Личный опытКак я уехала в Прагу учиться на режиссёра документального кино
Журналистка Злата Онуфриева о том, как она решилась на перемены
Текст: Злата Онуфриева
У меня не было давней мечты попасть в FAMU — The Film and TV School of the Academy of Performing Arts — и стать режиссёром, как у многих, с кем я познакомилась в Праге. В какой-то момент мне просто захотелось ненадолго сбежать из Москвы, потому что было грустно. Мне всегда было интересно, каково быть европейским студентом: последние несколько лет я то и дело знакомилась с людьми, пропагандирующими идеи, в которые было сложно поверить. Они говорили, что учиться можно всю жизнь, что никогда не поздно пробовать что-то новое и что если ты не получил Пулитцеровскую премию в двадцать лет, это ещё не значит, что ты неудачник и все тебя презирают.
Поступление
У международного отделения FAMU есть несколько программ. Самые популярные из них: годовая, после которой вы получите сертификат и возможность вписать четыре знаменитые буквы в резюме, а также трёхлетняя магистратура для сценаристов и режиссёров, и двухлетняя — для операторов. Многие приезжают учиться по программе «Эразмус», но ни один российский университет с FAMU не сотрудничает. Я решила подавать документы в магистратуру на документальное кино — но в то же время была уверена, что оставаться в Праге на три года не собираюсь.
Впервые открыв ссылку «How to apply», я слегка перепугалась: людям вроде меня, не привыкшим учиться, список требований может показаться чересчур длинным. Мне нужно было предоставить сертификат о знании языка (обычное дело для многих, но я никогда даже и не пыталась сдавать подобные экзамены), снять десятиминутную документалку (последний свой фильм я сняла лет в четырнадцать, и главную роль в нём исполнил мой младший брат), сделать автопортрет (это не так просто, если ты не знаешь, кто ты и зачем ты) и ещё ряд обычных бумажек вроде университетского диплома, мотивационного письма, резюме, рекомендаций от преподавателей и так далее.
О том, какие документы мне нужны для поступления, я узнала в апреле 2015 года, закрыла сайт и, конечно, была уверена, что полдела сделано. О своих грандиозных планах я вспомнила только в феврале 2016 года, а заявки на поступление в FAMU принимали до 31 марта. Магическим образом я сделала всё за два месяца исключительно благодаря помощи подруги-фотографа, согласившейся стать моим оператором и монтажёром. Мы сняли и смонтировали фильм, который, я надеюсь, никто никогда не увидит. Остальное по сравнению с этим было несложно. В магистратуру я, конечно, не прошла, но мне предложили программу на год — я согласилась.
Новый город
Я приехала в Прагу в сентябре. На улице ярко светило солнце, квартира, в которой я сняла комнату, находилась прямо напротив Наплавки (одного из лучших мест в городе — набережной реки Влтавы с барами и рынком по выходным), всё вокруг было по-осеннему рыжим и непривычно европейским, у столиков в кафе мирно дремали собаки. Мой новый сосед уехал из города на выходные и велел забрать ключи от квартиры в баре под домом. Я была очарована происходящим и отправилась в бар за ключами. В накуренном дешёвом пабе, полностью отличающемся от дружелюбных европейских кафе, мелькающих в инстаграмах путешествующих по Европе друзей, ключей, конечно, не оказалось. Бармен не говорил по-английски, но добрый завсегдатай перевёл мне его слова, смысл которых был примерно таким: «Девочка, ты когда-нибудь видела этого парня вообще? Уверена, что тебя не обманули? Может быть, лучше выпьешь пива?» Это было моё первое пиво в Праге.
Через пару дней на первой встрече с главой международного отделения FAMU я впервые увидела своих одногруппников, которые оказались очень симпатичными и амбициозными ребятами. Кто-то только окончил школу и мечтал наконец узнать, каково это — ходить в университет, кому-то, как и мне, хотелось перемен. В одну из первых недель мы отправились на тимбилдинг в пансионат, принадлежащий Академии изобразительных искусств. Здесь я увидела фильмы ребят, прошедших трёхлетнюю магистратуру (по моим меркам, они действительно были очень хороши — некоторые даже успели побывать на международных фестивалях), автопортреты своих одногруппников (оригинальные и смешные) и впервые держала в руках микрофон-пушку во время ночной съёмки. Потом мы все вместе напились — всё-таки тимбилдинг.
Первые полгода
Я была в Праге несколько раз до этого. Мне нравился этот город — красивый и мрачный одновременно. В этот раз он впечатлил меня намного меньше — я довольно быстро повесила на него ярлык скучного города с неприветливыми людьми. Даже архитектура потеряла свой шарм: казалось, что наслаждаться ею — удел туристов. Якобы мрачный кафкианский дух, нравившийся мне раньше, раздражал: если в подростковом возрасте я ещё упивалась своей грустью, то теперь моё депрессивное состояние и всё, что о нём напоминало, бесило. Я полюбила Прагу уже после Нового года, когда в городе появились значимые для меня места, хорошие знакомые и, наконец-то, солнце.
В школе почти сразу стала заметна пропасть между чешским и международным отделениями — к FAMU International местные студенты относятся скептически, ведь лучшие профессора не говорят на английском. Глядя на этих стильных, уверенных в своём таланте и светлом будущем ребят, я поняла, как чувствовали себя иностранные студенты, учившиеся на журфаке МГУ. У такой разрозненности есть последствия: на прошлой неделе я получила сообщение от студентки второго курса документального отделения с просьбой помочь ей с фильмом, который оказался на ту же тему, что и мой, защищённый уже месяц назад.
В моей группе учится восемнадцать человек: трое — на документальной программе, семеро — на режиссёрской, пятеро — на операторской и ещё трое — на сценарной. Самый большой конкурс был, конечно, среди режиссёров. При этом ребятам, предоставившим неплохое портфолио, но не прошедшим в режиссёрскую группу, предложили приехать на программу для сценаристов (двум из трёх) и документалистов (одному из трёх). В общем, довольно быстро стало понятно, как я с моим непутёвым портфолио умудрилась сюда попасть.
Наша учебная программа состоит из трёх частей. Первая — это мастерские, на которых мы каждую неделю обсуждаем идеи будущих фильмов, проблемы, с которыми столкнулись во время съёмок, и их возможные решения. Оказавшись в чужой стране и никого здесь не зная, сложно организовывать процесс, но так как мастерские возглавляют опытные и известные местные режиссёры и продюсеры, работать намного проще, чем кажется вначале. К тому же людям вроде меня важно знать, что тот, кто меня учит — состоявшийся профессионал. Конечно, у этого есть свои недостатки: занятия часто отменяются или переносятся на другие дни, так как преподаватель регулярно уезжает на съёмки или фестивали. Зато по возвращении он может договориться о том, чтобы твой фильм показали на Česká televize — чешском телевидении, — а это, по-моему, интересный опыт.
Вторая часть учебного плана — это элективы. Каждый студент должен выбрать несколько курсов, за которые в конце семестра получит баллы, если удачно напишет эссе, смонтирует видео или сделает что-то ещё, что потребует лектор. Среди элективов есть интересные и полезные занятия, но есть и те, на которых лектор в третий раз за семестр ставит «Ивана Грозного» Эйзенштейна.
Третья составляющая — это дополнительные модули и приглашённые гости. Для убедительности приведу имя одного из известных гостей — весной в школу с лекцией приезжал Витторио Стораро, оператор «Апокалипсиса сегодня» и «Светской жизни».
Студенческие фильмы
У нас не так много практических занятий — кажется, философия FAMU строится на том, что студенты настолько талантливы, что до всего додумаются сами. В начале учебного года мне очень хотелось, чтобы меня научили монтировать, посадили перед ноутбуком, открыли Avid Media Composer (окей, мне было достаточно Adobe Premiere или Final Cut) и рассказали, как сделать так, чтобы было похоже на настоящее кино, а не на видео, смонтированное в Windows Movie Maker. Ничего подобного в списке элективов я не нашла. На ворчание о недостаточном количестве прикладных занятий у меня был месяц — в ноябре мы начали снимать первый фильм.
За год ты должен снять два короткометражных фильма и несколько упражнений. В первом семестре все снимают десятиминутный документальный портрет и видео на две-три минуты (в моём случае это был репортаж) на 16-миллиметровую камеру Bolex. Во втором семестре режиссёры документального кино снимают документальное кино, а режиссёры игрового и операторы — игровое. Снимать можно на плёнку — всё оборудование предоставляет школа.
Когда начинается съёмка, модули и лекции уходят на второй план. Во время работы над фильмом ты учишься многому из того, чего, как тебе казалось, не хватает в программе, — учишься, потому что у тебя нет выхода. После нескольких недель, проведённых за монтажом отснятого материала, я стала всё реже думать: «Ого, как они это сделали?» — во время просмотра фильмов. Ясное дело, что всему этому можно было бы научиться в Москве с помощью гугла, но в Москве мешали работа, друзья, отсутствие мотивации и бесконечные мысли: «Зачем всё это, жизнь всё равно не станет лучше».
Показ моего первого в жизни фильма состоялся в феврале. Я честно ненавидела в нём абсолютно всё: уродливые цвета, сумбурность сюжета, дурацкий шрифт текста, поверхностность. Если он так раздражал меня на экране ноутбука, сложно было представить, каково это — смотреть его на большом экране. Моя работа стояла предпоследней, и, конечно, всё, что сняли одногруппники, казалось гениальным, великолепным и потрясающим. Когда очередь дошла до меня, я вжала голову в плечи и старалась глубоко дышать, чтобы никто не услышал, как сильно и глупо бьётся моё сердце. Пришла в себя я уже под конец, когда кто-то похлопал меня по спине. Зрители оказались милосерднее к фильму, чем я. Правда, синдром самозванца всё равно остался при мне, и я до сих пор не знаю, что с ним делать.
Перспективы
То, что принятое два года назад решение было правильным, я начала понимать только сейчас — на прошлой или позапрошлой неделе. Первые четыре месяца в Праге мне казалось, что я живу с перьевой подушкой вместо головы. Я не понимала, зачем это мне, пригодится ли когда-либо в жизни и что делать, когда год закончится. Ответа на последний вопрос у меня нет до сих пор, но на первые, кажется, уже есть. Снимать фильм было очень весело, во многом потому, что вместе со мной работали потрясающие люди. Ужасно талантливые, невероятно умные, такие, у которых есть чему поучиться. Например, один из наших операторов работал на съёмке «Ghost hunting», получившего в этом году приз за лучшее документальное кино на Берлинале — это в принципе лучший фильм из всех, что я видела за долгое время.
На вопрос, стоит ли ехать учиться в FAMU International, я, пожалуй, не знаю, что ответить. Обо всех недостатках программы я знала ещё до того, как купила билет на самолёт. Даже так — я была удивлена тому, насколько мало я ворчу и возмущаюсь, когда наконец начала учиться. Возможно, потому что это мой первый опыт в кино и я понятия не имею, как бывает по-другому. При этом я не думаю, что человек, уже получивший кинообразование, научится здесь чему-то новому. С другой стороны, FAMU, как и большинство именитых школ, — это в первую очередь нетворкинг: здесь действительно можно познакомиться с интересными и полезными людьми, а логотип школы в титрах фильма может оказаться важной деталью на каком-нибудь европейском кинофестивале.
Фотографии: Szasz-Fabian Jozsef – stock.adobe.com, Stefan Thiermayer – stock.adobe.com, PHB.cz – stock.adobe.com, Renáta Sedmáková – stock.adobe.com
