Книжная полкаЖурналист и главный редактор журнала «Холод» Таисия Бекбулатова о любимых книгах

 Я рано начала читать и всё детство провела за книгами. Сначала проглотила те, что стояли на полках дома, потом стала ходить в районную библиотеку. До сих пор хорошо помню эти полутёмные ряды, пахнущие старой бумагой, — я чувствовала себя среди них как на шоколадной фабрике: вокруг было столько интересного, что было сложно остановиться на пяти-шести книгах, которые разрешалось унести домой. Их мне едва хватало на неделю.

Моё чтение при этом было беспорядочным: примерно в одном возрасте я поглощала книжки из детской детективной серии «Чёрный котёнок» и впервые прочитала «Войну и мир». Тогда же пристрастилась к фантастике и фэнтези: от Брэдбери, Толкина и Урсулы Ле Гуин до Ефремова и Лема. «Гарри Поттера», едва ли не главную книгу для детей моего поколения, я почему-то так и не оценила. Стругацкие, впрочем, тоже оказались мне чуждыми. Когда заканчивались хорошие книги, я читала плохие: завалявшиеся тома малоизвестных советских авторов, фантастику в блестящих обложках с уличных развалов. Персонажи этих книг до сих пор живут где-то на задворках моей памяти и вызывают у меня непонятную нежность.

Конечно, любимым поэтом в детстве у меня был Лермонтов, а ассоциировать себя всегда хотелось больше с мужскими персонажами: у них было больше свободы выбора, и самые интересные приключения всегда выпадали тоже им. А быть байронической натурой женщинам вообще, как известно, не положено. Меня радует, что сейчас наконец начали думать о девочках как о читательницах: они с детства могут видеть, что главные герои не всегда мальчики. Я сама стараюсь помнить об этом как редактор: Россия — страна женщин с такими характерами и судьбами, что было бы с профессиональной точки зрения непростительно про них не рассказывать.

В старшей школе фэнтези мне заменили Фицджеральд и Хемингуэй, Лермонтова — Николай Гумилёв и Георгий Иванов. Если бы нужно было подобрать одно произведение, которое лучше всего отражает дух «Холода», я бы выбрала стихотворение про Пушкина на снегу и ледяную тьму с верёвкой.

Иногда я скучаю по этой детской манере чтения: когда поглощаешь книги увлечённо и без рефлексии, не цепляясь за несовершенный язык и не спотыкаясь то о сексизм, то об имперские фантазии автора. Я, конечно, за то, чтобы разделять писателя и его творчество, но некоторые вещи просто сильнее меня: например, перечитывать Толстого после чтения дневников его жены и дочери меня уже не тянет.

Во взрослом возрасте уже сложно найти книги, которые можно читать так же просто, как в детстве, без прищуренного взгляда и ожидания какой-нибудь подставы. Может быть, поэтому я так полюбила «Дом, в котором…» Мариам Петросян — за возвращение к этой простоте. Помню, как начала её читать в метро с экрана телефона, потом заказала книгу, но так увлеклась, что не дождалась и так и дочитала её с телефона. Наверное, её я бы взяла с собой на необитаемый остров, если бы мне предложили выбрать одну книгу. А если бы пришлось выбирать книгу для врага в такой же ситуации, назвала бы «Шатунов» Мамлеева.

Обычно в книгах, как и в текстах, я люблю простоту и следование логике: к примеру, написала в первом предложении что-то про полутёмные ряды и уже жалею — не люблю такие украшательства. При этом художественные книги я по-прежнему люблю больше нон-фикшна. Может, сказывается работа: реальность и так не даёт о себе забывать. В целом расслабленного чтения мне сейчас очень не хватает — очередная стопка книг раз за разом откладывается на отпуск. Утешаю себя тем, что тексты спецкоров «Холода» тоже, в конце концов, увлекательные.

Сейчас я редко читаю — для человека, который значительную часть своей жизни поглощал книги как топливо, это странно. Но, когда ты работаешь редактором, усваивать дополнительный текст после работы становится почти невозможно. Я берусь в основном за книги, которые посоветовал кто-то из близких. Например, сейчас читаю «Опасную Россию» Юрия Афанасьева и «Президентскую власть и нынешних президентов» Ричарда Нойштадта, которые мне подарила мой друг и научный руководитель Людмила Реснянская — человек, которому я во многом обязана тем, что стала политическим журналистом. На днях начала читать и «Безлюдное место» Саши Сулим — моей подруги и бывшей коллеги по «Медузе». Историю ангарского маньяка я знаю довольно хорошо, поскольку мы в «Холоде» делали вместе с Сашей об этом второй сезон подкаста «Трасса 161» — но тем не менее уверена, что в книге всё равно много интересного.