Личный опытНарисовать Демогоргона:
Я переехала в США работать над спецэффектами

Об учёбе

Мне 27 лет, я родилась в городе Благовещенске в Амурской области. В детстве я училась и в обычной, и в музыкальной, и в художественной школах. Когда мне было пятнадцать лет, родители стали говорить, что хотят отправить меня в Англию. Мы решили, что одиннадцатый класс я закончу экстерном и параллельно начну учиться за границей.

В Англии, чтобы поступить в университет, нужно закончить колледж. Там ты выбираешь классы, которые подходят для будущей специальности. Я изучала бухгалтерский учет, политику, экономику — всё для дипломатии. Потом добавила еще графический дизайн и фотографию. На каникулах возвращалась в Благовещенск, где сдавала экзамены и писала контрольные работы, чтобы выпуститься из российской школы. По окончании первого года учебы в Англии я поняла, что всю жизнь занималась искусством и не предрасположена к экономике, математике и тому подобному. В таком возрасте тяжело понять, кем ты хочешь стать. Но первый год обучения помог мне найти направление, задал вектор.

Я вернулась, поговорила с родителями, они меня поняли и поддержали идею продолжить обучение, но уже в арте и дизайне. На второй год я вернулась в Англию, в колледж в Брайтоне, и изменила свой профиль. Пришлось начинать всё заново: я поступила на иллюстратора в университет в Бормуте, на юге Англии, и проучилась там год. Правда, после первого курса я поняла, что мне не очень интересна карьера иллюстратора, хотелось изучать что-то большее и получать новые навыки. Тогда я начала заниматься компьютерной графикой, рисовала в Photoshop, делала небольшие анимации в After Effects. Их я изучила с помощью тьюториалов и видеоуроков.

Мне очень нравилась идея создавать иллюзию, обманывать глаз. В кино ты часто можешь и не понять, что там есть визуальные эффекты. Один из фильмов, который вдохновил меня заняться этой специальностью — «Комната страха» Дэвида Финчера. В нём есть известная сцена, когда камера пролетает через замочную скважину, потом через кухню, потом — по лестнице и наверх, в спальню героини Джоди Фостер. Меня поразило, что эффекты дают неограниченные возможности для движения камеры. Всё было очень реалистично, хотя всякие чайники на кухне были полностью сделаны в 3D, и, естественно, камера не могла поместиться в замочную скважину. Мне понравилось, что компьютерная графика помогает избавиться от любых ограничений при создании истории.

О переезде в США и поисках работы

Я встречалась с парнем, он учился на режиссёра. Мы познакомились в колледже, он тоже был из России, из Обнинска. Мы подумали, что индустрия развлечений находится в США, и рискнули переехать, хотя до этого даже ни разу там не были. Когда ты молод, ты особенно не задумываешься, просто настраиваешь себя, что придётся много работать и через многое нужно пройти. Переезд нас сплотил: мы были не одиноки и всегда могли поддержать друг друга. В этом плане переезжать вместе было даже легче.

Друзей найти было легко, а вот составить близкий круг — непросто. Заведёшь друзей, а потом всё расползается, и ты начинаешь заново. Вначале мы избегали русскоязычных людей, старались ассимилироваться и общаться с американцами. Но близкого общения и отношений не получалось. Потом мы стали общаться с мексиканцами, французами, венграми, другими европейцами, мне кажется, у нас больше точек соприкосновения. Сейчас основной мой круг общения составляют русскоязычные армяне, казахи, россияне, украинцы.

В США, в Лос-Анджелесе я училась в школе визуальных эффектов Gnomon, на направлении симуляции визуальных эффектов. Но когда я заканчивала учёбу, в индустрии случился кризис. Нам оставалась последняя четверть, и тогда многие переквалифицировались на работу в игровой индустрии. Я не очень хотела туда идти, но на всякий случай взяла несколько уроков. Ещё я начала фрилансить и брала совершенно разные проекты — от визуализации медицинских имплантатов для грыжи и для офтальмологии и до независимых фильмов, где взрываются головы у офисных работников. Я не ограничивала себя в проектах — это помогало набить руку, знакомиться с разными людьми и расширять профессиональные навыки.

Когда я закончила курс, подала резюме в сорок разных компаний. Мне моментально ответили Aaron Sims Creative, оказывается, несколько их сотрудников со мной учились, а я даже не знала об этом. На тот момент в компании была одна девушка, которая занималась HR, и одна девушка-аниматор, остальные все — парни. Компания думала, нанимать меня или другого парня, и девушки настоятельно порекомендовали меня, чтобы немножко разбавить мужскую тусовку.

Индустрия визуальных эффектов довольно маленькая, большинство друг друга знают. Из-за специфики работы и особенностей индустрии многие не задерживаются подолгу в одной компании: обычно по окончании проекта люди перемещаются в другое место. Ещё работу не так тяжело найти, потому что, занимаясь визуальными эффектами, ты можешь пойти не только в киноиндустрию. Можно заниматься медицинскими проектами, пойти в военные или научные институты, где визуализируют предметы в 3D. Визуальные эффекты не ограничены индустрией развлечений.

Людей обычно нанимают очень быстро, опять же из-за специфики индустрии. Во время жёстких дедлайнов, когда нужно успеть всё срочно доделать, на работу берут много людей. Но здесь есть другая проблема: часто новых сотрудников особенно не проверяют, просто говорят: «Садись, делай», — а там уже по ходу разбираются, справляется человек или нет.

Ещё одна проблема в том, что у работников визуальных эффектов нет трудового союза, в отличие от других кинопрофессий. Например, есть гильдия режиссёров, продюсеров, электриков, даже водителей, а в нашей сфере такого нет. Как раз в кризисный период пытались организовать профсоюз. Но есть ещё один момент — в индустрии эффектов мы конкурируем со всем миром, и большую часть работы могут запросто передать куда-нибудь еще. Студии могут просто начать высылать в другие страны сцены для визуальных эффектов. Сейчас такая практика тоже существует, но для более кропотливой работы. Например, ротоскопинга (техника, когда контур элемента или персонажа обводят по реальному кадру) — там, бывает, нужно очень детально вырезать образ человека, с ресничками и волосинками. Естественно, это дорого делать в США, поэтому это делают в Индии или Таиланде.

О визуальных эффектах

Процесс создания визуальных эффектов длинный, он может включать работу многих людей или даже нескольких компаний. В визуальных эффектах, в отличие от спецэффектов, реальные съемки комбинируют с компьютерной графикой, либо полностью создают кадр с помощью графики. Работа может длиться по-разному: над одним проектом мы работали по два–три месяца, над другим фильмом мы работали с ноября по май (семь–восемь месяцев). После того, как продюсер по эффектам находит проект и оценивает объём и стоимость работы, мы получаем сцены и кадры из фильма и приступаем. 

Кадр проходит по «конвейеру» — по-английски этот процесс называют «pipeline». Кадр передают из рук в руки узким специалистам. Начинается всё с концепт-художника (concept artist), он придумывает дизайн персонажа, окружающей среды или сцены. Потом за дело берутся люди, занимающиеся 3D-моделингом (modeling artists), они создают трёхмерные модели. Дальше они передают то, что получилось, художникам по текстурам (texture and shade artists) — те создают текстуру кожи и прочих материалов. Дальше кадр передают риггерам (rigger), людям, которые создают скелет, чтобы аниматоры могли управлять персонажем. Аниматоры передают элементы специалистам по симуляции, например, для создания волос или слюны. Далее кадр освещают (lighting artist) и уже рендерят (render artist), то есть визуализируют. Если это, например, какой-нибудь монстр, по окончании этого процесса, когда монстр отрендерен, он переходит к композеру (composer artist), тому, кто интегрирует 3D-элемент, созданный при помощи компьютерной графики, в реальный кадр.

Так как обычно в фильмах про монстров очень много визуальных эффектов, вся работа распределяется на несколько компаний. Например, в сцене может быть двадцать кадров, и все они делятся между разными художниками.

Ещё наша компания работала над сериалом «Очень странные дела». Мы сделали дизайн монстра, того самого Демогоргона. Это оригинальный концепт — то, как выглядит монстр, полностью придумала наша компания. Режиссёры, братья Дафферы, тогда не были известными, мы и не предполагали, что это будет успешный проект. Когда мы получили кадры из сериала, мы даже смеялись, какой это кошмар для визуальных эффектов. Там постоянно мигает свет, а тебе нужно покадрово сопоставить его с визуальными эффектами. Если ты засовываешь туда Демогоргона, то на нём то же освещение должно постоянно меняться.

Это был очень интересный процесс, мы должны были понять, как подойти к такому необычному освещению, чтобы всё выглядело реалистично. Тогда у нас была небольшая команда, поэтому один человек сделал модели и текстуры, трое анимировали, один «сжигал» и «разрушал» монстра и четверо вставляли персонажа в кадр. Я была одним из композеров, а ещё выполняла работу монтажёра по визуальным эффектам. Нам присылают уже готовый монтаж: моя работа заключалась в том, чтобы сопоставить хронометраж и смотреть, чтобы Демогоргон выходил из одного кадра и входил в другой в нужное время. Нужно, чтобы всё проходило последовательно, а не так, чтобы где-то Демогоргон маленький, где-то большой, где-то он стоял возле дивана, а где-то за печкой. Над вторым сезоном «Очень странных дел» мы тоже немного работали и сделали дизайны всех существ: лягушки-Демогоргона, собаки-Демогоргона. Мы анимировали и Демогоргона для промо-роликов и премии «Эмми».

О балансе

Мы работаем с десяти до семи с понедельника по пятницу. В начале проекта у нас обычные часы работы, а в конце — мы работаем по двенадцать часов в день и на выходных. За каждый час сверхурочной работы нам доплачивают. Иногда сложно сидеть в тёмном офисе перед компьютером без окон по двенадцать часов с одними и теми же людьми, но учишься балансировать.

В сутках двадцать четыре часа, двенадцать из них ты работаешь, семь–восемь нужно для сна, два часа уходят на перемещения и остаётся два часа позавтракать и принять душ. Вначале я работала, приходила домой и смотрела Netflix,  и так — каждый день. Мне было двадцать три–двадцать четыре, и я думала: «Неужели это всё?». Тогда я ушла в другую крайность — начала много тусить и жертвовала сном. Но так тоже не может долго продолжаться: ты спишь по три–четыре–пять часов и один раз в неделю — семь, чтобы выспаться. В итоге я нашла баланс — три раза в неделю я встречаюсь с друзьями, мы куда-то ходим. Я начала заниматься йогой и научилась правильно расслабляться. Раз в неделю я стараюсь выбираться на пляж или на хайкинг на природу, чтобы быть вне помещения. А еще раз в три месяца я выбираюсь из города и уезжаю куда-то путешествовать.

Обложка: Fun