Пора отменитьПочему прозвище «ботаник» стоит оставить в прошлом

Алиса Попова

Английским словом nerd или его русской версией «ботаник» пренебрежительно называют людей, сосредоточенных преимущественно на учёбе, трудолюбивых и часто показывающих хорошие результаты — будь то оценки, школьные олимпиады и интеллектуальные игры. Предполагается, что такой человек не уделяет должного внимания своей личной жизни, не следит за внешним видом и сутками проводит время за книгами, не имея дополнительных интересов или имея строго определённые: ролевые игры, фэнтези и комиксы. То есть интересуется всякими скучными вещами, до которых «нормальным» людям нет никакого дела. Сразу возникает несколько вопросов. Во-первых, что плохого в том, чтобы увлекаться учёбой и реализовывать себя таким образом? А во-вторых, почему вполне поп-культурные развлечения до сих пор приписывают узкому интересу одной группы людей? И есть ли вообще смысл поддерживать этот стереотип? Пытаемся разобраться.

Согласно Оксфордскому словарю, слово nerd впервые было опубликовано в статье в Newsweek 1951 года: «In Detroit, someone who once would be called a drip or a square is now, regrettably, a nerd» («В Детройте человека, которого раньше назвали бы занудой или лохом, сегодня скорее назовут ботаником»). И хоть мы знаем, в какой момент слово стало популярным, нельзя однозначно сказать, откуда оно взялось. Джим Берроуз, который создал целый сайт, посвящённый слову «nerd», предположил, что оно происходит от аббревиатуры. Компания Northern Electric в Оттаве создала лабораторию исследований и разработок под названием Northern Electric Research and Development Laboratories, а все её работники получили карманные протекторы с логотипом «N.E.R&D». Но какой бы красивой ни была теория, она вряд ли соответствует действительности. Лаборатория появилась только в 1959 году, что никак не объясняет первое публичное употребление слова в газете Newsweek за восемь лет до этого. Также есть версия, что «nerd» — это слово «drunk», если читать его с конца, якобы ботаник — противоположность тусовщику. Но и эту версию Оксфордский словарь ставит под сомнение, так как она не объясняет правописание слова — почему не «knurd»?

Так или иначе слово «nerd» широко распространилось в 50-х, а его русская версия «ботаник» и вовсе заменила более архаичный, но не менее пренебрежительный вариант — «зубрила». У этих терминов немного разное буквальное значение, но близкая негативная коннотация. «Зубрить» — значит учить наизусть, не особо погружаясь в смысл текста. Также для зубрилы не характерен целый список интересов и развлечений, который приписывают ботаникам. Следуя стереотипной логике, у таких людей в принципе нет интересов, так как они неспособны уловить смысл предмета и могут только повторять слова, не понимая значения. Хоть это и разные слова, адресуются они зачастую к одним и тем же людям и у них одна и та же цель — унизить, высмеять и пристыдить человека, погружённого в учёбу.

«Я не так уж далёк от поколения взрослых, которые полагали, что самые талантливые дети будут заниматься юриспруденцией или бизнесом. Карьера же, связанная с точными науками, в основном рассматривалась как занудная или недостижимая, — пишет учёный Маршалл Шеферд, выражая беспокойство по поводу слова «ботаник». — Дети ясно понимают негативный смысл слова „ботаник“. Я считаю, что многие делают свой выбор, основываясь не на своих желаниях, а из-за давления, которое вынуждает их быть „крутыми“, „приемлемыми“ и ни в коем случае не ботаниками».

Преподавательница Кэрри Энн Филбин тоже считает, что школьницы не стремятся становиться программистками не потому, что им не даётся предмет (как раз наоборот), а потому что вокруг людей, всерьёз увлекающихся информатикой и проводящих время за компьютером, множество негативных стереотипов. «Каждый год я прошу учеников и учениц восьмого класса (им 12–13 лет) написать, что, как им кажется, значит быть учёным, работающим в сфере информационных технологий. Ответы включают как положительные стереотипы, вроде высокого заработка и ума, так и отрицательные, про которые чаще пишут именно девочки и которые для них перевешивают все плюсы: отсутствие друзей, социальная изоляция и занудство. На самом деле информатика — очень творческий предмет. Он помогает учащимся лучше понимать мир вокруг, который становится всё более цифровым, и бросает вызов представлениям о возможностях. Однако за последнее десятилетие взрослые не смогли донести до девочек широту и глубину предмета», — пишет она для The Guardian. По иронии, увлечённость науками, которая едва ли способствует популярности в школе, в будущем может привести к одной из самых прибыльных профессий. Будь то карьера в IT-секторе или медицинской сфере, где, в какую бы отрасль вы ни отправились дальше, придётся сдавать вступительные экзамены по биологии и химии.

Можно было бы предположить, что обидные прозвища — нормальная часть взросления и на них можно просто не обращать внимания. Однако не стоит забывать, что школа — одно из первичных мест социализации и чаще всего её устройство иерархично. От статуса, диктуемого отношением сверстников, часто зависит не только базовый комфорт, но и ментальное и физическое здоровье ребёнка. В итоге учащиеся либо и вовсе отказываются от своих интересов в пользу репутации, либо вынуждены скрывать собственное трудолюбие и усердность: «Я ничего не учил», «Полистал перед уроком», «Списал на перемене». И это формирует уже новую, но не более пригодную для существования реальность: картину мира, где есть «талантливые» люди, которым всё даётся легко, и усердные «неудачники», которым «просто не дано». Правда, конечно же, где-то посередине. У нас действительно могут быть разные способности, а что ещё важнее — сферы интересов, в которых мы хотим реализовываться, однако трудиться придётся всем. Решение рабочей задачи, увы, нельзя списать у коллеги.

Прозвище «гик», которое синонимично «ботанику», было оскорбительным вплоть до 1980-х. Но всё изменилось благодаря развитию технологий: бывшие изгои, увлечённые компьютерами, стали широко востребованы обществом, а их профессиональная сфера — одной из самых прибыльных. «Демонстрация знаний или преданности увлечениям стала „формой социальной валюты“», — отмечает соавтор исследования Джессика Маккейн. Что же касается гиковской культуры — сферы интересов, некогда приписываемой условным «ботаникам», — то она давно перестала быть субкультурным феноменом и заняла устойчивое место в массовой культуре. По супергеройским комиксам снимают многомиллионные блокбастеры, которые становятся лидерами в кассовых сборах, а сериалы вроде «Теории Большого взрыва» разлетаются на цитаты и крепко застревают в массовом сознании. Поэтому сегодня скорее уместно говорить о культуре в целом: популярной и, возможно, более нишевой — если она ещё существует в эпоху быстрого и доступного интернета.

ФОТОГРАФИИ: New Africa — stock.adobe.com, geargodz — stock.adobe.com