Личный опыт«Почему женщина должна доказывать, что ей плохо?»: Я написала книгу
о домашнем насилии

О работе над книгой

Я переехала в Москву в сентябре этого года, а до переезда больше десяти лет занималась развитием региональных медиа в Татарстане. Параллельно писала в качестве внештатного автора, преимущественно для «Батенька, да вы трансформер» — там и вышел первый материал, который вошёл в мою книгу о домашнем насилии. Совсем недавно, в феврале, я присоединилась к команде «Отдела боли» «Театра.doc», с которой мы планировали провести в этом году несколько больших документальных проектов: о насилии, войне и мой проект, связанный с детским театром. Сейчас по всем известным причинам они перенеслись, но мы стартанём позже. Рассказывать о том, что меня беспокоит, с разных точек зрения, в разных форматах — то, чем я хотела бы заниматься.

Раньше я писала редко — только когда меня что-то очень сильно трогало. В основном это были социальные темы, прежде всего то, что касалось детей. Но как-то в сентябре 2018 года я совершенно случайно оказалась в подростковом клубе, который находился в подвальном помещении, с женщиной, которая пряталась от супруга. Меня, как человека, который среди всей компании близких ей людей больше понимает в теме домашнего насилия, попросили ей помочь: я знаю, как найти телефоны горячих линий, убежища. Я провела с этой женщиной пять часов: читала все её переписки, в подробностях слушала, что с ней случилось. Я была в диком ужасе и не хотела бы когда-либо испытать это снова. Несколько раз я думала, что сейчас в этом подвале распахнётся дверь и непонятно, что будет со мной и с ней — нас покалечат, изобьют, убьют.

На следующий день с её коллегой, которая позвала меня помочь, мы решили вернуться к этой женщине и ещё раз поговорить, что она будет делать дальше. Когда мы приехали, мы поняли, что её больше нет на месте. Из розетки торчала зарядка телефона, вещи были раскиданы, что-то исчезло. Мы испугались, подумали, что муж всё-таки уговорил её выйти на контакт. Поехали к ней домой, но там никого не было — она пропала. Мы не знали, что с ней случились, и думали, что с ней и её дочерьми (у неё две дочери от мужа) произошло худшее. Мы искали её как могли, но не нашли. В итоге оказалось, что она, испугавшись, уехала в деревню к родственникам и никому об этом не сказала — она была в жутком состоянии.

Я вернулась домой и стала думать о судьбе разных женщин. У меня перед глазами возникали детские воспоминания — когда ты видишь соседку с фингалом, продавщицу с синяком, родственницу… Насилие всегда было где-то рядом, с самого раннего возраста я становилась его свидетельницей, сама того не осознавая. Я подумала, что хотелось бы исследовать эту тему дальше. Я попросила женщин рассказать мне о том, что с ними происходило, в соцсетях — меня поддержали коллеги, знакомые, сделали репосты. Так ко мне стали приходить истории. Спустя полгода работы на «Батеньке» мы опубликовали пять из них — это был большой спецпроект «Крик за стеной». После этих публикаций на меня посыпалось ещё больше рассказов об опыте разных женщин — и я поняла, что, видимо, в этой теме уже надолго. Я ещё не думала, что будут такие резонансные дела, что через полгода эта тема станет настолько острой: ещё не было дел сестёр Хачатурян, преподавателя Соколова и многих других. Я просто запрыгнула на эту волну, и меня вынесло в большое море.

Насилие всегда было где-то рядом, с самого раннего возраста я становилась его свидетельницей, сама того не осознавая

Позже я написала заместителю главного редактора «Альпина Паблишер» Ирине Гусинской, прикрепив ссылку на материал со всеми своими историями. Она ответила, что они очень долго думали, необходимо ли говорить о домашнем насилии именно в формате книги, и кажется, пришло время, когда она действительно нужна. В книгу вошло шесть больших историй, основанных на опыте шести героинь. Я старалась рассказывать всё последовательно, чтобы у читателя возникло ощущение, что он полноценный участник события и знает, о чём думали, как жили и абьюзер, и жертва. В целом в книге говорится об опыте пятидесяти пострадавших. Чей-то рассказ иллюстрировал, как тяжело женщине уходить из отношений, что с ней может произойти после того, как она решила их разорвать, как ведёт себя бывший муж. Какая-то история рассказывала о том, что ты испытываешь, когда переживаешь насилие в детстве. Главой «Их было пятьдесят» я хотела показать, какие разные женщины могут стать жертвами домашнего насилия: сколько лет было моим героиням, сколько они были в отношениях с супругом, партнёром или жили в доме с абьюзерами, с чего всё началось и как всё закончилось. Этой главой я также хотела поблагодарить моих героинь за участие в написании книги: рассказать незнакомому человеку личную историю требует большого мужества.

В книгу вошли интервью с психологами, юристами, правозащитниками — среди них Анна Ривина, Александра Олейник, Зара Арутюнян, Алексей Паршин. Есть примеры из судебной практики, я рассмотрела типажи абьюзеров, включила рекомендации и советы, как распознать насилие в отношениях и выйти из круговорота домашнего насилия.

Я хочу сразу оговориться, что я не психолог. К тому же и у психологов есть разные подходы к тому, как работать с травмой, разные мнения. Но изучив литературу, истории жертв домашнего насилия, я постаралась выделить типажи абьюзеров, которые повторяются из одной истории в другую. Есть «милые парни», которые манипулируют тобой, и ты не понимаешь, как это возможно, ведь он настолько обаятелен. Есть нарциссы. Есть агрессоры, которые держат в постоянном страхе. Речь больше о типах поведения — схожих тактиках, которыми абьюзеры создают паутину вокруг жертвы, заманивают её в эти отношения. Есть стереотип «не нравится — ушла бы». Но абьюзеры действуют шаг за шагом, и ты не понимаешь, как застреваешь.

Ещё в книге рассматривается законодательство России, европейских стран, США, опыт международных правозащитных организаций. Естественно, есть блок о том, что делать, если ты приняла решение уходить, как нужно к этому подготовиться. Рассказывается о стереотипах и мифах о домашнем насилии. Я постаралась рассмотреть эту тему глубже, чтобы люди поняли, почему домашнее насилие — это не судьба одной конкретной женщины, а проблема системы, гендерная проблема. Моей задачей было, чтобы люди, прочитав эту книгу, осознали, что это следствие нашего патриархального общества, результат того, что складывалось годами и веками.

Уже сейчас пишут претензии: «Почему у вас женщина на обложке? Мужчины ведь тоже страдают от этого!» Но тогда книга должна была быть значительно больше, а работа над ней — занять года три. Я понимаю, что люди будут часто об этом говорить, но у меня была другая внутренняя задача. Всё зависит от моих ресурсов — за эти два года их хватило на то, чтобы изучить насилие над женщинами.

О героинях

Книга начинается с истории Нади — той героини, с которой я сидела в подвале и которая подтолкнула меня к тому, чтобы эта книга в принципе появилась на свет. Она иллюстрирует, как зарождается насилие в семье, какой страх испытывает женщина. Когда мы говорили с психологом Зарой Арутюнян, она сказала, что для того, чтобы женщина решила прекратить абьюзивные отношения, она должна достигнуть дна, от которого потом оттолкнётся и будет двигаться вверх. Ты терпишь, а потом пересекаешь границу недопустимого и понимаешь, что всё. Это может быть угроза собственной жизни, угроза жизни детей, что-то ещё. История Нади очень хорошо показывает, что становится последней каплей.

Ещё одна история рассказывает, что теряет женщина, когда отказывается от «золотой клетки». Бывает, что женщины живут в потрясающих квартирах, им не нужно зарабатывать деньги, и люди со стороны думают, как им повезло. Но на самом деле тебя ни во что не ставят, лишают доступа к деньгам, говорят, что делать, и вообще не считаются с твоим мнением. Но при этом ты понимаешь, что если разрушишь эти отношения, качество твоей жизни очень сильно пострадает. Я посчитала, что тоже должна об этом рассказать.

В третьей истории три поколения жертв. Девушка — моя главная героиня, её мама, пострадавшая от физического насилия со стороны отчима, и бабушка. Всё здесь оказывается пронизано насилием: физическим, психологическим, экономическим, манипуляциями, угрозами, шантажом. Но молодая девушка смогла вырваться из тяжёлого круга насилия.

Ещё один рассказ о сексуализированном насилии со стороны родственника — когда никто не хочет ничего замечать, ничего не говорит. В семье не принято разговаривать и доверять друг другу, и получается такой результат. В пятой истории мужчина рассказал историю, где абьюзером была женщина — его жена, которая издевалась над детьми. Шестая связана с психологическим насилием — когда ты понимаешь, что с тобой происходит что-то плохое, но не знаешь, как это доказать. Ты чувствуешь, что с тобой делают что-то страшное, но все думают, что тебе это кажется, ты преувеличиваешь.

Все шесть героинь в итоге вышли из абьюза, но промежуточный итог у всех разный. Кому-то ещё нужно поделить жилплощадь, кто-то находится в очень подавленном состоянии, а кто-то просто встаёт и идёт — всё по-разному.

О работе над книгой

За время работы над книгой многое меня поразило. Поразил уровень жестокости и раз за разом повторяющиеся совпадения — например, когда первый акт насилия происходил, когда женщина была беременна, или после свадьбы. Это очень странно и очень показательно.

Ещё была история, где я вмешалась в чужую жизнь. Вроде бы нужно придерживаться политики невмешательства — тебе рассказывают о своём опыте, ты говоришь: «Если вам нужна помощь, обращайтесь», — и по идее, уходишь из жизни героини, поддерживая отношения лишь в тех случаях, если ей кажется, что больше не к кому обратиться. Но в одну из историй я не смогла не вмешаться и продолжала делать это до тех пор, пока женщина не ушла: у меня возникло ощущение, что ещё чуть-чуть — и муж убьёт их ребёнка. Было очень страшно.

Когда я писала книгу, я думала, что было бы очень круто помочь хотя бы нескольким женщинам, которые прочитают её и изменят свою жизнь к лучшему. Я была нацелена на судьбу конкретных женщин. И только когда я стала работать над книгой, я поняла, что домашнее насилие — это не проблема отдельной женщины, а сдвиг в системе. И это, наверное, моё главное открытие — что нужно менять систему.

К концу книги я поняла, что об этом нужно говорить больше — чтобы изменилось сознание общества, судебная практика, полиция, само государство. Например, я узнала, что темы домашнего и сексуализированного насилия не очень хорошо освещают в университетах — по крайней мере, юристы говорят, что десять лет назад было так. Почему-то когда грабят ларёк, это не считается настолько маргинальной темой, как когда бьют или насилуют женщину — этого никто не хочет касаться.

Когда тебя ударили в собственном доме, тебе нужно доказывать, что это насилие. Или, например, доказывать, что ты пострадала от изнасилования. Такого нигде больше нет: когда тебя обворовывают, тебе не нужно подтверждать, что это произошло, полиция выполняет свою работу — опрашивает свидетелей, берёт показания. В случаях домашнего насилия тебе пытаются сказать, что то, что с тобой произошло, — норма, не стоит бороться за своё право жить безопасно. Это показывает, как в принципе относятся к женщинам в России.

Женщине с двумя детьми приходится скитаться по друзьям, родственникам, убежищам, а человек, который совершает акт насилия, остаётся в комфорте

Мне всегда казалось, что неприятие насилия — это норма. Тебе с детства говорят, что бить людей плохо, хорошие люди не делают другим больно. Но почему-то обществу нужно доказывать, что бить женщин и детей — плохо. Почему это не входит в систему ценностей — для меня большая загадка. Тебе говорят, что ты сама виновата, что вы сейчас помиритесь и всё опять будет хорошо, не разрушай семью. Почему женщина должна доказывать, что ей плохо? Это, наверное, то, что хочется изменить прежде всего. Сегодня вышел анонс книги, и в комментариях опять пишут: «Как же так, есть ведь женщины, которые провоцируют мужчину». Но решение, бить человека или нет, принимает абьюзер. Не нравится — уходи, зачем бить?

Но даже когда факт насилия в отношении тебя доказан, ты всё равно ничего не получаешь. Здесь меня удивила, например, история Маргариты Грачёвой. Недавно она рассказала, что когда её мужу выписали штраф за побои, эти деньги перечислили не ей, а государству. И ещё мне очень странно, что у нас в России из домов должны уходить жертвы, а не абьюзеры. Женщине с двумя детьми приходится скитаться по друзьям, родственникам, убежищам, а человек, который совершает акт насилия, остаётся в комфорте и ничего не теряет — для меня это тоже необъяснимо.

Написание книги удивительным образом совпало с каким-то важным периодом моей жизни. Это немного личное наблюдение: чем больше я писала о женщинах, тем больше понимала себя. Ты осознаёшь, насколько важно защищать личные границы, уметь доверять своей интуиции и прислушиваться к себе. Понимаешь, чего в отношениях быть не должно и как выстраивать связь с окружающими.

Недавно у меня была ситуация. Мужчина в тиндере говорил мне «Дианочка», «умничка» — что-то такое, буквально с самого начала. Я поняла, что мне это неприятно, сказала, что не надо употреблять в отношении меня уменьшительно-ласкательные слова, я так не хочу. После этого на меня вылился ушат негатива. И я поняла, как круто уметь ещё на начальном этапе слушать себя и чувствовать свои границы. В вопросах психологического насилия ты тоже понимаешь, что происходит что-то странное, но не доверяешь своим ощущениям. Потому что вокруг все говорят: «Ой, он такой заботливый! Он дарит тебе такие цветы! Он так мило тебя ревнует!» Это тоже важный вывод.

О самоподдержке и планах на будущее

У меня был очень суровый ритм жизни: основная работа, несколько проектов, двое детей. Книгу я писала ночами. Но мне казалось, что я делаю недостаточно. И когда я поняла, что близка к эмоциональному кризису, я нашла специалиста-психолога. Я обратилась с запросом, как мне лучше работать, а она сказала: «Нет, Диана, давайте подумаем, как вам отдохнуть». Я стала заставлять себя отдыхать, и мне стало легче.

Также мне помогали люди вокруг, в том числе Ирина Гусинская, которую я уже упоминала. Когда она у меня спрашивала, например, «Ну что, как дела с третьей главой?», а я говорила, что больше не могу расшифровывать интервью, разговаривать с героинями, получать их фотографии на телефон, она говорила: «Окей». Она понимала, что периодически я просто истощена. Постепенно я довела работу над книгой до конца — но это было нелегко. Человек, который берётся за книгу, должен понимать, насколько это большое дело, — я этого раньше не понимала.

Что касается будущих планов, у нас много проектов и идей, которые мы будем реализовывать вместе с «Отделом боли» «Театра.doc» — все они о репрезентации неудобной или невидимой России. И ещё сейчас я работаю над сценарием — он основан на реальных событиях и рассказывает о девушке, которую изнасиловал одноклассник, и она подверглась травле со стороны односельчан. Не знаю, что будет впереди, но я никогда не перестану писать и говорить о женщинах.