал о своей жизни, рассказывал, как развёлся. Мы буквально скидывались в камень-ножницы-бумагу, и шёл проигравший. Ещё мне нужно было ездить фотографировать на соревнования, потому что только у меня был зеркальный фотоаппарат. В общем, было весело. Я уволилась в никуда, но вскоре устроилась в место, где хотя бы платили вовремя.

Я поняла, личные границы нужно отстраивать сразу. С первого рабочего дня, а лучше на собеседовании. И что я в целом больше не хочу ни на кого работать. И если есть возможность заниматься бизнесом или фрилансом — лучше идти туда. А главное — иногда лучше, чтобы мечта так и осталась мечтой.

 У меня было много подработок на протяжении учёбы. Я окончила факультет дизайна и в год написания диплома определила два карьерных направления: остаться в графическом дизайне или уйти в продюсирование. Нашла вакансию младшего продюсера в одном из самых крупных ивент-агентств России, решила попробовать. Сходила на собеседование, взяли сразу: разговор с начальницей и эйчаром был очень насыщенным, интересным. Ничего не предвещало беды.

В компании была такая схема: руководитель проекта и пара человек, которые делают с ним ивент. Со мной в паре была девочка, которая уже год работала с этой начальницей. Всё сразу было «не ок». Работа была похожа на худшие абьюзивные отношения в жизни. Не важно, виновата ли ты, начальница могла орать на тебя матом двадцать четыре часа в сутки. В свою сторону я часто слышала вещи типа: «Я тебе глаза на жопу пришью», «Тупая дура» , «Сколько раз тебе повторять» и так далее. Коллега говорила, что она просто «экспрессивная» и это «её стиль работы». Если я чего-то не знала, то не могла задать ни одного вопроса и вечно была в стрессе.

Она говорила, что я никогда не буду успешной, что у меня ничего не получится. Часто я вообще не понимала, где ошиблась и ошиблась ли на самом деле. С утра я могла быть «гениальным сотрудником», а вечером всё опять скатывалось до мата. Она считала, что так «учит жить и выживать». Больше всего её бесило моё спокойствие. Когда происходил какой-то факап (а в ивентах без этого никак), я просто пыталась решить конфликт без лишних эмоций. Начальница называла меня по***сткой и всё время не понимала, почему я «такая идиотка», почему не показываю хоть какие-то эмоции. В тот период я много работала с терапевтом, говорила с друзьями, но всё равно думала, что так надо. Мне казалось, что лучше не уходить, потому что кто ещё даст мне место в такой крутой компании? Я покрылась нервными прыщами, похудела. После испытательного срока меня официально взяли работать, и, когда начальница ушла в отпуск, я написала заявление об увольнении. Отправила ей сообщение, что мы не сходимся во взглядах и что я больше не готова так работать. Ушла в никуда. Создала чатик с друзьями, который назывался «моё увольнение», попросила меня поддерживать и кормить в случае бедных дней. Она много раз мне звонила с просьбами остаться. Говорила, что лучше не будет и что я дура. Потом она потеряла какие-то документы, стала звонить и угрожать, что у меня никогда не будет достойной работы. Желала мне худших клиентов.

Ни одна компания такого не стоит, и от таких людей нужно бежать. Спустя месяц после увольнения началась пандемия, но я переметнулась в рекламные съёмки. Поработала на фрилансе, быстро выросла, а сейчас работаю в чудесном продакшене с суперской командой.

ФОТОГРАФИИ: Feng Yu — stock.adobe.com, pookpiik — stock.adobe.com, Carolyn Franks — stock.adobe.com