Книжная полкаАктриса и режиссёр Юлия Ауг
о любимых книгах

Юлия Ауг

актриса и режиссёр

Герман Гессе

«Степной волк»

«Степной волк» для меня сюжетообразующая книга. Дважды в моей жизни она не только очень сильно меняла моё мировоззрение, но даже переворачивала мою жизнь. Я очень хорошо помню, как прочитала «Степного волка» в первый раз. Мне было девятнадцать лет, я должна была сдавать экзамен по зарубежной литературе в театральном институте, и у нас в списках был Гессе. Я выбрала эту книгу просто по названию, открыла — и дальше помню только, что всю ночь вообще не закрывала глаза. Я попала в мир человека, который взял мысли из моей головы, — например, фраза, что за всю свою жизнь герой ничего доброго не сделал раньше полудня, была прямо про меня. Мало того, что книга была невероятно узнаваема в своём философском содержании, в ней было то, о чём я даже помыслить тогда не могла. Например, «божественный смех», насмешка мироздания над человеком — над его мыслями, над его идеями, над его устремлениями.

Второй раз я читала «Степного волка», когда мне было тридцать лет. Я лежала в больнице, мне было очень грустно. И бывший муж принёс мне эту книгу. Я подумала: «Зачем ты мне её принёс, я её наизусть помню!» Ведь в своё время я подчёркивала там каждую строчку. Я начала читать — и вдруг поняла, что вообще не знаю её: в тридцать лет я обращала внимание уже совсем на другое. И опять эта книга поменяла меня настолько, что в конечном итоге я уехала из Петербурга в Москву. Сейчас у меня снова странное время, как и тогда — ощущение, что моя личная жизнь немного остановилась. И мне очень хочется открыть книгу в третий раз в надежде, что и сейчас сработает мистический механизм, который даст волшебный пендель моей жизни.

Даниил Андреев

«Роза мира»

Эта книга тоже моя любовь с молодости. Она появилась на питерских развалах в очень красивом издании, большеформатная, в зелёном коленкоровом переплёте. И на нём тиснённые золотом большие буквы — «Роза мира». Стоила она по тем временам рублей двести — это были очень большие деньги. И первый муж мне на день рождения сделал подарок.

Во время чтения у меня было какое-то удивительное ощущение постоянного прикосновения к другой реальности. Читая то, что описывает Даниил Андреев о разных уровнях нематериального бытия, я ощущала, что человек не в состоянии просто взять и придумать это, что он действительно был каким-то проводником. Тогда же мне начали сниться совершенно волшебные сны. Я видела слои, которые он описывал, гуляла в высших мирах или, наоборот, опускалась в тёмные миры и просыпалась в кошмарах. Очень хорошо помню, что тогда, в 90-е годы, было ощущение, что сдвигаются какие-то тектонические пласты материального мира.

Я понимаю, что Даниил Андреев был уникальным человеком, настоящим подвижником, который, невзирая на все превратности жизни, упорно продолжал фиксировать то, что ему приходит, не ориентируясь на то, как это воспринимают другие. С одной стороны, его считали безумным, с другой — он прекрасно понимал, что написанное им никогда не будет издано при жизни. За это ощущение своей миссии и желание рассказать людям о другой жизни я ему благодарна.

Ирина Одоевцева

«На берегах Невы. На берегах Сены»

Очень интересные и полезные книги — особенно для тех, кто хочет знать о России накануне, во время и сразу после революции. Написаны они очень живо, легко и талантливо. Ты понимаешь, что эта красивая и молодая девушка, бесконечно влюблённая в поэзию и в поэтов (несмотря на всю тяжесть времени, в которое ей пришлось жить в юности), счастлива рядом с великими людьми. Рядом с Блоком, с Гумилёвым, с обоими Ивановыми. И самое главное — в этих автобиографических воспоминаниях нет вообще ни тени сплетничества. Одоевцева ко всем героям относится с большой любовью и уважением и любит долгую жизнь, которая ей досталась.

Юло Вооглайд

«Напутствие гражданину: Учебное пособие для тех, кто хочет мыслить самостоятельно»

Это эстонский автор, его работу мне подарили в ноябре. Сейчас это практически моя настольная книга. Она написана, конечно, абсолютным идеалистом — человеком, который мечтает о совершенных отношениях гражданина и государства. Он рассказывает, что такое государство, какие механизмы в нём есть, как оно должно работать и управляться. Просто начав разбираться в этих механизмах, ты не попадаешь, как мне кажется, в лапы иллюзий. Я часто обращаюсь к ней, чтобы подумать, что лично я могу сделать прямо сейчас.

Григорий Канович

«Слёзы и молитвы дураков»

С появлением этой книги у меня тоже связана замечательная история. Я училась классе в седьмом, и к нам в школу приходили какие-то люди, которые продавали книги. И если ты хотел купить, например, Мориса Дрюона, тебе обязательно надо было купить ещё и «Слёзы и молитвы дураков»: они шли комплектом. Я получила эту книгу в нагрузку к Дрюону, открыла её и обалдела.

Это история про еврейского мечтателя, который хочет подняться по лестнице в небо. При этом у него самого нет ничего, кроме козы и разрушенного дома. Естественно, он погибает. И естественно, почти никто и не замечает, что он погиб. И почти никто и не жалеет, что он погиб и пропал, потому что ну… чудак и чудак.

По Кановичу в театре Вахтангова есть спектакль «Улыбнись нам, Господи!». Это одна из самых трогательных, самых удивительных книг, которые я вообще читала о еврействе, о еврейском местечке, о внутреннем самоощущении беспредельного сиротства, которое так или иначе евреи испытывают в этом мире вне зависимости от того, где они живут. Вот мы все знаем Шолом-Алейхема. А на мой взгляд, Канович писал точнее, лиричнее и поэтичнее.

Юлия Мазурова

«Игнат и другие. Как воспитать особого ребёнка»

Мы с Юлей дружим давно, познакомились ещё в «Живом Журнале». Она писала совершенно замечательные рассказы, потом стала кинорежиссёром. А потом Юля вышла замуж и родила одного ребёнка, потом второго. У младшего, Игната, аутизм. И Юля, перестав снимать кино, начала заниматься его воспитанием — сложно это правильно описать. Вот об этом и написана книга.

Юля очень честно рассказала про свой путь. С того момента, когда ты только начинаешь замечать особенности ребёнка, а все вокруг ничего не видят. И вот ты как будто знаешь, как воспитывать людей, у тебя есть старший сын — и младшего ребёнка ты начинаешь растить так же, как его. Читаешь ему книги — а потом понимаешь, что в него это не попадает. Юля подробно пишет про врачей и попытки поставить диагноз, про то, как она пыталась найти способы вывести сына из глухо замурованного внутреннего мира. И пишет с таким юмором и любовью, что это совсем не тяжело читать. Сейчас Игнату уже четырнадцать или пятнадцать лет — и он адаптировался лучше, чем многие ровесники без такого диагноза.

Джон Фаулз

«Волхв»

Мне очень нравятся язык и структура этой книги. Когда ты каждый раз не знаешь, рассказывают ли тебе правду, или тебя обманывают, или тебя запутали. Это не детектив, а история вселенных, которые пересекаются, множатся, а потом опять соединяются. Очень кинематографичная книга — я её читала, и мне казалось, что сейчас можно взять и начать снимать. Что ни страница, ты видишь живые кадры. Абсолютный эликсир, Грааль, в котором можешь находиться очень долго. И в зависимости от того, с какой страницы читаешь, у тебя возникает ощущение, что события развиваются по-разному.

Эрнст Теодор Амадей Гофман

«Эликсиры сатаны»

С этой книгой связана ещё одна смешная история. Так получилось, что я полетела рожать дочь в Красноярск и лежала там на сохранении в предродовом отделении. Мне было скучно, тоскливо и страшно. Моего любимого человека, отца Полины, рядом не было, и я чувствовала себя одинокой. Я попросила у семьи мужа принести мне какие-то книги. А мои свёкры очень творческие люди. Мама — заслуженная актриса в Красноярске, а папа — художник. В общем, они мне принесли «Эликсиры сатаны». Что-то более странное для предродового отделения невозможно подобрать, но меня затянуло и увлекло. Увлекли миры Гофмана —волшебные, многомерные, многогранные, постоянно обманывающие. Но я очень хорошо помню, что когда ко мне приходил в палату врач, который меня вёл, он смотрел на книгу и говорил: «Господи, что у вас вырастет?»

Евгений Замятин

«Мы»

Я считаю эту антиутопию лучшей в ряду и ценю значительно выше Оруэлла. С точки зрения силы художественных образов, которые описывают тоталитарный мир будущего, настоящего и прошлого, «Мы» точнее и сильнее. Мне кажется, что она невероятно актуальна: можно всем открыть Замятина и узнать, что происходит вокруг нас здесь и сейчас.

Паола Волкова

«Мост через бездну»

Про эту книгу я узнала, когда уже училась на высших режиссёрских курсах: нам рассказали о ней как о простом и нужном всем учебнике. Это только одна книга из восьми в серии, непревзойдённый рассказ об истории мирового искусства. Написанный лёгким языком, с правильными аналогиями с нашим современным миром и с человеческими отношениями, без которых вообще не разобраться в искусстве.