Личный опыт«Нет, это не секс, покажи нормально!»: Бетина Попова о токсичной стороне фигурного катания

О начале карьеры

В спорт меня привели родители, чтобы у меня немного улучшилось здоровье. У меня не было такого, как у многих: увидела по телевизору выступление, к примеру, Ирины Слуцкой, и захотела быть похожей на неё — это не моя история. Меня просто сказали: «Ты будешь кататься». Я ответила: «Хорошо».

Первые годы это было не очень осознанно. А когда я начала что-то понимать, смотреть, интересоваться этим, конечно, ожидания и реальность столкнулись друг с другом. Я смотрела на спорт глазами наивной двенадцатилетней девочки, которая думала, что всё немного добрее, более искренне. Когда ты погружаешься в это с головой, ты понимаешь, что доброго в этом мало, что это психологически адский труд. Занятия по восемь часов совершенно не могли выбить меня из колеи физически — но психологически запросто.

Сейчас среди наших фигуристок — талантливейшие пятнадцатилетние девочки, которые находятся в мировом топе. Какой психологический груз они несут и как на них давят, к примеру, болельщики и зрители — это не передать никакими словами. И конечно, когда я в двенадцать лет начинала этим заниматься, я не могла даже представить, что существует такая обратная сторона фигурного катания. Я была шокирована.

Об отношениях в паре

Меня поставили в пару с четырнадцатилетним мальчиком. Он был старше меня, у него совершенно другие интересы. Ему ни к чему этот маленький ребёнок рядом — он хочет гулять, тусоваться с друзьями. А тут я, которая чего-то хочет, пытается построить дружеские отношения в паре. Дальше были обзывательства, давление со стороны тренера. Я испытывала перед этим человеком дичайший страх. Не могу назвать это неприязнью — я боялась его настолько, что когда брала его за руку, меня внутри будто било током.

Например, нам ставили танго. Это танец об отношениях, страсти, эмоциях. И нам говорили: «Нужно изобразить это и это». Ты не то что не можешь ничего изобразить — ты боишься взять партнёра за руку: ты понимаешь, что тебя могут обозвать, дёрнуть, ещё что-нибудь тебе сделать. Откуда в двенадцать лет ребёнок, девочка, может знать, что такое вообще страсть? Как-то действовала, методом проб и ошибок. Взгляд туда, взгляд сюда — а тебе говорят: «Нет, это не секс, покажи нормально!» Что я могу нормально показать? Я же не знаю, что это. Это, конечно, странный процесс, и требовать этого от маленьких детей, я думаю, бессмысленно и глупо.

В какой-то момент я почувствовала, что за партнёра нужно бороться, его нужно охранять, он должен нужное количество времени отдыхать. А моя задача — всё это обеспечивать

С двенадцати до девятнадцати лет у меня было совершенно искажённое понимание того, как вообще строятся отношения мужчины и женщины. В какой-то момент я почувствовала, что за партнёра нужно бороться, его нужно охранять, он должен нужное количество времени отдыхать, с ним должно быть всё хорошо. А моя задача — всё это обеспечивать. Разумеется, как бы я ни старалась, я перенесла это и в обычную жизнь: долгое время я вообще не могла этого избежать в личных отношениях. Раньше передо мной была совершенно другая модель отношений между людьми, и это противоречие не давало мне ощущать себя в этой модели спокойной и счастливой. Наверное, если бы я с детства видела что-то иное, меня это всё так бы не задевало. Но так как я видела отношения родителей, а сама находилась в другой ситуации, всё внутри меня разрывалось.

Я не понимала, что со мной не так, почему я, как девочка, должна всё время терпеть. В прямом смысле: если возникал вопрос, к примеру, пропустить ли тренировку из-за болезни, я не могла себе этого позволить. Как же так, я подставляю партнёра. И это, конечно, навязывали со всех сторон. Мама партнёра могла совершенно спокойно позвонить и сказать: «Ой, а мы тут девочку другую позвали на просмотр и взяли», — а в этот момент партнёр жил у меня в квартире, ел еду, которую я приготовила. Разумеется, у меня никак не могло сформироваться адекватное представление о том, как вести себя с мужчинами.

Я не думаю, что эти идеи идут сверху — просто у нас в фигурном катании, по статистике, «на десять девчонок девять ребят». Мальчишки идут в хоккей, футбол, а в фигурное катание нет. За них начинается невероятная борьба. Мне кажется, это подпитывается не кем-то сверху, не тренерами, а скорее родителями партнёров, которые нагнетают ситуацию. Например, у партнёра, которого мне приходилось содержать и с которым нужно было жить, следующая партнёрша была в другой стране — и она точно так же содержала его, он точно так же у неё жил. Это такое инфантильное поведение — навязанное родителями ли, воспитанием, не знаю. Но эта же ситуация повторилась уже с другой девушкой.

О внешности

С двенадцати лет я со всех сторон слышала, что нужно худеть. В целом это была основная причина, по которой меня пугали тем, что «партнёр уйдёт»: «Как он сможет тебя поднимать?» Партнёр был слишком молод, чтобы ходить в тренажёрный зал, укреплять мышечную систему — специалисты не пускали его это делать. А мне приходилось постоянно сбрасывать вес. Я даже прибегала к медикаментозным средствам — пила какие-то таблетки, которые обезвоживали организм. Я могла четыре часа в день безостановочно бегать, потом обматывалась плёнкой. Это, разумеется, портило кожу, сердце, вообще весь организм. До двадцати трёх лет я вообще не пила воду — только двести граммов в день. Было страшно ходить на взвешивания: каждые сто граммов — это наказание. Питание было расстроено настолько, насколько это вообще возможно.

Я потихоньку из этого выбираюсь — сейчас всё уже более-менее, иду на поправку. По мне никогда нельзя было сказать, что у меня есть расстройство пищевого поведения — я такая пышечка. Я не выглядела анорексично, но при этом то, что происходило с моим организмом, невозможно описать. Это были страшнейшие муки. Я считаю, что эту тему замалчивать нельзя, потому что это здоровье молодых девочек. Им дальше как-то жить — желательно долго и счастливо.

В фигурном катании твой образ решает очень многое — на самом деле практически всё. Когда ты бегун, не важно, короткие ли у тебя или длинные ноги — если ты бежишь быстрее всех, никому не интересно, как ты выглядишь. А в фигурном катании ты должна быть «приятна» зрителю. У тебя должно быть коротенькое платьишко, красивая причёска, ноготочки — должен быть образ такого неземного существа.

Когда ты заканчиваешь со спортом, спорт
не уходит из тебя. Подсознательно ты всё ещё чувствуешь, что должна выйти, показать себя и быть лучшей — а если ты не лучшая, то ты проиграла

У нас в России вообще очень любят романтизировать спорт. Чем «идеальнее» выглядит спортсмен, тем больше он нравится. Возможно, он неэталонный спортсмен в плане техники, каких-то силовых качеств, но так как он выглядит неземным, то сразу располагает к себе — зрителей, судей. Девчонки учатся подавать себя с самого детства: ты должна выйти и всем понравиться.

Я знаю, что эта проблема была не только у меня, — я общаюсь с разными спортсменами. Я сумела справиться с этим, но очень многие вязнут. Когда ты заканчиваешь со спортом, спорт не уходит из тебя. Ты продолжаешь сравнивать себя с другими: так, она моложе, у неё ноги длиннее… Подсознательно всё ещё чувствуешь, что должна выйти, показать себя и быть лучшей — а если ты не лучшая, то проиграла. Это психология спортсменов, но у многих, к сожалению, это представление остаётся и в обычной жизни. Сейчас век социальных сетей, и это особенно опасно: все начинают смотреть друг на друга и оценивать, загонять себя в рамки. Когда ты уже уходишь из спорта, тебе особенно не хватает этого соревновательного ощущения.

После спорта очень тяжело принимать себя. Мне, слава богу, удалось перешагнуть через это и понять, что в целом никому не важно, как я выгляжу. Так случилось, что рядом оказался любящий меня человек, который не давал мне ни на секунду подумать, что мне нужно с кем-то соревноваться. Всю жизнь я провела под давлением, в спорте, где тебе всё время говорят: «Ты должна быть худее, ярче». А когда я закончила со спортом, меня просто любили такой, какая я есть.

О детстве и спорте

В 2020 году у многих детей не было выпускного. Конечно, всем хотелось бы отметить последний день, провести его вместе. Я понимаю их — я и сама была лишена этой возможности. Но сейчас я также осознаю, что была лишена и многого другого. В спорте ты всегда выбираешь тренировку, самосовершенствование. Но ты упускаешь моменты, когда нужно наслаждаться жизнью и отдыхать — например, быть с друзьями, проводить время с родственниками.

В этом году я очень остро это почувствовала. Жизнь одна. Возможно, подобных ситуаций больше никогда не будет — важно наслаждаться жизнью и не лишать себя возможностей. Работа — это способ существования, а не сама его суть. Это то, что помогает тебе выживать, даёт средства, но это не цель твоей жизни. Цель твоей жизни — наслаждаться людьми, общением, эмоциями.

Если хоть одна девочка прочитает мой пост и задумается о проблеме, с которой сталкивалась и я, — для меня это уже будет счастьем. Я знаю по себе, как девчонки в определённом возрасте подвержены психологическому давлению, особенно в спорте. Все мы, спортсмены, в основном перфекционисты, очень дисциплинированные люди, не позволяем себе пожить и расслабиться. Если хотя бы одна девушка поймёт, что она не одна в своих переживаниях, то я буду довольна.

Меня поддерживала семья. Они одобряли занятия фигурным катанием, но также говорили, что всё это не так важно. И конечно же, помогло чувство юмора и не самое серьёзное отношение ко всему в конце карьеры. Были, конечно, тяжелейшие моменты, когда голова просто разрывалась от того, что я слышала о себе. Например, когда тебе в личные сообщения тысяча людей за два дня пишет «Умри» или ещё что-то такое. Не знаю, что бы сделал после такого другой человек — миллион раз сорвался бы. А я просто посмотрела, посмеялась и пошла дальше.

О давлении фанатов

Фанаты фигуристов с каждым годом эволюционируют и становятся куда хлеще, чем, например, даже фанаты футбола. Грубо говоря, люди болеют за «Спартак» и за «Зенит» и между собой ругаются. У нас в фигурном катании такая же история. Понятно, я не самый известный человек в этой сфере. Но были случаи, когда даже олимпийским чемпионам писали страшнейшие вещи. В России спорт и именно фигурное катание очень романтизированы. Всё строится на представлении об идеальных людях, но ведь люди не идеальны. Тем более спортсмены — они постоянно пашут, у них психологически очень тяжёлая работа.

О завершении карьеры и будущем

Сейчас ощущения стали лучше: закрывается одна дверь — открываются сотни новых. Например, я пробую себя в портновском деле: шью, мастерю, декорирую, мне это очень нравится. В следующем году буду поступать на обучение в новую магистратуру. У меня есть образование балетмейстера ГИТИСа, я могу быть тренером и хореографом, но я буду развиваться и в других, новых для меня направлениях. Хочется попробовать себя во всём, узнать, что ещё я могу. Когда ты двадцать три года доказывала себе, что умеешь стоять на коньках — это хорошо. Дальше нужно делать ещё что-то.