Личный опыт«Мне удалось сбежать»:
Меня пытались изнасиловать в такси
Анна Брэйн об инциденте с Uber и о том, как она защищает свои права
александра савина
На прошлой неделе жительница Москвы, журналистка и фэшн-блогер Анна Брэйн рассказала, что её попытался изнасиловать водитель Uber. По её словам, она вызвала такси до дома, но во время пути водитель резко сменил маршрут, заблокировал двери и предпринял недвусмысленную попытку насилия. Но девушке удалось сбежать.
Сейчас вокруг инцидента ведутся следственные действия. В пресс-службе Uber нам сообщили, что сожалеют о произошедшем с Анной, а водитель заблокирован как минимум до окончания разбирательства. «Согласно глобальной политике сервиса, предоставление персональных данных как водителя, так и пользователя возможно только после получения официального запроса правоохранительных органов, — отметили представители Uber. — Сотрудники службы поддержки объяснили Анне, что необходимо сделать, чтобы получить данные. После того как мы получили соответствующий запрос, мы предоставили всю необходимую информацию. Служба поддержки находится в постоянном диалоге с Анной и её адвокатом».
На этой неделе Анна Брэйн запустила петицию, требующую обязать Uber предоставлять клиентам доступ к полной информации о поездке — телефон водителя, детализация маршрута и номер автомобиля — после её завершения (сейчас это возможно только по официальному запросу полиции). Мы поговорили с Анной о произошедшем и о том, что она собирается делать дальше.
Я пользуюсь такси до пяти раз в день. Я не езжу на метро и, если не могу куда-то добраться наземным общественным транспортом, троллейбусом или автобусом, беру такси. Так как я очень много перемещаюсь по городу, такси — это большая часть моей жизни.
Это произошло в понедельник, двадцать пятого июня. В девять вечера я уехала на такси от друга, с которым мы смотрели матч Россия — Уругвай. От Шаболовской до моего дома на Патриарших ехать минут двадцать — учитывая, что это был понедельник и не поздний вечер. Когда я садилась в машину, у меня садился телефон. Я пыталась его зарядить, пересев на переднее сиденье, но моя зарядка последнее время работает не очень, поэтому ничего не получилось, и я пересела обратно.
Мы ехали по Садовому кольцу в сторону моего дома, но в районе Новинского бульвара таксист развернулся и поехал в обратную сторону. Я спросила, почему мы вновь едем туда, он ответил, что ему нужно заправиться. До какого-то момента у меня не возникало мысли, что надо выскочить из машины, потому что человек вроде бы сказал, что он поехал заправиться — почему я должна переживать? Такое бывает, бензин заканчивается. Но когда я оторвала глаза от телефона, увидела, что что-то не так и едем мы явно не в сторону моего дома.
Затем водитель завёз меня в безлюдное место в районе Шаболовской и попытался изнасиловать. Так как сейчас проводится доследственная проверка, я не могу вдаваться в детали, но это не было «поглаживанием по колену» — всё было конкретно и недвусмысленно. Водитель заблокировал двери автомобиля и ударил меня. У меня зафиксированы побои, под правым глазом фингал — сейчас он уже, конечно, меньше, потому что прошла неделя.
Со стороны водителя приводят разные комментарии. Во-первых, он говорит, что я отказывалась платить. Но у нас есть официальная бумага о том, что я расплачивалась картой: у меня в принципе нет наличных, все деньги только на ней. Второй момент — он говорит, что я якобы была пьяна. Но в деле есть документы медицинского освидетельствования, которые показывают, что в моей крови не было ничего — ни алкоголя, ни наркотиков. Утверждения водителя, что я была пьяна и курила в его машине, недостоверны.
Недавнее расследование CNN показало, что в США было не менее ста случаев, когда водителей Uber обвиняли в насилии, изнасиловании или его попытке. Один из обвиняемых оказался серийным насильником.
Мне удалось сбежать: я нащупала здоровой рукой кнопку на двери, вторая рука у меня травмирована. Я выбежала, побежала к метро, потому что там было больше людей, и обратилась за помощью к первой попавшейся девушке — теперь она фигурирует как свидетель в деле. Она полчаса пыталась меня успокоить. Я попросила, чтобы она связалась хоть с кем-то по номерам, которые я помню (мой телефон уже разрядился), вызвала мне машину до дома. В тот момент у меня даже не возникла мысль, что я должна вызвать полицию, задержать таксиста: я была в шоковом состоянии. Мне просто хотелось быстрее оказаться дома, где бы меня никто не трогал.
В Uber я обратилась в тот же вечер, но никакого ответа не получила — и на следующий день уже написала им в фейсбуке. Они готовы сотрудничать со следствием и по максимуму предоставлять нам материалы. Когда мы сделали официальный запрос полиции, они меньше чем за сутки выдали нам информацию. Они не готовы брать на себя ответственность за этот случай, но они содействуют. Как мне объяснили в офисе Uber, в связи с законом о защите персональных данных, после завершения заказа максимум, что можно просмотреть, — марку машины, фамилию и имя водителя. Скриншоты я не делала и, если честно, никогда раньше не думала, что это требуется. Все работают официально, и отвечать за твою безопасность должны они, а не ты сам.
Утром следующего дня я написала заявление в полицию и потом тринадцать «весёлых» часов провела на следственных действиях и допросах. Меня не выпускали за территорию ОМВД: я просила выйти купить воды, мне говорили нет и показательно закрыли вход. Я спрашивала, почему ко мне так относятся, ведь я не преступник, а обвинитель, но меня всё равно не выпустили и весь день продержали без воды. Меня прессинговали — например, говорили, чтобы я указала любое место совершения преступления, лишь бы они поскорее поехали домой. Говорили, что я сама предложила мужчине «услуги», а он не захотел за них платить, и я со зла написала заявление. На вопрос «Какие услуги?» никто не отвечал. Полиция косвенно пыталась сделать всё для того, чтобы я забрала заявление.
Я читала, что была произведена проверка этих действий и нарушений не выявлено. Но было бы странно, если бы пришли с проверкой, и оперативники заявили: «Да, мы действительно вели себя ужасно», — так же не бывает. Ничего удивительно ни в этом, ни в комментарии водителя нет — вряд ли бы он признался.
Я прошла медицинское освидетельствование, сняла побои — всё это есть в документах. Очная ставка, опознание и полиграф должны быть на этой неделе. Водителя такси я с тех пор не видела ни разу — опять же в интересах следствия. Мы с адвокатом думаем, что есть вероятность, что дело попытаются замять и замолчать.
Мне кажется, что так как обвиняемый — гражданин Ирака, к нему нужно было применить более серьёзные меры. Я считаю, что он должен сидеть в СИЗО, а не под подпиской о невыезде — на случай если он попытается сбежать в свою страну. Он может в любой момент уехать, и в другой стране мы уже не будем иметь никакого веса и не сможем ничего доказать.
По данным центра «Сёстры», только
10–12 % жертв обращаются в полицию. В мире ситуация похожая: в Англии о преступлениях заявляют лишь 15 % жертв, в Канаде — до 18 %, а в США — 31 %.
Естественно, я получаю очень много негатива от людей, которые считают, что я сама виновата. Но большинство сообщений всё же хорошие, и это показывает, что добрых людей в мире больше. Очень многие рассказывают аналогичные истории и говорят, что побоялись писать заявление, потому что его могли бы принять так же, как моё: «Сама виновата — короткую юбку надела, ярко накрасилась», — вот это всё, что у нас принято.
Мама была до последнего против того, чтобы я обнародовала эту историю, говорила, что правда будет не на моей стороне. В день подачи заявления я звонила ей, очень плакала, а она говорила, что лучше его забрать, потому что ничего таким образом решить не получится. Говорила, что государство всегда не на нашей стороне, что доказать попытку изнасилования в такси, в котором было только два человека, невозможно. Мама была крайне недовольна происходящим, ей было очень неприятно, что это происходит. Но когда она увидела после моего поста в фейсбуке, что люди стали на это остро реагировать, всё изменилось.
Я запустила петицию. Создала её для того, чтобы изменить отношение к безопасности как минимум у Uber в России. В течение недели я пыталась запросить данные, чтобы хотя бы вычислить человека, который поступил неправомерно. О чём мы можем говорить, если у него даже имя не то, которое указано в приложении? Человек может скрыться, и его виновность доказать будет невозможно. Петиция именно об этом.
Что дальше? Прежде всего, мне хотелось бы дождаться суда и доказать вину водителя. Потом хотелось бы добиться правосудия над полицейскими, которые не опросили меня должным образом, а только грубили и хамили. И третьим пунктом будет иск к Uber. Мне кажется, нельзя всё пускать на самотёк — иначе всегда всё будет так, как в случае со мной. Водители будут ездить под ненастоящими именами, полицейские будут давить и требовать, чтобы жертва забрала заявление, а Uber будет нанимать тех, кого по факту толком даже не проверяет.