Личный опытВолонтёрки: Как женщины тушат пожары — и почему им это запрещают

Анна Баскакова

доброволец

Я никогда не собиралась тушить пожары, это получилось совершенно случайно. В 2010 году, когда вокруг Москвы горели торфяники, я написала в блоге объявление, что собираю сумку вещей для пострадавших. Неожиданно эта запись стала популярной, мне стали приносить не только еду или вещи, но и различное пожарное оборудование: рукава, ранцевые огнетушители и прочее. В какой-то момент я переключилась на сбор оборудования для добровольческих пожарных отрядов, а потом поехала на свой первый пожар в Подмосковье.

Когда начались дожди и пожары потухли, я подумала, что ситуация может повториться, и записалась на курсы Гринписа России для пожарных добровольцев, а весной следующего года поехала в противопожарную экспедицию в Астраханский биосферный заповедник. Несколько лет я была добровольцем, но в конце концов тушение пожаров увлекло меня настолько, что я оставила работу искусствоведа-эксперта в департаменте культуры правительства Москвы и четыре года проработала в пресс-службе Авиалесоохраны. Сейчас я снова вернулась к добровольчеству.

В России женщина по закону не может работать пожарным, и я считаю, что это неправильно. На деле женщины работают на пожарах, и работают много. В реальности если торфяной, лесной или травяной пожар подходят к населённому пункту, то женщины, естественно, выходят работать вместе с мужчинами. Часто работают на пожарах и женщины-лесники, просто потому, что они переживают за свой лес и не хотят, чтобы он горел. Но при этом социально они не защищены — не получат компенсацию в случае травмы или болезни, — и мириться с таким положением дел нельзя. Запрет на работу пожарным — это просто дыра в законе, которая появилась по ошибке, и это необходимо исправить. Потому что если женщина хочет работать на пожаре, если она обучена, физически здорова и соблюдает правила техники безопасности, она может это делать так же, как и мужчина.

Надо отметить, что перечень профессий, запрещённых для женщин в России, подразумевает именно работу на кромке пожара. При этом по закону не запрещено выполнять подсобную работу (например, готовить), а ещё руководить, даже если при этом сама ты не тушишь. Я воспользовалась этой лазейкой и выучилась на руководителя тушения, получив официальное право присутствовать на лесных пожарах, хотя работала там исключительно в качестве сотрудника пресс-службы. 

Что интересно, в Авиационной охране лесов от пожаров — пожалуй, самой профессиональной структуре в России из тех, что занимаются тушением лесных пожаров — женщинам уже лет двадцать пять как запретили работать парашютистами. Между тем восемьдесят пять лет назад, когда Авиалесоохрана только появилась (кстати, России тут всех опередила), в составе первого отряда было две женщины, и они были лучшими из лучших. Существовали даже группы парашютисток-пожарных, которые превосходно справлялись с работой. Зарубежный опыт доказывает, что последовавший запрет — ошибка: в США и Европе сегодня множество женщин работают парашютистами-пожарными. Конечно же, нормативы по физкультуре и проверки здоровья для них не менее строгие, чем для мужчин, но так и должно быть.

Сейчас в России тушение пожаров считается чисто мужской работой. Когда я в первый раз летела в Сибирь, руководитель Авиалесоохраны очень волновался за меня: «Если вам будет страшно, не нужно лететь в тайгу на вертолёте, просто сфотографируйте наших ребят в аэропорту и возвращайтесь». К тому времени я была уже на сотнях пожаров в качестве добровольца, но мужчины с трудом могли это представить, и сама мысль, что я буду жить в палатке и ходить на работу, вызывала у них удивление. Каждой новой группе, с которой я отправлялась в тайгу, приходилось доказывать, что работа на пожаре — это не каприз, что я профессионал. Однако шутки быстро прекращались, когда ребята понимали, что я всерьёз.

Сейчас я посвящаю добровольчеству очень много времени. Мои коллеги, как правило, люди работающие, на тушение выезжают либо в выходные, либо во время отпусков и отгулов. Но и в будни, и вне пожарного сезона всё равно образуется множество дел. Мы не только выезжаем на пожары, но и регулярно учимся: профессионалы почти каждый год проходят переподготовку — и мы тоже. А ещё есть такие вещи, как разработка учебных пособий, профилактическая работа с населением, особенно с детьми, посадка деревьев. Всё это отнимает много времени и требует самодисциплины. Но без самодисциплины на пожарах делать нечего.

Анастасия Ивашкевич

руководительница объединения «Добровольные лесные пожарные Забайкалья»

Началось это спонтанно: вокруг Читы было много больших пожаров, всё горело — я решила, что смогу помочь, и нашла группу волонтёров. Я занималась спортивным туризмом, ходила в горы, так что физически была подготовлена; в целом проблем не было, хотя поначалу на меня как единственную девушку в группе косились. Приходилось доказывать, что я не хуже остальных — быть лучше, чем они, чтобы меня начали слушать. Теперь я руководитель группы.

В этом году меня пригласили на совещание для подготовки к пожароопасному сезону: там присутствовали представители МЧС, Гослесслужбы, Минприроды и я. Обсуждали, каким образом мы будем взаимодействовать. Сначала обсуждали вопросы работы с населением, и никаких проблем не было. Как только мы перешли к тушению пожаров, у них появились претензии. Стали говорить, что наша деятельность незаконна и женщины не допускаются к тушению пожаров. Ссылались на инструкцию по охране труда, на что я ответила, что на меня, как на добровольца, эти правила не распространяются — у меня же нет никакого трудового договора. Но у них своя логика, никакие возражения они слушать не стали и закон о добровольцах просто проигнорировали.

Недавно мне позвонили и предложили поучаствовать в работе с населением. При этом тушить пожары грозятся запретить — сказали, что если нас заметят в зоне тушения пожаров, на нас будут составляться протоколы как на нарушителей. Меня это не очень пугает, потому что у нас с администрацией Читы взаимопонимание, они выдают нам нужные пропуска. Пожарные и МЧС всегда нам рады: мы с ними хорошо работаем, никаких проблем раньше не было.

В Забайкалье большая часть территории занята лесами, и это леса сосновые — они очень хорошо горят. Регион не очень освоенный, населённых пунктов тут не так много. Людей постоянно не хватает. Часто мы приезжаем, а на месте никого, или один-два человека. Не удаётся даже очистить территорию от предыдущих пожаров, валежник никуда не вывозят, а снега мало. В конце марта его уже нет, а ручьи ещё замёрзшие — в таких условиях тушить пожары очень сложно, воду приходится везти с собой.

В добровольцы идут очень разные люди: есть и молодые студенты, и те, кому уже под пятьдесят. Совмещать тушение пожаров с основной работой трудно, но мы привыкли к тому, что уже в начале года нужно быть наготове: в это время мы обычно договариваемся об отпусках. Руководство прекрасно знает, чем мы занимаемся. Если мы узнаём о пожаре, берём отгулы, в течение часа собираемся и едем.

Фотографии: yvdavid — stock.adobe.com, Sergey Yarochkin — stock.adobe.com