Хороший вопрос«И тут началась жесть»:
Как люди возвращались
из других стран во время пандемии

 Я была в Эстонии, ездила к мужу. Вообще я живу в Эстонии, но пока я в отпуске по уходу за ребёнком, отдыхаю у мамы в Беларуси. 15 марта я должна была уехать на автобусе в Беларусь, но в 11 утра мне пришло сообщение, что границы закрыты (ограничения начали действовать 17 марта, Эстонию можно было использовать как транзитный коридор. — Прим. ред.), рейсы отменены, через десять дней мой билет можно переоформить на открытую дату, но маршрут изменить нельзя, и деньги не возвращаются.

Несколько дней я думала, что делать, пыталась уточнить у беларуского посольства, как добраться до дома, консул говорил, что есть рейсы «Белавиа» Таллин — Минск. Я искала билеты, мама звонила в кассу, и ей говорили, что рейсы отменены. Оказалось, что ближайшая дата вылета — 26 марта. Но я не могла ждать так долго, потому что мама взяла короткий отпуск, чтобы побыть с моим ребёнком, и должна была выходить на работу. У меня были мысли воспользоваться BlaBlaCar или добираться автостопом. Я позвонила беларускому консулу, надеялась, что наша страна предоставит гражданам автобусы, но нет. Консул сказал, что автобусы организует Литва и вывозит людей до границы с Беларусью. От границы мы должны были добираться самостоятельно. На один такой автобус я не попала, потому что не нашла, кто мог бы меня забрать. Смогла выехать только 19 марта.

Я села в автобус, мы доехали до Литвы, заехали в Ригу и забрали людей оттуда. В автобусе никто, даже водитель не был в масках. Люди не нервничали, но все обсуждали обстановку, сидели максимально далеко друг от друга. Мы почти добрались до границы Литвы с Беларусью, но где-то за пятьсот метров до погранпоста автобус остановился, и мы пошли пешком, хотя обычно это расстояние проезжают. Это, конечно, небольшой путь, но пожилым людям было тяжело, да и у всех чемоданы. Спасибо молодым, которые помогали нести багаж. На границе нас встретили, сообщили, что пропускная система не работает и неизвестно, сколько придётся ждать. Через полчаса нас пропустили на нейтральную территорию, где мы перешли на беларуский блокпост, и дальше так же пешком на выход в свою страну. Температуру не проверяли, анкеты не раздавали — поинтересовались, откуда мы прибыли, проверили паспорт, и всё. Даже вещи не досматривали.

В Беларуси мы оказались только в полночь. Если бы за мной никто не мог приехать, мне бы пришлось до утра ждать маршрутку до посёлка Ошмяны, потом добираться оттуда до Минска и только из столицы ехать до родного Гомеля. Границы, кстати, по сей день не закрыты, можно спокойно въезжать и выезжать.

Вернувшись домой, я самоизолировалась, хотя никто не обязывает. Всё функционирует в обычном режиме, в том числе детские сады и школы. Откуда взяться самосознанию, если само правительство относится к пандемии с пренебрежением? В то же время эстонская сторона (у меня ВНЖ Эстонии) постоянно присылает мне письма о мерах предосторожности.

Я не проверялась на вирус, но измеряла температуру, следила за симптомами. С момента приезда ни у меня, ни у друзей, которые меня забирали, нет никаких признаков заболевания.

 Я прилетела в Гамбург 2 марта учиться по обмену. Надеялась, что пандемии не будет и всё быстро закончится. Тогда там было столько же заражённых, как сейчас в России, потом их стало восемь тысяч человек, а потом и двадцать. 11 марта немецкое правительство объявило об ужесточении мер, и Германия, Франция, Италия, Испания и Россия прекратили регулярное сообщение. Стало страшно, когда я поняла, что, возможно, не смогу вернуться в свою страну и неизвестно сколько не увижу родных. С 12 марта университеты в Гамбурге объявили, что переходят на дистанционный режим, школы и детсады закрыли, работников перевели на дистанционку. Над городом летал самолёт с транспарантом «Stay home». Я старалась выходить только в магазин, но ни полиции, ни патрулей на улицах не было, хотя почти все ходили в перчатках и масках.

23 марта мы с мамой стали в срочном порядке искать билеты. 31 марта я должна была улететь «Аэрофлотом», но 24 марта мама мне позвонила, сказала, что бронь подтвердилась, но все полёты отменены. Она позвонила в ситуационно-кризисный центр, и ей сказали, что через пару дней объявят, что Россия закрывает воздушное сообщение. Так мы поняли, что осталось два дня вернуться домой: 24 и 25 марта.

Была и ещё одна сложность: «Аэрофлот» летает только из столиц, я должна была сесть на самолёт в Амстердаме и добраться до Москвы. Но Германия закрыла границы. И тут началась жесть: нужно было сдать билеты, предупредить общагу, банки, страховые компании, купить билеты из Берлина до Москвы и параллельно найти способ добраться до Берлина. Причём «Аэрофлот» не публиковал информацию о билетах онлайн. Моя мама — участница программы Sky priority, там собственная горячая линия, и она тоже была забита, но мама смогла получить бронь. Мне повезло, что Гамбург — очень большой город, поэтому связь с Берлином не прерывалась. Я добралась туда на поезде.

Самолёт до Москвы был полным, граждан России пускали без проблем, а иностранцев — только если Москва была для них транзитной точкой. При мне так на самолёт не прошли около четырёх человек. Это были граждане Казахстана, они хотели через Москву добраться до Астаны, но их билеты не были подтверждены. Ещё мне запомнилась группа россиян, которая накатила водочки перед полётом и сказала, что им никакой коронавирус не страшен.

Для меня Москва была пересадочным пунктом, я летела домой в Хабаровск. Нам выдали анкету, с вопросами вплоть до посадочного места. При взлёте женщина начала кашлять. На неё стали кричать, что она тут делает и почему без маски. Мне было её очень жаль, хотя, если честно, я тоже испугалась. Потом она подозвала стюардессу и сказала: «Простите, у меня проблемы с сердцем, пересадите меня, пожалуйста, люди волнуются». По прилёте у всех пассажиров измерили температуру. На выходе из зоны прилёта меня попросили показать билет Москва — Хабаровск и только после этого пропустили.

Когда я прилетела в Хабаровск, мама подготовила отдельную квартиру, где я живу одна. Мне пришлось звонить в поликлинику и упрашивать врачей проверить меня, но они отказали. Сказали, я прикреплена к поликлинике не в этом субъекте (я учусь в Петербурге), хотя, казалось бы, я прилетела из Европы. Сейчас мне звонят и спрашивают: «У тебя всё в порядке? Да? До свидания». Так что я соблюдаю самоизоляцию по собственному желанию.

 Я была с подругой в отпуске в Испании — мы проходили одну из частей паломнического пути Святого Иакова, которая занимает около двух недель. Мы шли около недели и оказались в городе Фонсаграда, где нас и застал карантин. Все пилигримы (так называют людей, проходящих путь) ночуют в альберге — хостелах для паломников. В субботу, 14 марта, мы проснулись и планировали следующий этап. Я пошла на кухню, а там дико шумели испанцы-пилигримы. Я ничего не поняла, но ко мне подошёл хозяин альберге и на ломаном испано-английском объяснил, что весь регион Галисия, где и находится Фонсаграда, закрывается, в том числе и инфраструктура для пилигримов. Он дал адрес альберге, но не был уверен, работает ли она. Мы поняли, что надо уезжать.

Алина, моя подруга, собиралась после Испании лететь на Мальту, а я — до Барселоны и потом до Москвы. Её билет на Мальту достаточно быстро отменили, мои билеты нет, поэтому было неясно, куда двигаться. Я позвонила в российское консульство, мне сказали, что ничего не знают и информация будет в понедельник. При этом мы знали, что в понедельник в Испании объявят режим чрезвычайной ситуации, а Мадрид уже был закрыт на въезд. Скоро мне пришло уведомление, что мои билеты тоже отменены. Мы поняли, что оптимальный способ — добраться до Португалии и оттуда лететь домой. Купили билет из Лиссабона в Москву через Брюссель и начали добираться в сторону города на перекладных. Добрались до Сантьяго, купили билеты на ночной автобус — должны были выехать в десять вечера в воскресенье, в пять утра в понедельник оказаться в Лиссабоне, а вечером полететь в Москву. В десять вечера мы пришли на вокзал, прождали автобус полтора часа, и он не пришёл. О том, что он не придёт, мы узнали только потому, что муж подруги дозвонился до автобусного парка. На вокзале было очень холодно, около трёх градусов, кафе закрыты, здание продувало со всех сторон. Рядом с вокзалом была пожарная станция. В какой-то момент я подошла к ним и в переводчике показала фразу: «Мы ждём автобуса уже несколько часов, и нам очень холодно, можно зайти погреться?» Пожарники отказали, и это, конечно, было очень неприятно.

Близилось к полуночи. Я открыла в фейсбуке сбор по друзьям и попросила перевести деньги, кто сколько может. За два часа мы набрали сумму, которая покрывала все наши риски, и благодаря этому сумели попасть на самолёт. Мы взяли такси, за безумные деньги доехали до Порту, миновали границу, переночевали, утром стартовали в Лиссабон и успешно улетели.

В самолёте у нас измерили температуру, а уже в Шереметьеве брали мазок на коронавирус и сказали, что если результат будет положительным, мне позвонят. Но в любом случае мы обязаны сидеть на карантине две недели. Один нюанс — анализ брали только у москвичей, подруга прописана в Петербурге и просто не смогла его сдать.

Один раз мне позвонила женщина из департамента здравоохранения города Москвы. Поинтересовалась, как я себя чувствую, напомнила, что мне позвонят, если тест будет положительным, спросила, нужен ли мне больничный, и на этом мы распрощались. Две недели я честно его соблюдала. Правда, как только закончился мой личный карантин, начался общий.

 Ещё задолго до пандемии моя девушка купила билеты в Милан на свой день рождения (он в начале марта). Чем ближе была поездка, тем больше мы сомневались, потому что уже тогда из Италии поступали тревожные новости. В итоге решили, что поедем, тем более мы планировали провести там не так много времени и ехать дальше. Мы живём в Грузии, и 4 марта улетели из Кутаиси в Милан. Грузия не отменяла рейсы, но нам уточнили, что, скорее всего, по возвращении придётся самоизолироваться. Ну ладно, посидим в квартире две недели, не проблема.

Мы пробыли в Милане несколько дней и поехали в Венецию. В последний день там — 8 марта — итальянский премьер объявил о всеобщем карантине и закрытии границ. Мы до последнего не знали, сможем ли уехать, но хост нас успокоил, сказал, что иностранцев это не касается. В итоге мы спокойно уехали в Словению, на границе не было никаких проверок. В Словении мы пробыли пару дней и решили поехать в Хорватию. Это было ошибкой: Хорватия не входит в ЕС и нам надо было получить выездной штамп из Словении и въездной штамп в Хорватию. Хорватский пограничник очень испугался итальянского штампа. Выдал анкету, уточнил, на сколько мы (мы планировали не больше двух дней), и отправил нас в здание недалеко от погранпункта. Мы думали, что там нас будут проверять, а в итоге мы прождали час и увидели двух человек, которые перепечатали эту анкету, распечатали снова и просили подписать. И всё на хорватском.

Когда нам выдали бумаги на подпись, мы поняли, что речь о двухнедельном карантине, который мы должны провести в Хорватии. Никого не интересовало, что мы арендовали апартаменты на два дня. Мы пытались это объяснить, нам сказали звонить в службу эпидемиологии. Нам также сказали, что мы должны отчитываться о температуре два раза в день по имейлу или звонить. Мы уточнили, можем ли вернуться в Словению, — нам сказали, что нет.

Я связалась с российским посольством в Загребе, сотрудник объяснил, что на иностранцев правило о карантине не распространяется. Нужно отчитываться о температуре, а потом просто спокойно выехать из страны. Пока мы были в Загребе, мы заметили, что европейские страны стали закрывать границы. Мы запаниковали — плюс у нас отменили рейс из Милана в Кутаиси и перенесли его в Вену, ещё и на несколько дней позже. Мы стали думать, как попасть в Вену, если она уже не пускает людей из Италии, а у нас в паспорте стоят злополучные миланские штампы. В итоге решили вернуться в Словению, и нас спокойно впустили. Оттуда мы доехали до Австрии, никаких проверок не было.

Мы думали, что дождёмся обратный рейс и спокойно улетим, но 10 марта появились новости, что Грузия не впускает иностранцев, которые были в этом году в Италии. Сначала в стране всех отправляли на самоизоляцию, но оказалось, что грузины её нарушают, больницы переполнились. Для грузинских властей мы в принципе туристы. У нас нет ВНЖ, но у девушки есть бизнес, и мы арендуем квартиру. Россияне могут находиться в Грузии 360 дней безвыездно, при любом выезде за границу срок обнуляется, Грузия не принуждает получать ВНЖ — никто не знал, что может случиться ЧС.

Рейс из Вены в Кутаиси отменили, и мы улетели в Москву, потому что мы гражданки России. Планировали просидеть в самоизоляции две недели, получить справку, что у нас нет коронавируса, и спокойно поехать в Грузию. 14 марта мы сели на самолёт до Москвы. Во Внукове мы честно сказали, что путешествовали по Италии. Пограничники забеспокоились и отправили нас к медикам. Нам померили температуру, мы заполнили анкету, и нас отправили на самоизоляцию.

18 марта Грузия закрыла границы для иностранных граждан, даже с ВНЖ. Мы не знаем, сколько это ещё продлится. Мы вышли из самоизоляции в город на один день, и тут Собянин ввёл режим всеобщей самоизоляции. Мы продолжаем сидеть дома, причём в квартире друзей. У нас нет вещей, потому что мы поехали в путешествие с рюкзаками, думая, что поездка продлится неделю. Я журналистка, уехала без ноутбука — каким-то чудом знакомая передала мне его в Москве, и я хотя бы могу работать. С хозяином квартиры в Грузии мы договорились, и он не возьмёт арендную плату за апрель, но есть подозрение, что даже к маю это не рассосётся. МИД Грузии говорит, что пока ничего не может сделать.

Я написала свою историю на TJournal, и на меня вылился поток гневных комментариев: «Что вам не месте не сидится?», «Надо было головой думать!» Но в путешествие мы поехали с масками, литрами санитайзера, постоянно мыли руки. Когда ехали в автобусе между городами, старались держать дистанцию.

 Я училась по обмену в Венеции. Занятия начались 4 февраля, а уже 22-го числа университет закрыли и студентов перевели на дистанционное обучение. Предупредили, что лучше не выходить из дома. Через неделю мы с соседкой так устали сидеть дома, что пошли в клуб, где было огромное количество людей. Молодые итальянцы поначалу считали: «Коронавирус для нас как обычная простуда». Конечно, мы зря это сделали. В начале марта ещё не было строгих требований, поэтому мы гуляли, но старались не посещать людные места. 8 марта внутри страны закрылись границы, а уже с середины месяца нельзя было выходить никуда, кроме магазинов, аптек и прогулок с собакой.

Вскоре из российского университета, где я учусь, пришло письмо с посылом: если вы остаётесь, мы не засчитываем оценки в итальянском университете, будет считаться, что вы в академическом отпуске. Это значит, что летнюю сессию пришлось бы сдавать в сентябре — как будто мы были виноваты, что случилась такая ситуация. При этом онлайн-обучение меня не устраивало.

Я уже собиралась покупать билеты, но поняла, что и так потратила много сил, денег и времени, а так хотя бы сертификат за онлайн-обучение получу. Но с каждым днём росло количество заболевших и умерших, и я осознала, что карантин не отменят до лета.

21 марта я поняла, что нужно возвращаться прямо сейчас. На следующий день поехала за билетами, потому что купить их в интернете было невозможно. Взяла билет в Петербург через Рим с пересадкой в Москве, потому что прямые рейсы уже отменили. 24 марта я прилетела в Петербург, а 25 марта сделать это уже бы не смогла. Девушка, которая поехала вместе со мной и тоже училась в Венеции, просто не успела уехать.

До Венеции я доехала на автобусе. Сходила на вокзал, но всё было закрыто — только автоматы по продаже билетов. Я подошла к полицейским, они сказали держать дистанцию, я была в слезах от беспомощности. Они посмотрели, как я набираю даты в автомате, и сказали, что билетов нет и не будет. В итоге я поехала в аэропорт и купила билеты.

Аэропорт был пустым. На контроле я подошла к работникам и спросила, что делать, если я хочу вернуться в Россию. Работник спросил: «Почему ты уезжаешь?» Я ответила: «Я еду домой» А он мне: «Это не причина!» Оказывается, вышла поправка, и вернуться в страну, где вы резидент, больше не веская причина. Нужно придумать объяснение — например, болезнь или возвращение на работу. Мы вместе с работником придумали, что написать. Мои документы долго изучали, но пропустили.

Самолёт был заполнен на треть, все были в масках. Я приехала в Рим в четыре часа дня, пришлось подписывать бумаги, чтобы выйти в город. Рейс в Москву был в 11 утра следующего дня. По зданию аэропорта ходила женщина и в рупор говорила по-английски: «Please keep the distance of one meter». Перед посадкой россияне столпились и чуть ли не в затылки друг другу дышали, работник просил их разойтись, но никто его не слушал. В итоге мужчина просто встал и начал разводить людей.

Перед выходом из самолёта у нас измерили температуру. В аэропорту особенного контроля не было. Врачи в комбинезонах и масках проверяли тех, кто остаётся в Москве, а я-то летела в Питер. Я подождала полтора часа, села в пустой самолёт, там нам дали памятку, как вести себя после возвращения домой. В Пулкове я подошла к информационной стойке, объяснила, что прилетела из Италии, и спросила, будет ли проверка. Женщина сказала: «Нет, просто поезжайте домой и сразу позвоните в 112». Утром по телефону меня зарегистрировали и сказали, что свяжутся. Я ждала два дня, в итоге сама позвонила в районную поликлинику. Мне ответили, что не успевают звонить всем, кто вернулся из-за границы, и попросили соблюдать карантин. Недавно ко мне домой пришёл врач, взял мазок — надеюсь, всё будет хорошо.

ФОТОГРАФИИ: kintarapong — stock.adobe.com (1, 2, 3)