Личный опыт«Когда всё плохо, обнимаешь лошадь —
и жизнь опять прекрасна»:
Я — конный массажист

Из следователей в массажисты

В шестнадцать лет я думала, что буду заниматься медициной. Но мне предложили юрфак, и поскольку с медалью туда нужно было сдавать всего один экзамен, я согласилась. Вместо любимой медицины я пошла на юридический факультет Новосибирского государственного университета — и хотя мне нравилось учиться, я регулярно задумывалась, что это не моё.

После окончания я даже проработала следователем четыре года. Два — в Новосибирске. Вообще, это только в фильмах выглядит красиво: следовательница выходит в белой шляпке и на каблуках и показывает, кому что делать. На самом деле ты по колено, по локоть в грязи ковыряешься в бытовых разборках из-за наркотиков. Потом я переехала в село Каргасок Томской области — северный стаж, год идёт за полтора, я решила так закрыть ипотеку. Там работалось намного проще, а ещё это была классная школа жизни. Я летала на вертолётах, застревала в командировках. Помнится, в октябре на улице было минус тридцать пять. Я жила в какой-то сторожке в селе на сто человек. Было настолько холодно, что я спала в ватных штанах; туалет на улице, никаких условий. Закалялась боем. Ещё я увидела российский Север: Васюганские болота — это что-то нереальное, особенно сверху. Конечно, это был бесценный опыт — и в плане того, как защититься от преступности, и в плане общения с людьми.

Потом всё надоело и я уволилась. Работа стала казаться бесполезной — я больше не могла перекладывать бумажки, хоть и в погонах, и периодически перетряхивать вещмешки и противогазы. Близкие меня поддержали. Мне захотелось «типично женскую» профессию, и я устроилась работать в салон красоты. Прошла трёхдневные курсы, а дальше началась практика: наращивала ресницы, делала брови. Хватило меня на пару месяцев. После этого два с половиной года работала секретарём. И снова были бумажки, и снова казалось, что всё ни к чему.

И тут я вспомнила, что с детства люблю делать массаж. В его силу я поверила в двенадцать лет, когда на даче, очень далеко от врачей, с помощью массажа помогала бабушке облегчить состояние при приступе астмы. Долго искала школу — когда нашла, днём работала секретарём, а вечером бежала учиться. Это было классное время, в выходные я часто думала: «Скорее бы понедельник!» Тренировалась на всём живом. Когда закончились курсы, я написала заявление об увольнении и без перерыва ушла работать в салон красоты массажистом.

Конечно, окончив курсы, можно прийти не в каждый салон. Бывают заведения разного уровня: кому-то нужен опыт, кто-то сразу видит, что ты умеешь; где-то нужно высшее медицинское образование, где-то достаточно курсов. Но мне в первую очередь нужна была практика. Работы было много, я трудилась в двух местах одновременно, так что в итоге устала и ушла в никуда.

В прошлом сентябре мне исполнилось тридцать лет, наступил кризисный момент. И тут я вспомнила о ещё одной детской мечте — конном спорте. Мой опыт взаимодействия с лошадьми ограничивался конными экскурсиями — на Алтае и в Крыму. Именно на Алтае я почувствовала, что здесь настоящая жизнь, а её кульминация — как раз в моменте общения с лошадью. Пока искала обучение верховой езде, случайно увидела объявление в группе одного клуба «ВКонтакте», что им требуется конный массажист. Поначалу даже не восприняла эту информацию всерьёз — я-то тут при чём? Но потом всё-таки позвонила им. Мне ответили: «Ну что, давай пробовать». Я попробовала, и у меня появилась новая цель.

Лошади

Чтобы работать конным массажистом, нужна абсолютно бескорыстная любовь к животному — мне кажется, к человеку такое невозможно испытывать. Лошадь, даже несмотря на её пятьсот килограммов веса, всё равно в какой-то степени беззащитна, а ещё бессловесна и бескорыстна.

У работы с лошадьми есть своя специфика. Конечно, мышцы и кости такие же, мы состоим примерно из одного и того же. Но, во-первых, лошади — это крупные животные. Конечно, любого массажиста учат распределять нагрузку, правильно стоять, двигаться. Но если с людьми бывало, что я принимала и по двенадцать клиентов в день, то лошадей — максимум три. Больше вынести невозможно. Во-вторых, работа более тонкая, чем с человеком. Самое сложное — это понять, что с лошадью не так. Она не умеет разговаривать, не скажет: «У меня тут болит, что-то потянула». Она стоит, смотрит на тебя, а ты на неё. Нужно пытаться понять, что с ней происходит.

Очень интересно разбираться в характере лошадей и выстраивать с ними контакт. Одна будет проверять тебя на прочность. Другая, например, предпочитает массаж в утреннее время, третья — в послеобеденное. Я много работала с лошадьми в одной конюшне и смогла узнать, какая что больше любит. Хотя до некоторых болевых точек, например, добиралась только на четвёртом сеансе. На первых сеансах лошадь может и не показывать, как и на что она реагирует — просто стоит (особенно если её никогда до этого не массировали), не понимает, что происходит.

Лошадь весит в десять раз больше меня, поэтому с ней нужно быть очень осторожной. В моих интересах не делать ей больно, не действовать резко, чтобы она чувствовала, что я пришла с миром. Когда лошадь тебе доверяет, она понимает, что ты сейчас будешь делать, и помогает тебе. Например, начинаешь вести руку вниз, а она подаёт ногу, сгибает её.

В конюшне, где я работала, все лошади выдрессированные — на них ездят дети. Тем не менее у меня был один пони (жеребец, не мерин, то есть не кастрированный), и он свой характер проявлял во всей красе. К тому же он очень умный, даже хитрый. Я привязывала его за недоуздок (предмет амуниции, с помощью которого лошадей выводят из конюшни или держат на привязи. — Прим. ред.) к кольцу, чтобы он стоял мордой вперёд и не двигался в деннике (огороженное помещение в конюшне, предназначенное для одной лошади. — Прим. ред.). Так он за пять секунд зубами развязывал любой узел! Мне приходилось одной рукой держать его за недоуздок, другой рукой мять и при этом ещё маневрировать, чтобы он не наступил мне на ноги.

Я знаю по кличкам всех лошадей, с которыми работала, их не так много. Всего у меня было семь клиентов, но я надеюсь, что это не предел. Мне очень нравится одна из них, Харуша — такая знойная красавица. Мускулистая, сильная молодая кобыла. Она очень своенравная, но почему-то я прикипела к ней душой. И она умная, помогает делать массаж: где нужно — расслабляется, где нужно — ногу подаёт. Ещё есть два очень прикольных друга — Рыжик и Паша. Между ними даже сделали перегородку пониже, чтобы они могли смотреть друг на друга. Когда делаешь массаж одному, второй обязательно заглядывает и корчит рожи. Они очень добрые, отзываются на массаж.

Вообще лошади как будто в двух мирах живут. Я понимаю, что это звучит как полный бред, но я ощутила это на себе: когда всё плохо, обнимаешь лошадь — и всё проходит, жизнь опять прекрасна. С лошадью ведь общаешься не словами. Это животное, и нужно заставить его себя уважать — а как это сделать? Этого нельзя добиться через боль или с помощью сахара. Нужно как-то без слов, молча показать животному, что ты думаешь. При этом мои клиенты, как это ни парадоксально, в первую очередь люди. Если что-то пойдёт не так, если меня не примут, то слава пойдёт впереди меня.

Будущее

В декабре я была на учёбе в Санкт-Петербурге, на курсе «Ветеринарная остеопатия» с преподавателем-французом (остеопатия — это набор альтернативных методик, придуманных американским врачом Эндрю Тейлором Стиллом в XIX веке. В США звание остеопата подразумевает обязательное классическое высшее медицинское образование, но в Европе требования могут отличаться. Врачи, придерживающиеся доказательного подхода, отмечают, что исследовательская база у остеопатии очень слабая. Для ветеринарной остеопатии не существует отдельной сертификации, и чаще всего она подразумевает скелетно-мышечные и висцеральные манипуляции. — Прим. ред.). Я была там самая неопытная: «Здравствуйте, меня зовут Таня, работаю полтора месяца». Все остальные с тридцатилетним опытом: конники, ветеринары, массажисты, врачи, лечащие людей. Те, у кого есть лошадь, знают, как её лечить, кормить — а когда хотят сделать ей лучше, идут учиться массажу. Сейчас я снова собираюсь лететь в Петербург, на другие курсы по конному массажу. Посмотрим, как после этого пойдёт процесс. Осталось преподнести себя, создать спрос на услугу в Новосибирске.

В ценах на массаж очень сильный разброс. Если брать, например, петербургские деньги, то, конечно, работать с лошадьми выгодно. Один сеанс массажа — три-четыре тысячи, я сделала два массажа в день — и уже сытая. К сожалению, у нас в Новосибирске в конкурентной борьбе массажисты просто сбивают цену, вплоть до того, что сеанс получасового массажа может стоить двести рублей. Я и сама вначале работала за такие деньги, потому что нужно было набраться опыта. Но, к сожалению, люди с опытом тоже зачастую работают за ту же цену.

Состоявшимся массажистом я себя, наверное, буду считать лет через пять, не раньше. Сейчас кажется, что я вообще ничего не знаю. Но это абсолютно нормально: массажисты с пятнадцати- или двадцатилетним стажем, с которыми я говорила, рассказывают, что начинали разбираться во всём где-то через три — шесть лет.

Конечно, было бы хорошо получить высшее образование, но я думаю, достаточно будет и среднеспециального. Я занимаюсь сама, по теме есть много доступной информации — но вся она падает на голову снежным комом, и бывает тяжело разобраться. Я потеряла в учёбе год — не успела поступить в медицинский колледж, хотя уже собиралась. Сейчас выбираю, идти в ветеринарный колледж или в медицинский.

За год работы массажистом моя жизнь перевернулась, я преодолела целую полосу препятствий — в основном в голове. Поняла, что нужно идти навстречу страхам — только так происходит внутренний рост. Что нужно слушать себя и свои желания. Что всё случается вовремя: я не успела поступить в медколледж, зато познакомилась с фантастическим миром конного массажа.

ФОТОГРАФИИ: Grubärin — stock.adobe.com, martincp — stock.adobe.com, Svetlana — stock.adobe.com, Svetlana — stock.adobe.com, arthorse — stock.adobe.com