Хороший вопросДве полоски: Женщины
о первой реакции
на беременность

Ксандра Орлова

Когда я решила завести ребёнка, я училась в МГУ и жила в общежитии. В целом я мечтала об усыновлении, но было очевидно, что ребёнка мне никто не даст. Поэтому я рассчитала, что если рожу на третьем курсе, то два года смогу прожить с ребёнком в общежитии, а после его можно будет отдать в детский сад, а значит, и работать, и иметь возможность снимать жильё. Так что всё было спланировано.

После задержки тест сразу показал две полоски — и я знала, что хочу оставить ребёнка. Только было страшно из-за неблагонадёжности отца и нехватки денег — всё это дало о себе знать после родов. Через какое-то время у меня случилась незапланированная беременность, и я сделала аборт. Сейчас я думаю, что мне очень повезло, потому что я жила в общежитии, когда ребёнок был маленький. Было легко за небольшие деньги найти няню среди других студентов — одна я бы точно не справилась.

Елена Аверьянова

Я познакомилась с будущим мужем в сентябре 2013 года, на исходе моего предыдущего романа, длившегося пять лет. Через неделю после первой встречи мы поняли, что будем вместе, я рассталась с бойфрендом, съездила с подругой отдохнуть и начала собираться в Петербург — к человеку, которого я едва знала. Но при этом я понимала, что это именно тот мужчина, который станет отцом моих детей. Такой уверенности прежде у меня никогда и ни в ком не было.

В ноябре я переехала, в конце декабря забеременела. С момента нашего знакомства прошло три месяца. Подозрения, что я беременна, появились у меня незадолго до Нового года. Не знаю, как это описать, но было ощущение присутствия во мне чего-то инородного. Я, впрочем, пыталась внушить себе мысль о том, что это просто стрессовая реакция на переезд, акклиматизация, адаптация — всё что угодно, но не беременность. 

30 декабря я сделала первый тест — он был отрицательным. Я расслабилась, решила выпить шампанского, но не смогла осилить свою привычную дозу. К часу ночи я уже валилась с ног, меня всё раздражало, но я списала это на усталость. После этого мы уехали на каникулы в небольшое путешествие, там я продолжила пить шампанское и делать тесты. Один из них показал слабую вторую полоску, но мне почему-то показалось, что это тоже ничего не значит, равно как и грудь, увеличившаяся в размере раза в полтора и болевшая как в пубертате во время бурного роста.

Как только мы вернулись в Петербург, я отправилась к врачу. Поскольку своего доктора у меня на новом месте ещё не было, я пошла в какую-то сетевую клинику, где было ужасно много людей с несчастными лицами. Это всё наряду с местной погодой производило удручающее впечатление, не хватало только тревожной музыки. Врач сказала мне, что я беременна, и спросила, хорошая ли это новость. Я ответила, что в целом да, но очень уж неожиданно.

Я приехала домой и сообщила парню — он был счастлив как никогда, впрочем, как и родственники. А вот я никак не могла принять свою беременность, потому что я хотела пожить хотя бы год вдвоём и нашим приёмным котом. Однако и прерывание беременности не рассматривалось нами в принципе: не было никакой нужды в том, чтобы отказываться от возможности выносить и родить ребёнка.

Со временем мне понравилось быть беременной. Последние месяцы выпали на лето — было тепло, много вкусной еды, мы поженились, более или менее устроили быт, ждали рождения дочери. Она появилась на свет за два дня до первой годовщины нашего знакомства. За это время мы с её отцом узнали много нового и полезного друг о друге, и стало понятно, что по-другому сложиться не могло. Эта девочка — воплощение нашей любви, удивительное существо, которое помогло нам узнать, как круто на самом деле быть втроём.

Елена Нуряева

Первый раз я узнала о том, что беременна, на последнем курсе института, стремительно и неотвратимо влюбившись в своего будущего мужа. Впрочем, на тот момент мы были знакомы совсем недолго, ни о каком замужестве или совместной жизни я тогда ещё всерьёз не задумывалась и находилась в состоянии крайнего потрясения. Именно то, как Максим, впоследствии ставший отцом моей дочери Зои, повёл себя, и убедило меня, что с этим человеком мне ничего не страшно.

Я решила обставить всё максимально драматично, трижды просила сменить место встречи, переезжая с ним из «Симачёва», где было «слишком людно», в NOOR, где было «слишком шумно», ничего не объясняя и делая страшные глаза на манер Веры Холодной. Когда, успокоившись в каком-то неизвестном тихом ресторане, я, как мне казалось, огорошила его этим известием, он, к моему разочарованию, не принялся с воплями носиться по заведению, переворачивая тарелки с блюдами, а уверенно и даже жёстко парировал: «Что значит, что будем делать?! Что ты имеешь в виду?» Мне стало немного стыдно и очень спокойно.

Однако первая беременность хоть и подарила мне первого мужа, не закончилась рождением первенца: я столкнулась с тем, о чём почему-то очень редко говорят открыто, — с так называемой замершей беременностью. Мой гинеколог на УЗИ смогла разглядеть жёлтое тело, но не видела, по её выражению, беременности. А после обратила внимание на неизменный уровень ХГЧ в крови — хотя по норме он должен прогрессивно возрастать. Поскольку это могло означать внематочную беременность, меня в срочном порядке отправили на диагностическую лапароскопию, которая выявила, что беременность действительно была, но отчего-то не стала развиваться. Оказывается, так бывает, более того, это случается довольно часто, и иногда мы даже не замечаем этого, считая задержку необъяснимым сбоем организма.

Всё это время Максим был рядом со мной, и, когда совершенно для меня неожиданно он сделал мне предложение, я согласилась, разумно рассудив, что мы прошли максимально важное испытание на прочность отношений. Вскоре я снова увидела две полоски на тесте и уже в этот раз испытала чувство не просто радости, а почти избранности, особенного предназначения. Это был мой маленький Кларк Кент. Для всех он был обычным журналистом, но он-то знал, что он настоящий супермен! Я тоже была журналисткой, тогда я работала в глянце и знала, что внутри меня уже рос и развивался другой человек. В некотором роде я тоже была суперменом. 

Юлия Ельцова

Когда я забеременела, мне было двадцать семь, и это не было запланировано. Узнала я об этом только на седьмой неделе, когда стало уже невозможно не замечать задержку и подозрительное непрерывное желание спать. Было лето, я работала из дома, сделала тест и продолжила читать что-то в интернете, пока проявлялись результаты. Увидев их, я разволновалась и даже запаниковала, потому что ещё час назад я относительно спокойно работала и никаких кардинальных изменений в жизни не предвиделось.

Прямо в нашем доме была женская консультация. Я позвонила туда и попросила принять меня без очереди — мне разрешили прийти через час. За это время у меня в голове столько мыслей пронеслось, страшно вспомнить. Но вариант прервать беременность не приходил в голову совсем. Будущий папа, кстати, в тот день освободился пораньше и застал меня в дверях. Разумеется, он сразу понял, что со мной что-то не так. Я планировала сказать ему после того, как на УЗИ подтвердится результат теста, но, понятное дело, не смогла удержаться. Так что к врачу мы пошли уже вместе.

Я почти не помню никаких эмоций, кроме растерянности. И в тот момент мы как-то оголтело сразу решили бежать жениться. Потом почему-то стали это откладывать и осознали, что брак — это не то, что мы хотим прямо сейчас. В итоге вложили деньги в ведение беременности в дорогой клинике — о чём, я правда, жалею. Да, в таких местах беременным не хамят, но врач, которая меня наблюдала, даже спустя девять месяцев каждый раз не могла вспомнить, как меня зовут.

Набор страхов у всех беременных, мне кажется, стандартный — особенно боишься, что с ребёнком будет что-то не так. Первые месяцы врачи пугают угрозой выкидыша и заставляют есть магний, потом ищут врождённые заболевания, а потом ты уже успешно пугаешь себя сама. Роды — тоже страшная штука. Я не читала никаких диких историй в интернете где-то до девятого месяца, а потом сорвалась. Женщины писали про жуткие боли, ненависть и унижение со стороны врачей, а также про риски того, что во время родов ребёнка могут случайно искалечить или убить. Хорошо, что эти страхи не оправдались. Процесс родов не самый приятный, но в конце меня ждал нехилый бонус, а это всё сглаживает.

Сразу после родов накатывают два новых страха. Первый — страшно не справиться с материнством и где-то необратимо накосячить. Второй — страшно, что теперь всю жизнь будешь переживать за ребёнка. С комплексом плохой матери худо-бедно удаётся справиться, а вот страх за ребёнка не проходит — он неуправляем и иррационален.

С рождением ребёнка в моей жизни изменилось буквально всё. Я не верю тем, кто говорит, что ничего не меняется — это просто не логично. Вот вас было двое, а теперь стало трое, и этому третьему нужна целая гора всего и пристальное внимание. К этому можно относиться как к непосильным обязанностям или как к чему-то радостному. У меня не всегда получалось радоваться, были и тяжёлые моменты, но сейчас я себе не представляю, какой наша жизнь была бы без дочки. Если мы вдвоём куда-то уезжаем или остаёмся без неё на выходные, уже через час начинаем говорить о ней и рассматривать фотографии и видео в телефоне.

Елена Прокофьева

Я забеременела от своего мужа, но в совершенно неудачное для меня время. Точно установить это получилось только через месяц: раньше тесты не показывали вторую полоску по непонятной мне причине, зато был полный набор симптомов, благодаря которому о беременности я стала подозревать на начале второй недели задержки. Когда я узнала об этом точно, чуть не упала от страха.

Решение прервать беременность далось довольно легко. Я точно знала, что поступить иначе сейчас будет означать конец учёбе и спокойной жизни моей мамы и мужа. Мы оба молодые студенты, а он ещё и не любит детей — для нас в этой ситуации аборт был единственным адекватным выбором, хотя иногда мне становилось грустно. 

Все близкие, которые знали о решении сделать аборт, отнеслись к этому пониманием. Я была вольна сама решать, как стоит поступить, и врачи тоже ничего не навязывали. Процесс был болезненным, но терпимым, и я быстро справилась с этой ситуацией как морально, так и физически. Рожать ребёнка я не планирую ещё лет пять точно, хочется покрепче встать на ноги. 

Анна Никифорова

В восемнадцать лет я решила уйти из семьи, где царило психологическое и физическое насилие. Я переехала к своему парню, который был на шесть лет меня старше. Он говорил, что раз у него есть квартира и работа, значит, всё будет круто. Мы поженились, и уже через два месяца я забеременела. Симптомы узнала сразу: дико болел живот, месячные вроде начались, но тут же кончились, а тест сразу показал две полоски. Долго думала, буду ли рожать, потому что постоянно кружилась голова, снизился гемоглобин, к тому же мы с мужем часто ругались. Меня пугало и то, что у меня не было ни образования, ни квартиры, ни работы. Я зависела от мужа, и он мог сделать со мной всё, что угодно. В итоге я решила оставить ребёнка. Мама тоже советовала рожать.

Ближе к третьему триместру она кардинально изменила своё мнение, посмотрев на наши с мужем отношения. К этому времени я тоже пожалела, что не прервала беременность, но было уже поздно. Все мои страхи оправдались: с мужем мы довольно быстро разругались окончательно, а потом он и вовсе погиб в драке.

Мне пришлось переехать обратно к родителям, которые вели себя откровенно неадекватно по отношению ко мне и ребёнку. Но со временем жизнь начала меняться к лучшему: я пошла учиться и работать, наконец-то появились деньги. Угнетало и то, что родители попрекали меня, и то, что ребёнок часто болел. К счастью, со временем удалось съехать от семьи, найти нового мужа, квартиру и работу.

Наталья Сергеева

Первый раз я забеременела, когда мне было восемнадцать лет: порвался презерватив, дело было ночью, аптек круглосуточных в городе не было, так что экстренную контрацепцию купить было практически нереально. Мы с молодым человеком решили, что ничего страшного от одного раза не случится. И тут во время сессии как гром среди ясного неба случилась беременность. Я узнала на сроке в пять недель: задержка, адский токсикоз, меня тошнило буквально от всего. Я была в ужасе, наступившая сессия никак не вязалась с беременностью, появились липкий страх и ненависть к своему организму.

Когда я рассказала парню, он ответил, что решать должна только я. А мама сама догадалась по моему зелёному виду и сказала, что готова сходить со мной в больницу, если я решу делать аборт. Ребёнок никак не входил в мои планы: не было ни своего жилья, ни работы, да и в целом я не представляла себя в роли матери. Хорошо, что близкие были целиком на моей стороне.

В тот раз я больше всего боялась, что не успею сделать аборт вовремя. В женской консультации тянули с анализами: первые потеряли, пришлось сдавать повторно. Я не могла нормально есть и спать из-за токсикоза. Постоянно снилось, что я не успела на аборт и мне пришлось рожать, а ребёнка нечем кормить и не во что одевать. Врач на первом приёме попыталась испугать меня тем, что после процедуры я не могу забеременеть снова. Но зато женщина, которая проводила процедуру, была очень милой и обходительной и действительно поддержала меня. Мне делали хирургический аборт на сроке в одиннадцать недель без наркоза из-за проволочек с анализами. Несмотря на это я очень быстро восстановилась: уже через пятнадцать минут после операции впервые нормально поела и уже на следующий день бегала с подружками по магазинам.

Вторая беременность случилась, когда я принимала оральные контрацептивы, которые мне подобрала врач после первого аборта. Пила уже второй год, чувствовала себя отлично, принимала строго в 21:00 по будильнику — в общем, ничто не предвещало беременности. Месячные всегда приходили в срок, и вдруг на плановом осмотре у гинеколога я узнала, что беременна уже более двенадцати недель. Было ощущение, что мне надели на голову ведро и стукнули по нему палкой. Я даже потеряла сознание на пару минут, и врач, увидев мою реакцию, предложила поискать медико-социальные показания для аборта.

Я сказала своему парню, и он предложил выйти за него замуж и родить ребёнка. Беременеть во второй раз было не так страшно, как в восемнадцать, пусть и прошло всегда два года. Но будущий муж тогда уже работал, и у нас было жильё. Обдумав все за и против, я всё-таки решила оставить беременность. Позже, не высыпаясь ночами с ребёнком и постоянно находясь в плачевном финансовом состоянии, я твёрдо решила, что больше рожать не буду.

После родов мне поставили спираль, но, памятуя о своём печальном опыте с оральными контрацептивами на всякий случай ежемесячно делала тесты — была настоящая паранойя. И вот случился тест со второй слабенькой полоской — это уже не стало большой неожиданностью. Только злилась на собственный организм: все люди как люди, а я анекдот какой-то. Срок по УЗИ поставили в три-четыре недели, и симптомов никаких не было.

Посоветовавшись с мужем, я решила сделать аборт: двух детей мы бы не потянули по деньгам и я была с ним абсолютно согласна. Я только-только начала нормально питаться, а тут снова угроза токсикоза. Мама меня вновь поддержала, я оставляла у неё ребёнка, пока делала все анализы. На этот раз я боялась, что не успею сделать вакуумный аборт и придётся идти на хирургический. Очень переживала, как ухаживать за ребёнком после процедуры — он на ручки хочет, а мне тяжёлое нельзя поднимать. В женской консультации врач начала на меня давить, говорив что-то в духе: «Где один, там и два. Что вам, жалко?» В общем мне сделали вакуумный аборт, после которого сразу отправили домой, где приходилось брать на руки тяжёлого ребенка. Из-за этого я восстанавливалась чуть дольше.

Я ни разу не пожалела о том, что прервала две беременности: не было никакой депрессии после абортов, зато была послеродовая. Теперь я совмещаю одновременно несколько способов контрацепции — нежелательная беременность психологически переносится очень тяжело.

Фотографии: sutichak — stock.adobe.com, pioneer111 — stock.adobe.com, ironstealth — stock.adobe.com,