Что вы творитеЭтот неловкий момент:
Что не так
с режиссерским
дебютом Гослинга

Сюжет следующий. Одинокая мать Билли (Кристина Хендрикс) воспитывает двух детей в покосившемся доме в каких-то лесах вблизи Детройта и пытается заработать на жизнь, устроившись моделью в фетиш-клуб к Еве Мендес и Бену Мендельсону (замечательный австралийский актер второго плана, вы точно видели его в «Ограблении казино» и в «Месте под соснами»). Пока по ночам она раскраивает себе искусственное лицо скальпелем на радость публике, ее старший сын шатается по развалинам, ссорится с единственным опасным парнем в округе (Мэтт Смит), находит неподалеку затопленный город и гуляет за руку с соседкой из дома напротив (Сирша Ронан, которая наконец-то играет нормального человека, а не инфантильную дуру). Почти сразу у всех все становится так плохо и опасно, что ясно — надо валить, но довольно долго никто не валит.

Трудно удержаться от искушения разобрать «Lost River» на составляющие — проблема в том, что после этого разбора не вполне понятно, что тут остается от самого Гослинга. Во-первых, фильм открывается пятиминутной прямой цитатой из «Древа жизни», а потом, ближе к концу, шлет отчетливый привет «Корпорации „Святые моторы‟» Каракса. Есть еще внезапный косяк светящихся неоновых велосипедов посреди пустого детройтского пригорода — привет «Отвязным каникулам («Lost River» снимал тот же оператор). Во-вторых, почти не смолкает саундтрек, написанный Джонни Джуэлом из Chromatics и постоянно грозящий перетечь в песню «A Real Hero» из фильма «Драйв». В-третьих, хитрые ракурсы и потоки яркого цветного света — синие сцены, красные сцены, розовые, лиловые, зеленые. Это очень сильно напоминает последний фильм большого друга Гослинга, Николаса Виндинга Рефна «Только бог простит», который был показан на том же самом Каннском фестивале в прошлом году и который Гослинг наверняка выучил наизусть — он играл там главную роль.

Если честно, есть чувство, что поездив на Круазет в качестве главной звезды рефновских фильмов («Драйв» тоже имел здесь огромный успех), новоиспеченный режиссер понял, что хочет и может, а потом пришел к Рефну за советом, и тот поделился с ним рецептом: властная мама, разноцветное освещение, малопонятный мистический враг, кто-нибудь из Chromatics за звуковым пультом. Примечательно, что все явные отсылки, которые мы уже упоминали, тоже отправляют преимущественно к главным каннским хитам последних лет. Может, у Райана просто раньше было не так много времени смотреть кино, как в последние три года. В любом случае, чтобы снять «Lost River», действительно достаточно было бы насмотренности 2010-х годов. Само по себе это не такая большая беда, но ко всему прочему у фильма очень скучная и очень удобная для начинающего режиссера конструкция: вакуумный смутно-мистический хронотоп, отстраненная сказка, личное арт-гетто, куда можно поместить только любимые мотивы и играться с ними сколько влезет, что Гослинг и делает, благополучно избавляя себя от одной из самых сложных задач кинорежиссера — оживить на экране мир вместо того, чтобы раскрасить искусственный конструктор разноцветным освещением и подсветить горящими то и дело в кадре домами.

Хотя шум, конечно, вокруг премьеры был большой. Зрители в зале стояли с вытянутыми шеями и с айфонами наготове еще за десять минут до того, как Гослинг с Кристиной Хендрикс (Ева Мендес, что интересно, не пришла) появились в дверях — звездная лихорадка захватила даже чопорную каннскую публику. Впрочем, уже через полчаса треть зала тихонько пошла заниматься более интересными делами, потому что на фильм Гослинга серьезно смотреть трудно. В нем есть свои сильные стороны (двадцать последних минут, например, существенно лучше, чем все остальное, как будто к концу фильма он и правда понял, что хочет сказать), но вообще — так, как выглядит «Lost River», обычно выглядят первые и вторые короткометражки интересных режиссеров в юности. Неловкий момент заключается, собственно, в том, что свою «дипломную работу» Гослинг в силу статуса и обстоятельств показал во втором по значимости конкурсе самого престижного кинофестиваля в мире. That’s what you get when you’re everybody’s darling.