Хороший вопрос«Моим клиентам нет дела до моего возраста»: Подростки о том,
где они работают

Интервью: Маргарита Коковихина

  Началось всё с того, что в пятом или шестом классе я пошёл заниматься в спортзал. Занятия у меня вела тренер, у которой уже занималась девушка, фотографировавшая новорождённых детей. Она иногда рассказывала о работе, показывала фото, и я понял, что я тоже хочу этим заниматься. Мне это было интересно. Всё произошло случайно, но сейчас я этим доволен.

Фотографии я учился онлайн пару лет назад и проходил практику, но уже не помню, где именно, если честно. Где-то даже лежит сертификат, но он ни разу мне не пригодился. Невозможно научить человека видеть кадр — это или есть, или нет. Так что за весь курс я получил примерно такой же объём знаний, как от мануала, который прилагался к фотоаппарату.

Сначала я снимал только друзей и вообще почти никому не рассказывал, чем занимаюсь. Лет в четырнадцать я стал выглядеть взрослее своего возраста, поэтому обычно вопросов по поводу того, сколько мне лет, не возникало. Но если спрашивали, я обычно отвечал, мол, а сколько дадите? Всегда давали восемнадцать-девятнадцать, и всё было хорошо, никого это не смущало. Однажды дали двадцать пять — мне пятнадцатилетнему было неловко. Но дело же совсем не в возрасте, а в качестве работы.

На ставку мой возраст не влияет: мы всегда сразу обговариваем прайс с клиентом заранее, чтобы не вышло конфликта. Работаю я так же, как и остальные фотографы. Но у меня есть пунктик: я всегда перед съёмкой «знакомлюсь» с моделью — смотрю посты в соцсетях, музыку, которую она слушает… Всё для того, чтобы нам обоим было максимально комфортно на съёмке. Фото так получаются лучше и душевнее.

Сейчас я работаю на себя, снимаю только то, что интересно. Уже год не беру съёмки без какой-то интересной задумки. Раньше сотрудничал с кировским модельным агентством, но сейчас его управляющая отошла от дел, поэтому больше я там не числюсь. Да мне это сейчас и не очень интересно, хочется что-то своё.

Вопрос денег для меня очень неоднозначный. Я зарабатываю в зависимости от того, сколько сделаю съёмок. Съёмки зависят от учебного графика и от сезона. Например, я больше люблю снимать в студиях с минималистичным интерьером и естественным светом. Люди летом, например, любят сниматься на улице — а я не беру заказы, которые мне не нравятся. Совсем недавно понял, что снимаю для удовольствия, а не из-за денег. Фотография для меня — это не бизнес, а отдушина, глоток свежего воздуха, который помогает разнообразить рутину и выжить в ней. Но связывать жизнь с ней я пока не планирую. Мне интересно это как хобби, хотя кто знает, может быть, когда-то я и решу посвятить себя фотоискусству. Сейчас развелось так много «фотографов», которые просто щёлкают, не видя кадр — но ведь даже у них есть клиенты. Так что если я вдруг заброшу это занятие, а потом через пару лет снова решу начать, спрос однозначно будет.

  Я учусь в девятом классе и последние два года довольно много занимаюсь маникюром на дому. Это не было моей мечтой или целью, просто после рождения моей младшей сестры мама решила подработать. Она купила лампу, несколько флаконов гель-лака и инструменты, но как-то не задалось — к нам пару раз приходили её подруги, восторженно охали над новыми ногтями, но так и не вернулись. Мама говорит, дело в том, что она никогда не рисовала, поэтому у неё нет видения картинки, нет представления о цветах и о том, как они должны сочетаться. Мне с этим всегда было легко, я рисую едва ли не с младенчества. Поэтому когда мама предложила мне заняться маникюром, «чтобы лаки зря не пропали», я взялась за это дело с удовольствием. Она рассказала, что и как нужно делать, и я просто начала.

Было непросто: город небольшой, а мастеров много. Сначала я водила к себе одноклассниц и подруг, делала им маникюр почти бесплатно, а иногда и вовсе даром. Но и делала, конечно, не так, как в салонах, я тогда не умела многих фишек. Брала символически рублей двести, но даже не представляю, окупало ли это расходы на материалы — думаю, что нет. Сейчас беру по четыреста-пятьсот, в зависимости от сложности работы. Взрослые женщины ко мне не ходили и не ходят, разве что за редким исключением, хотя на сформировавшейся ногтевой пластине рисовать гораздо проще, чем на детской — получается красивее и быстрее. Но даже когда ко мне приходят девушки-студентки ненамного старше меня, я чувствую их недоверие, и это очень некомфортно. Я не знаю, о чём с ними говорить и хотят ли они вообще идти со мной на контакт. Зато со сверстницами общий язык я нахожу легко.

Фиксированного дохода у меня нет. Могу ничего не заработать, могу тысячу-две, максимально было пять за вычетом материалов. Да, немного, но и работаю я не каждый день, а ещё и учёба, подготовка к экзаменам. Становиться мастером по маникюру я точно не хочу, но как хобби планирую продолжать — это помогает разгрузиться, это творчество. А так я, скорее всего, буду поступать на какую-нибудь техническую специальность, либо на экономиста.

  Школа и дополнительное образование занимают много времени, поэтому найти стабильную работу или подработку, которая будет занимать несколько часов в сутки, для меня не вариант. Но деньги нужны всем, поэтому приходится крутиться. Впервые я начала подрабатывать, когда мне было одиннадцать лет: я расклеивала объявления и рекламы, раздавала листовки и брошюры. Тогда, помню, это оценивалось лучше, чем сейчас: я могла получить за раз и пятьсот рублей, и даже тысячу. Сейчас хуже: за одну расклейку (а обычно расклеивать нужно ещё и в плохую погоду, и в неудобное время) получаю рублей двести-триста. Но ведь деньги никогда не лишние. Мои родители не очень много зарабатывают, поэтому некоторые вещи вроде сладостей и печенья мы иногда купить не можем. Вот я и покупаю всякие вкусности, когда есть возможность.

В этом году я ещё работала в детском городском лагере, но не вожатой, а подсобным рабочим. Мы выполняли всю грязную работу: сделать уборку, где-то что-то покрасить, прополоть клумбы. Звучит несложно, но сильно изматывает. Всё было официально, со всеми бумагами и документами. Должны были заплатить, если я правильно помню, около пяти тысяч, но из-за нескольких дней больничного вычли очень приличную сумму — кажется, отдали потом около трёх. Было обидно: я работала, старалась, даже уже с температурой всё равно приходила каждое утро. На больничный, кстати, выдали совсем копеечную сумму — с ангиной мне на неё никаких лекарств было бы не купить.

Насчёт будущей профессии я много думала, но пока не приняла окончательное решение. Были мысли учиться на медика, на фармацевта, на учителя химии, но время подумать и определиться ещё есть — я пока только в восьмом классе.

  У меня свой небольшой бренд одежды Sunrise. Кроме меня над этим никто больше не трудится, так что все заботы на мне. Чем я занимаюсь? В основном шью одежду и рисую по ней специальными красками. Принты я никогда не повторяю, за исключением случаев, когда клиенты это для чего-то просят.

Всё началось с лагеря, совершенно случайно. Там я познакомилась с девушкой, которая профессионально рисует на джинсовках. Она вела у нас что-то вроде факультатива: объяснила основы, дала самый базовый материал. Дальше я уже начала заниматься этим сама. Шить я училась в техническом колледже на вечерних занятиях, а рисую почти всю жизнь — уже восемь лет. Ни родители, ни учителя, ни друзья меня особо не поддержали, но меня это не тяготит. Даже краски я купила на свои деньги, их мне подарили на день рождения.

Моим клиентам нет дела до моего образования, возраста и вообще до каких-то цифр — они смотрят только на качество работы, а всё остальное уже вторично. Обычно с клиентами конфликтов у меня не случалось, я всегда предпочитаю обо всём договориться сразу, чтобы не получилось так, что мне всё нравится, а заказчик недоволен. Заработок у меня нестабильный, всё зависит от количества заказов, от сложности работы, от настроения. Могу ничего не заработать, могу две-три тысячи, как-то получилось десять. В преддверии праздников обычно спрос растёт: все покупают близким подарки, тем более ручная работа в моде.

Я настроена серьёзно, планирую выучиться на дизайнера и развивать свой бренд. Перспективы, думаю, у меня неплохие: ручной труд сейчас очень ценится, многие люди предпочитают стандартному масс-маркету вещи на заказ. Тем более цены у меня демократичные.

  Было лето, я собирался поехать в лагерь и решил перед этим заработать. Через друзей узнал про работу курьером: я работал в Москве, недалеко от метро «Павелецкая», там была бургерная. Мне говорили, что там есть сезонность: больше всего люди заказывают еду зимой, так как не хотят в холод выходить из дома. Мне было лет шестнадцать, тогда я уже выглядел как некоторые в двадцать, так что никто ничего о возрасте не спрашивал, про образование тем более речи не шло. Конфликтов почти не было. Ставка была фиксированная: доставка в пределах Москвы — триста рублей, за МКАДом — триста пятьдесят.

Ещё тем же летом я работал промоутером — раздавал листовки. График там был 5/2, нужно было стоять по десять часов в день на солнце. Платили тысячу рублей в день. С этими работодателями у меня был конфликт: они хотели, чтобы я просто заставлял клиентов идти в их магазин, но я этим не занимался (тем более за тысячу рублей в день!). На этой работе никого не волновали образование, возраст, национальность. Но и перспектив никаких — только палящее солнце и уставшие ноги.

Фотографии: pixelrobot — stock.adobe.com, canbedone — stock.adobe.com