Хороший вопрос«Чем больше
я узнавала, тем больше боялась»: Женщины
о родах в разном возрасте

Сначала я стояла на учёте в женской консультации в большом городе. Врач меня хвалила: «Молодец, что оставила ребёнка, а то в основном все, кто учится, приходят на аборт. Ничего, хороший возраст, воспитаете». В моём городе гинеколог была ещё ничего, но пожилая медсестра каждый раз, когда я приходила, говорила: «Ну и кто тебя тянул в таком возрасте? Училась бы, надо тебе это!» Я стеснялась ответить, постоянно выходила оттуда расстроенная, жаловалась мужу, он утешал. Но вообще врачи говорили, что чем раньше рожаешь, тем легче восстановиться организму.

Я переживала из-за учёбы, но родители сказали, что помогут. Я учусь в другом городе, так что беременной было сложно ездить. В апреле досрочно сдала сессию, в мае родила сына. До сентября посидела дома, а потом вышла на занятия — на второй курс. С ребёнком сидели бабушки: у меня молодая мама, и у мужа тоже — они нас родили в двадцать лет. Я вставала утром, сцеживала молоко и ехала в университет, потом приезжала домой, занималась сыном, а когда он засыпал, садилась за уроки.

Мне нравится, что когда сыну будет двадцать, мне исполнится сорок. Это тоже плюс  — буду с ребёнком на одной волне. Раньше я думала, что рожу примерно в двадцать три года. Сейчас мне двадцать три, и могу сказать, что разницы нет — что сейчас бы рожала, что в двадцать.

Впервые я серьёзно задумалась о ребёнке лет в 28-29. Мы обсудили это с мужем, составили список дел и начали готовиться — например, перестали употреблять алкоголь, вредную пищу. Я поняла, что созрела для этого решения, хочу ребёнка, могу что-то ему дать. Это «дать» для меня было ключевым моментом при выборе, когда рожать: дело даже не в материальных вещах, а в каком-то опыте, знаниях. Мне хочется рассказывать дочери о прочитанных книгах, увиденных странах, объяснять ей какие-то вещи. Мне кажется, что в двадцать лет я бы не смогла сделать это.

Беременность проходила хорошо, и даже в женской консультации мне никто ни разу не намекнул про то, что мы «так долго ждали» — хотя вне стен поликлиники я это слышала постоянно, особенно от родственников мужа. Под конец срока появились небольшие проблемы, но, думаю, они бывают у каждой женщины. Сложнее было с психологическим состоянием — из-за того, что к тридцати я уже многое знала и видела, меня постоянно обуревали страхи: что если вероятность синдрома Дауна у ребёнка будет высокой, почему живот тянет, а вдруг с малышкой что-то не так? И так все девять месяцев: чем больше я читала и узнавала, тем больше боялась. Мне почему-то кажется, что если бы я родила в двадцать, его не было бы вообще — всё-таки ко всему относишься легче.

Конечно, я думаю о возрасте: дочери будет двадцать — мне пятьдесят, ей тридцать — мне шестьдесят. Смогу ли я помочь ей с образованием — да и со всем остальным? Но если бы у меня была возможность отмотать время назад, я всё равно поступила бы так же.

Я забеременела (кстати, никаких проблем в течение девяти месяцев не было), и все были удивлены. Никто же не знает внутреннюю политику отношений — думают, что что-то не так с женщиной или мужчиной, раз ребёнок появляется в таком возрасте. Помню, когда лежала в роддоме, к нам в палату пришла акушерка и показала, что нужно делать с новорождёнными. Потом я взяла сына и начала крутить над раковиной, когда мыла. Тут мамы, которые тоже родили детей в первый раз, начали говорить: «Оль, ты что творишь? Тебе что, его не жалко?» Я ответила: «Нам же сказали, что их можно так вертеть!» Эта маленькая история показывает плюсы материнства в осознанном возрасте — я ничего не боялась. Сопли, сыпь, заболел — вообще не проблема. Но, возможно, это и от человека зависит.

Если говорить о карьере, то я её никогда не строила — только под натиском первого мужа. Правда, сказать, что не хотела куда-то выбиться, не могу — работала и администратором, и менеджером. После развода опять ушла в любимое дело, и сейчас работаю консультантом по красоте в ЦУМе. Про минусы: у меня уже нет эмоциональности и юношеской непосредственности — я слишком взрослая. Да, могу играть, дурачиться с ребёнком, но внутренняя энергия уже не та. И, конечно, накопленная усталость: до родов я трудилась пятнадцать лет — организм изматывается. Плюс консультант-визажист всё время на ногах, а это варикоз. И спина болит.

Мама меня родила в сорок один год без каких-либо проблем. Но я понимаю, что она не смогла мне многого дать: сначала она работала, а потом вышла на пенсию, и мне приходилось зарабатывать самой. Это был тяжёлый период. Я родила в тридцать четыре, но понимаю, что когда тебе пятьдесят лет, а твоему ребёнку шестнадцать, то это уже пенсионный рубеж — а сын ещё даже не в институте. Сколько же мне надо делать, чтоб что-то дать ребёнку? А дать я ему хочу много.

Ольга Ломова

родила в 40 ЛЕТ

Рождение ребёнка было осознанным решением, я всю жизнь хотела детей. Я профессиональная танцовщица и до недавнего времени была солисткой балета Валерия Леонтьева «Опасные связи», постоянно ездила на гастроли. Возвращалась домой к мужу измотанной, у него на работе тоже были стрессы, поэтому с ребёнком получилось не сразу — рождения дочери пришлось ждать одиннадцать лет. За два-три года до родов я ушла с работы, успокоилась, отпустила ситуацию — и на тесте появились две полоски. Беременность я перенесла замечательно. Токсикоза не было, отёков тоже, страхов и потерянности в пространстве не ощущала. Мне кажется, я расцвела.

Конечно, если планируешь ребёнка во взрослом возрасте, то нужно стараться следить за собой, ведь ребёнок растёт, а мы стареем. Минус позднего зачатия — большая разница в возрасте. Даже если ты воспитываешь ребёнка правильно, вкладываешь в его голову семейные ценности, уважение к родным, то всё равно он испытывает давление — например, со стороны одноклассников. Ребёнок начинает стесняться родителей в зрелом возрасте. Я знаю такую семью: мама с папой доводили мальчика до угла школы, и он говорил, что дальше не надо — из-за их возраста. Я стараюсь держать себя в форме, чтобы к 50-60 годам выглядеть хорошо. И ещё — если твой ребёнок решит поздно родить, то внуков ты, скорее всего, не дождёшься.

Кроме того, рожая ребёнка в таком возрасте, потом крайне сложно выйти на хорошую работу — в моей профессии тем более. Всё, что возможно, я взяла от своего дела, и думала, что ребёнок послужит лишней мотивацией сделать в жизни что-то ещё. Мне кажется, что в восемнадцать лет на многие моменты смотришь сквозь пальцы. Ближе к тридцати ты состоялась, понимаешь вкус жизни, начинаешь правильно воспитывать ребёнка. А когда тебе за сорок — ты мало того что состоялась, но и прожила большой отрезок жизни, появились собственная философия и мудрость. Поэтому я сейчас выискиваю пути, ходы, которые нужны мне, а не те, о которых говорит бабушка или мамочка на улице. Я сама решаю, как мне строить отношения с ребёнком, потому что понимаю себя, свою роль и ответственность.

Иру с удовольствием брали бабушки: когда я её родила, одной было сорок два года, второй — сорок четыре. Дочь везде воспринималась как радость — для них это был такой второй ребёнок. И с Ирой мне было легче физически: со Светой у меня болела спина, и даже представить было сложно, как я с ней, маленькой, поеду куда-то. И это у меня уже были машина, детское кресло, удобные коляски. А с первой дочерью я ездила до мамы на троллейбусе с пересадкой. В молодом родительстве хороша эта лёгкость, которую мы передаём детям, — но когда ты родила второго ребёнка в тридцать два года, то снова становишься молодой мамой. И это тоже плюс.

Кроме того, в молодости нет тяжёлых мыслей. Я знала: сейчас Ира пойдёт в школу, поступит в институт, дальше найдёт себя, и всё будет прекрасно. Собственно, так и произошло. А со Светой я думала, что мир стал другим, в стране появится железный занавес, она не сможет получить хорошее образование и при желании уехать за границу. Хотя и со старшей тоже были страхи — особенно в подростковом возрасте.  

С Ирой я обсуждаю всё. Помню, в детстве они как-то шли с подружкой и хихикали. Я спросила, что такое. «Мы хотели узнать…» — «Не говори, не говори, это же мама». Моя уточняет: «Мы хотели спросить про презерватив». И я отвечаю: «Я вам сейчас всё расскажу!» Ира всегда у меня всё выясняла. И теперь я её прошу: «Ты бы со Светой поговорила». Мне кажется, что она лучше ей всё объяснит, потому что они ближе по возрасту.

Ира — ей двадцать пять — сейчас говорит: «Мама, дети мне неинтересны. У меня карьера, рост, нам нужна трёшка в ипотеку. Зачем их рожать?» Я не знаю, что ей на это ответить, поэтому говорю: «Это бесценный опыт».