Пора отменитьПочему «менталитета» не существует, а термин только кажется научным
И что социология думает об «особом пути» и «духовных скрепах»
значение слова «менталитет» будто бы понятно интуитивно: под ним имеют в виду «особенности мировоззрения, общественного сознания, общественной психологии, идеологии, духовного мира людей». Слово «менталитет» удобно в разговоре, а фразой «ну это просто менталитет такой», как многим кажется, можно объяснить всё что угодно. На первый взгляд этот термин кажется научным: менталитет изучают, о менталитете пишут научные работы. Но сегодня концепция некоего неизменяемого и монолитного «склада ума» подвергается сомнению. Всё больше и больше исследователей считают менталитет антинаучной концепцией, которая сильно упрощает и уплощает сложную тему социологических исследований.
Антон Данилов
Часто менталитетом описывают особенности, которые якобы присущи разным народам и этничностям. Считается, что русский менталитет — это доброта и жертвенность, сочетание несочетаемого, духовность и отказ от материальных благ в пользу чего-то более высокого и нематериального. Владимир Путин называет это «духовными скрепами», а министр иностранных дел Сергей Лавров недавно охарактеризовал менталитет как «генетический код России» — и сказал, что либералы «подрывают» его.
«Кроме желания жить хорошо, жить сыто, быть уверенным за своих детей, друзей, родных, всегда в нашей стране чувство национальной гордости играло не меньшую роль во всём том, что делалось за всю нашу тысячелетнюю историю, — заявил Лавров в интервью МИА «Россия сегодня». — Если кто-то считает, что для него или, как сейчас корректно говорить, для неё, эти ценности уже не имеют значения, это их выбор. Но я убеждён, что подавляющее большинство нашего народа думает иначе». Интересно, что на сайте Russia.com в тексте под названием «Русский менталитет» утверждается то же самое, но на фотографии-иллюстрации мы видим девушку, одетую в дорогую шубу. Это обобщённое изображение, мягко говоря, плохо сочетается с представлениями о добровольной аскезе россиян.
Научный сотрудник Лаборатории сравнительных исследований массового сознания НИУ ВШЭ Максим Руднев говорит, что под термином «менталитет» также понимают предпочтения какой-то группы людей (чаще населения страны), которые сильно отличаются от остальных и долгое время не меняются. При этом утверждения про «особый путь» или «традиционные ценности» часто не подкрепляются никакими фактами и, по сути, превращаются в орудие демагогии или даже пропаганды, призванной отвлечь людей от реальных проблем.
Считается, что русский менталитет — это доброта и жертвенность, сочетание несочетаемого, духовность и отказ от материальных благ
«Исследователи, которые имеют дело с эмпирической информацией, то есть ориентируются на опросы населения и другие источники помимо собственных измышлений, неизменно приходят к выводу, что предпочтения людей постоянно меняются, даже на коротких промежутках времени, а различия в этих предпочтениях равномерно распределены по странам и культурным группам, — рассказывает Максим. — Более того, мы и другие исследователи показали, что люди внутри стран намного сильнее различаются по своим предпочтениям и убеждениям или ценностям, чем между странами. Это опровергает саму идею менталитета».
Политолог Екатерина Шульман также уверена, что никакого «русского менталитета» не существует и что за наукообразным термином скрываются попытки говорящего замаскировать собственные стереотипы о представителях разных этничностей. «Моя война с термином „менталитет“ состоит в том, что, когда это слово употребляется в общественном пространстве, в большинстве случаев подразумевается не просто набор практик, характерных для большинства, а неизменный набор ценностей и поведенческих установок, который переходит из поколения в поколение в этом самом неизменном виде и вслед за собой консервирует общественное устройство, — говорила Екатерина в интервью на радиостанции «Эхо Москвы». — Это, во-первых, антинаучно, во-вторых, это, я бы сказала, безнравственное понятие, потому что оно отрицает изменения, оно приписывает живому объекту неизменные свойства. А это очень плохо, это хуже, чем кажется на первый взгляд».
В другом интервью Шульман сказала, что почти все стереотипы о российском обществе не соответствуют действительности. Так позиция государственной пропаганды становится только мнением, которое не подтверждается данными. Считается, что российское общество коллективистское, то есть интересы общества якобы важнее интересов одного человека. Но это не так: те минимальные отличия среднего россиянина от других европейцев, которые удаётся зафиксировать, показывают, что россияне, наоборот, в большей степени ориентированы на индивидуалистические ценности. Как показывает исследование Максима Руднева и Владимира Магуна, в промежуток между 2006 и 2018 годом с ростом благосостояния доля россиян, ориентированных на индивидуалистические ценности, только выросла, тогда как доля «коллективистов» значимо снизилась.
О ценностях россиян в сравнении с представителями других народов также можно судить благодаря знаменитому исследованию Рональда Инглхарта. Исследователь вместе с коллегами сгруппировал разные страны по географическому или культурному признаку и разместил их на графике, где по горизонтали ценности самовыражения противопоставляются ценностям выживания, а по вертикали секулярно-рациональные противопоставляются традиционным. Россия в этом смысле довольно секулярная страна (в отличие от распространённого мнения о том, как важна для россиян религия), для которой очень важны материальные блага, а безопасность оказывается важнее идеалов свободы и гуманности. Инглхарт проводит исследование каждые пять лет, и здесь можно заметить главное отличие ценностей от менталитета: первые могут меняться — и, как показывает практика, они меняются.
Мы социальные существа. Каковы будут условия, таковы будем и мы
Шульман также напоминает, что разговоры о менталитете — дегуманизирующая практика, которая подразумевает, что для разных групп людей есть некий предписываемый и неизменный набор качеств и свойств. Эту мысль можно расширить — и предположить, что такие же неизменные качества есть, например, не только у представителей разных народов и этничностей, но и, скажем, у мужчин и женщин: первым общество предписывает агрессивность и воинственность, вторым — покорность и заботу. Однако гендер не отлит в бетоне, гендерные роли менялись и продолжают меняться. Сегодня представления о том, что женщина непременно должна быть нежной, ранимой и «женственной», кажутся архаичными. Индивидуальные различия в этом смысле оказываются гораздо более существенными — и то же самое можно сказать о менталитете: верить, что все россияне (или представители любых других народов) действуют и думают схожим образом и что это невозможно изменить, — ошибка.
«Все человеконенавистнические теории — сексистские, расистские — стоят ровно на этом, на неизменности. Ничего неизменного нет в человеческой природе. Мы социальные существа. Каковы будут условия, таковы будем и мы. Мы меняем социальную среду под себя, и мы меняемся и формируемся, точнее говоря, под её влиянием. Поэтому изменения рамок изменяют социальные практики», — напоминает Шульман.
Нельзя называть менталитетом и обычные традиции. Социолог Максим Руднев объясняет, что два этих термина обозначают разное: традиция — это конкретное действие (вроде салата оливье на Новый год или белого платья невесты на свадьбе), а менталитет — это мысль о чём-то неизменном в сознании людей. «Менталитет — это тот же набор ценностей, но такой, где само значение слова подразумевает, что набор этот устойчивый и уникальный. Поскольку и то и другое уже опровергнуто, слово „менталитет“ не полезно ни для науки, ни вообще для описания реальности», — заключает он.
