Личный опыт«Испытание, которое надо пройти»: Я работал стилистом, а теперь строю больницы

 Свою карьеру в модном бизнесе я начал в 2013 году, когда вернулся из армии. Я устроился в H&M: мне показалось, что там очень грамотная политика в отношении сотрудников. Сначала я работал как продавец, потом пошёл в визуальный мерчандайзинг: оформлял витрины, занимался презентацией коллекций в магазине. После H&M работал в Zara, потом сменил ещё пару мест и оказался в Podium Market. Там я начал изучать моду глубже, учился стилизовать. Когда этот магазин закрылся, я остался не у дел — к счастью, знакомая рассказала о стилисте, которому нужен был ассистент. Я прибился к нему, и вместе мы проработали два года. Потом понял, что хочу стилизовать самостоятельно.

До начала пандемии я оценивал свой доход как нормальный, а потом он резко упал до нуля. У меня всегда был фриланс — я снимал для журналов ОК!, Cosmopolitan, «Л’Этуаль». Сейчас фриланса нет. Раньше я ещё стилизовал лукбуки и рекламные кампании — но это было давно. Как стилист я недавно устроился на работу в журнал и успел сделать только один номер: после сдачи нас всех отправили на карантин. Недели три я просто сидел дома и тратил свои накопления. Кроме того, я плачу ипотеку. Недавно хотел получить отсрочку на апрель, но мне отказали: банк увидел, что в марте у меня были доходы. Получается, что мне нужно было сидеть без денег два месяца, чтобы он одобрил мою заявку.

Я не могу сказать, что в восторге от этой работы, но в нынешних реалиях это нормально. Стройка — это классно,
можно и руками поработать, и пользу людям принести

У моих друзей есть компания, которая занимается капитальным ремонтом, но с началом пандемии все стройки рано или поздно встали. Их позвали в качестве субподрядчика на строительство быстровозводимых больничных корпусов. Теперь я там работаю помощником в бригаде электриков и попутно учусь. Я неопытный, у меня нет доступа к оборудованию под напряжением, поэтому я просто помогаю: прикручиваю розетки, ставлю выключатели, кабели, подключаю всё это. В соответствии с техникой безопасности у меня нет права заниматься более сложными вещами. У меня нет специального образования — как и у большинства людей, которые работают на стройке. Но моё преимущество в том, что я быстро учусь.

Сейчас мы сдали такой корпус на пятьдесят коек при НИИ имени Склифосовского. Вообще все крупные больницы сейчас их строят, одни побольше, другие поменьше. Такое здание — это быстровозводимая постройка, в основе которой лежит композитная сэндвич-панель. По сути, это металлоконструкция из алюминия, утеплённая минеральной ватой. Их собирают на каркасе, а шатровая крыша держится на тросах. Это временные постройки, но при грамотной эксплуатации их срок службы может достигать до тридцати лет. Материалы не ржавеют, не гниют, с ними ничего не происходит.

В сменах разное количество человек, всё зависит от бригады. В среднем выходит по тридцать человек, иногда больше. Я присоединился к бригаде, когда корпус уже был возведён и начались инженерные работы. В это время там трудились электрики, сантехники и специалисты по медицинским газам, потому что в палатах должен быть доступ к подаче кислорода. Все пятьдесят мест рассчитаны на интенсивную терапию — кажется, что в эти палаты будут класть пациентов в тяжёлом состоянии. Думаю, что сейчас в эту больницу уже поступили первые люди с COVID-19, хотя должны были ещё пятого числа: мы немного не уложились в срок.

Когда полностью закончу там, поеду на следующий объект. Куда — пока непонятно, таких строек очень много: есть корпус в Коммунарке, есть на ВДНХ, есть и другие. Такие больницы, как мне кажется, будут строить ещё несколько месяцев, потому что люди продолжают заболевать. Сейчас эти стройки даже ускоряются.

Я не могу сказать, что в восторге от этой работы, но в нынешних реалиях это нормально. Стройка — это классно, можно и руками поработать, и пользу людям принести. Сейчас денег мне хватает, но зарабатываю я всё-таки меньше, чем раньше. Платят посуточно, и выходит средняя московская зарплата. В принципе, все мои близкие отреагировали на эту перемену хорошо. Родители старой закалки: они считают, что человек должен трудиться в самом обычном понимании этого слова. Они в своё время не очень хорошо отнеслись к тому, что я начал работать в модной индустрии. Цитирую: «На этих тряпках денег много не заработаешь и счастья не построишь». Но дело не в деньгах, мне просто нравится моя работа.

У меня нет специального образования —
как и у большинства людей, которые работают на стройке. Но моё преимущество в том, что я быстро учусь

Что касается журналов, то вернуться на работу, я думаю, мы сможем с июня — в экспериментальном формате. В новом номере попробуем снимать по фейстайму или с дронов, чтобы как-то выживать в условиях пандемии. Не понимаю, когда всё вернётся в привычное русло. Многие
PR-агентства потеряли клиентов, так что нам нечего снимать. Эти бренды из Франции и Италии, там сейчас и без того много проблем, им не до пиара. Будет тяжело найти новую одежду. Но думаю, что обычной работа будет только в сентябре, не раньше.

Глянец и так сейчас переживает не лучшие времена, бумагу читают только ценители. Журналы будут закрывать, а те, что выживут, — оптимизировать. Но сменить сферу я не думал. Да, всегда в этой жизни может быть трудно — но если тебе что-то дано, это нужно развивать. Это просто испытание, которое надо пройти. Мне многие говорили, что я в принципе не смогу построить карьеру в модной индустрии по разным причинам. Но я смог.

ФОТОГРАФИИ: jules — stock.adobe.com, aliexpress