Книжная полкаСоосновательница книжного магазина «Маршак»
Наталия Платонова
о любимых книгах
10 книг, которые украсят любую библиотеку
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в книжном шкафу. Сегодня о любимых книгах рассказывает соосновательница независимого книжного магазина «Маршак» Наталия Платонова.
ИНТЕРВЬЮ: Алиса Таёжная
ФОТОГРАФИИ: Катя Старостина
МАКИЯЖ: Виктория Вакулюк
Наталия Платонова
соосновательница книжного магазина «Маршак»
Разве личность формируется благодаря какому-то автору? Одному, вот серьёзно? Всё,
что мы читаем,
в совокупности
и будет влиять
на нашу личность
Как рассказывают родители, книга была моей любимой игрушкой. Я ещё не умела говорить, но уже брала их в руки, открывала и имитировала чтение. Это восхищало мою прабабушку, и она хвасталась этим перед соседом. Часто папа читал нам с братом перед сном, но больше всего я любила слушать, как он рассказывает сказку про Царевну-лягушку. Я могла приходить к нему каждый вечер на протяжении недели с просьбой рассказать эту сказку. Моя дочь сейчас делает то же самое, так что родительская карма настигла и меня.
Лет в десять у меня было две любимых книги: «Про Веру и Анфису» и «Храбрый портной». Обе я перечитывала огромное количество раз. В первой мне нравились иллюстрации, смешные истории про девочку и обезьянку и удобный шрифт. Вторая была поп-ап-книгой, и, конечно же, в 90-е это была книга-фаворит. Она обладала потрясающим эффектом объёмных картинок: замки, великаны, которые поднимались со страниц книги.
Нашу семью, так же, как и многие другие семьи, в 90-е годы коснулся кризис, когда не было еды и новой одежды. Но книги у нас в доме регулярно появлялись — я даже не знаю откуда. У нас была семейная традиция — в выходной день мы выезжали в центр города на площадку, где было несколько книжных магазинов (один из них — букинистический), мы ходили и глазели на них, что-то покупали, но немного и нечасто.
Подростковый возраст для меня был ознаменован Паоло Коэльо. Это было начало двухтысячных, когда в городе снова появились книги, и тогда я долго ходила вокруг «Алхимика» — мне подарила его мамина подруга. Я прочитала его запоем в ту же ночь и стала собирать книги автора. Через несколько лет я узнала, что читать Коэльо не классно, но он был в моей жизни, заходил мне-подростку, и сейчас мне нисколько не стыдно говорить об этом.
Из школьной программы я любила Достоевского: рыдала и спорила с героями, очень злилась, когда читала «Преступление и наказание». Его «Униженных и оскорблённых» я взяла с собой на практику в колхоз — это была моя первая трудовая практика при поступлении в университет. Ещё я очень уважала Лермонтова и даже цитировала его стихи в своём подростковом дневнике. Я всегда любила психологические романы, документальную и военную прозу. Мне важны люди, их внутренний мир и отношения друг с другом — чтобы ком в горле и рыдать.
Я росла, и отношения с книгами менялись, но я не могу сказать, что всё время проводила с книгой. Нет, я больше гуляла на улице, гоняла на велосипеде, лазала по крышам гаража, стройкам и оврагам. Но книги я любила, они меня завораживали. Долгое время я была настроена на классику и не знала, как подступиться к современной литературе. О каких-то бестселлерах узнавала из журналов для девочек. В годы учёбы в университете как раз открылось два книжных магазина, которые были недалеко от вуза, я ходила туда, когда отменяли пару, — мы любили просто глазеть. Так я купила Камю и Кафку, которые в то время откликались у меня. Так однажды я открыла для себя Милана Кундеру. Я до сих пор люблю бумажные книги, покупаю их в магазине и храню дома на книжных полках. Переезжать с таким грузом, конечно, очень тяжело, но очень приятно смотреть на библиотеку, когда сидишь дома в кресле.
Недохваленные и перехваленные книги? Не люблю размышлять об этом. Это всегда дело вкуса. Все мы разные, с разным опытом и мировоззрением, и что нравится нам, может не нравиться другим — и это нормально. Спорить с кем-то, что вот этот человек перехвален, а этот недооценён — тоже вкусовщина. Разве личность формируется благодаря какому-то автору? Одному, вот серьёзно? Всё, что мы читаем, смотрим, с кем общаемся, где бываем, что делаем, когда ошибаемся или что-то делаем успешно — всё это в совокупности и будет влиять на нашу личность. Книга для меня всегда была историей, в которую я проваливалась, — как посмотреть кино, только у себя в голове. Наверное, более чуткое отношение к людям во мне воспитано в том числе и благодаря книгам, которые я читала.
Все мы меняемся. И с этими изменениями приходят новые авторы, новые интересы, новое мировоззрение. В подростковом возрасте я привязывалась к одному автору. Скажем, Достоевский — любить его книги круто. Но в то же время у него есть очень скучные для меня тексты, потому что авторы — тоже люди, которые также меняются. Или ранние стихотворения Лермонтова показались ужасными, было как-то неловко их читать. Если мне нравится у автора что-то одно, это не значит, что мне будет нравиться всё, что он когда-либо сделал или сделает. Мучать себя чем-то я не считаю нужным. Не нравится, не заходит — не читай. Попробуй прочитать позже или вообще никогда. Это нормально.
Не нравится,
не заходит — не читай. Попробуй прочитать позже
или вообще никогда. Это нормально
Ольга Лаврентьева
«Сурвило»
Эту книгу я прочитала несколько месяцев назад. Это графический роман Ольги Лаврентьевой о жизни её бабушки. Бабушка — дочь врага народа. Это история о том, как люди выживали с таким статусом, как боролись и как пережили блокаду и Великую Отечественную войну. Я очень неравнодушна к военной тематике и личным драмам, а ещё я очень люблю красивые иллюстрации — в этой книге всё сошлось. Оля Лаврентьева нарисовала потрясающе честную и личную историю своей семьи. Иллюстрации просто сжирают тебя: ты смотришь, как девочка кружится в танце, и не можешь отвести глаз, смотришь на траву — и падаешь в неё.
По работе я слежу за новинками на книжном рынке, всей душой люблю издательство «Бумкнига». О том, что Оля делает эту книгу, я знала до её выхода, поэтому очень ждала, хотела почитать и купила в своём магазине. С каждым графическим романом я учусь читать их.
Ещё советую графический роман «Однастория» итальянского художника Джипи — эти книги совсем разные, но есть что-то близкое по ощущениям.
Давид Б.
«Священная болезнь»
Это автобиографический роман известного французского художника Давида Б. В нём он рассказывает историю своей семьи, в которой у одного из детей эпилепсия. Давид Б. рассказывает, как его родители всевозможными способами старались излечить ребёнка, об обществе, которое не готово было принять его брата, о своих чувствах. Помимо всего прочего автор затрагивает полувековую историю Франции, с войнами и настроениями в обществе. Огромную роль в повествовании играет графика: образы зачастую говорят больше, чем текст. Это очень сложный комикс, и тематически, и визуально, я точно знаю, что ещё не раз вернусь к нему, и уверена, что каждый раз буду открывать для себя новое.
Это очень важная работа. И очень круто, что эта работа вышла в России. Этот комикс плохо продаётся в нашей стране. Издатели связывают это с названием — в нем есть слово «болезнь», а оно отталкивает читателей, так как в нашем обществе остаётся много табуированных тем: смерть, секс, тяжёлые заболевания. Кроме того, у многих стереотипное отношение к комиксу — что это какой-то низший жанр. Своим выбором я хочу показать, что комиксы могут быть о серьёзном, что это особая форма повествования. Для того чтобы получить информацию, удовольствие от чтения и множество эмоций, необязательно прочитать килограммы текста.
Людмила Петрушевская
«Два окошка»
«Два окошка» — пьеса из книги «Московский хор. Пьесы» Людмилы Петрушевской. Во времена учёбы в университете я очень любила Петрушевскую. После окончания университета я оказалась в школе: работала учителем и вместе с подругой руководила театральной студией. В поисках пьесы для спектакля я достала книгу Петрушевской (там как раз есть раздел «Детский театр») и прочитала «Два окошка» — пьеса настолько попала в меня, что я сразу поняла, что хочу её поставить с детьми. Так эта книга связана с важным периодом моей жизни: спектакль, который мы делали, люди, которые окружали меня в то время, та любовь и эмоции, которые мы испытывали вместе.
Эта история про детей, которые каждую ночь зажигали свет в доме, чтобы показать отцу-моряку, что они его ждут. Там есть несколько параллельных линий, с детьми, монтёрами, которые хотят выключить свет у детей, со смотрителем маяка и капитаном в море — всё это написано немного в абсурдной манере, с таким же юмором, и в то же время очень тонко и глубоко.
Чарли Чаплин
«Моя биография»
Меня всегда увлекала личность Чаплина, я скупила все диски с его фильмами. Интернет в то время у меня был не очень, и мы смотрели DVD. В конце нулевых я обожала ходить в книжный: тогда я ходила в магазин неподготовленной и книги сами выбирали меня — это очень крутые ощущения.
Собственно, эта книга — автобиография Чаплина, где он рассказывает про свою семью, детство и начало пути, про становление кинематографа и про исторические события, которые пришлись на его жизнь. О том, как он боялся звукового кино и очень сопротивлялся этому. В тот период я искала какие-то близкие мне мотивы, что-то похожее на меня. Например, мама Чаплина, несмотря на бедность, всегда держала на кухне свежие цветы в вазе — тогда я мечтала об этом, и меня очень грели такие совпадения. Да, это очень по-детски сейчас звучит.
Ольга Алленова
«Форпост. Беслан и его заложники»
Эту книгу я прочитала совсем недавно. Когда муж принёс её домой, я точно знала, что должна её прочитать. Я помню дни захвата заложников в Беслане, тогда я училась на втором курсе университета. Помню этот страх, как рыдала, когда следила за новостями: я видела и пережила Беслан через экран телевизора, через призму федеральных новостей.
У меня всегда оставалось много вопросов, связанных с трагедией. Ольга Алленова — журналистка, она была свидетельницей всего, что происходило в Беслане во время террористического акта и после. Её книга — это открытая рана, которая нарывает. Когда читаешь книгу, ком в горле стоит и не отпускает, слёзы в глазах застят буквы. Несмотря на всю боль, я не смогла её отложить. Не потому что заставляла себя читать — просто это настолько честно, что не читать невозможно. Похожие чувства от работ Алексиевич.
Брехт Эвенс
«Пантера»
Очень красивая и очень страшная книга бельгийского художника Брехта Эвенса. Девочка Кристина не может справиться со смертью любимого котёнка. Она закрывается в комнате, и в этот момент появляется принц Пантера. Меня эта книга держит в постоянном напряжении и тревоге за девочку. В ней работает всё: и сама история, и акварельные иллюстрации художника, сам цвет и его сочетание с чёрно-белыми картинками. Эта книга не имеет однозначной трактовки, и в этом кайф: лично я вижу в ней сексуальный подтекст, обман и треш.
Скажу честно, эту книгу мне не хочется перечитывать, потому что я испытываю чувство неловкости и мерзости от происходящего (не исключено, что это мой бэкграунд и вы увидите в книге совсем другое), но она настолько магически красива и сильна, что обязательно должна быть в моей библиотеке.
Дорит Линке
«По ту сторону синей границы»
Одна из первых современных подростковых книг, которые я прочитала, когда мы начали заниматься книжным магазином. Это дебютное произведение Дорит Линке: она поднимает проблему тоталитарной системы, говорит, как та поглощает, уничтожает человека, вмешивается не только в частную жизнь, но и в мысли. Когда я рассказываю об этой книге, по мне всегда бегут мурашки.
Два подростка из ГДР осознают всю безысходность своего положения в стране. Ханну выгоняют из школы, Андреаса помещают в воспитательную колонию. Единственный выход — это побег: ребята решают пересечь морскую границу Балтийского моря вплавь. Меня книга держала в напряжении, было ощущение, что это я сейчас мёрзну в Балтийском море и из последних сил пытаюсь выбраться. Кроме того, масла в эмоциональный огонь подливает факт того, что ребята совершают свой побег за несколько месяцев до падения Берлинской стены.
Бьёрн Рёрвик
«Акулиска враг редиски и другие истории о Лисе и Поросёнке»
Обожаю эту книгу. Большое спасибо переводчице, что так круто смогла адаптировать весь абсурд и придуманные слова, которые изобретают главные герои. Это детская книга, которую я читаю дочке. Бьёрн Рёрвик написал серию прекраснейших и смешных историй про двух друзей — Лиса и Поросёнка хвост-морковкой. Про их игры и про то, как они познают мир и непонятные для себя явления. Особенный кайф в этих историях — язык. Мы всей семьёй очень часто хохочем над ней. Вообще советую все истории про Лиса и Поросёнка Бьёрна Рёрвика.
Михаил Лермонтов
«Валерик»
Это одно из немногих в подборке произведений из моей прошлой жизни. В стихотворении Лермонтов пишет про жестокую битву на реке Валерик, в которой принимал участие, обращаясь к бывшей возлюбленной, которая продолжает беззаботно жить, несмотря на весь ад, который происходит на войне.
Кроме прекрасного и прочувствованного описания битвы, меня потряс факт того, как человек вроде Лермонтова (поэта тонкой душевной организации) вообще переживал войну. Я представляла, что он мог чувствовать, как выносил ужас, который наблюдал и в котором участвовал сам. Понятно, что Лермонтов не первый и не последний такой человек в литературе, но в то время именно «Валерик» заставил меня много думать об этом.
Ещё есть «Четыре дня» Всеволода Гаршина. Это совсем про разное, но Гаршин почему-то вспомнился мне в этом контексте. Сам Гаршин в студенческие годы был добровольцем на русско-турецкой войне.
Иван Тургенев
«Стихотворения в прозе»
Это также книга из прошлого — примерно четвёртый курс университета и ещё несколько лет после его окончания. Я была тогда в самом расцвете своей молодости, а не в закате, как Тургенев, который подводил итог своей жизни. Но я находила здесь много созвучного со своей жизнью: душевными переживаниями, разбитым сердцем и разочарованиями.
У меня до сих пор хранится маленькая книжечка «Стихотворений в прозе», которую мне подарила девочка Аня, ученица школы, в которой я работала: она ходила в нашу театральную студию. Недавно я перечитывала «Стихотворения» — это достойные произведения, которые, кстати, понравились моей дочке. Но сейчас я понимаю, что во мне уже нет той бури тяжёлых эмоций, поэтому сейчас они читаются совсем по-другому. Теперь я вижу в них больше автора, чем себя.
РЕДАКЦИЯ БЛАГОДАРИТ фотостудию QWEEX.CAMPUS за помощь в организации съемки